расскажу, клянусь, – пролепетал салий.
– Аврора! – Верро попытался подняться, но императрица бросилась к нему, усадив обратно. Она опустилась рядом с его креслом, встретившись с искателем взглядом. Несмотря на гнев, клокочущий в груди, сейчас перед ним была простая женщина, балансирующая на краю пропасти. Отчаяние, страх, непонимание – вот что скрывалось за пылающим взглядом. И при всём этом, зная, что именно Верро Милия уговорил её на эту авантюру, Аврора умудрялась смотреть на него с искренним состраданием.
Искатель взял её ладонь в свои руки и попытался сфокусировать взгляд. Взгляд уцелевшего глаза шарил вокруг, пытаясь привыкнуть к резко сузившемуся полю зрения.
– Слушай меня внимательно, – продолжил искатель. – Я знаю, что ты никогда не согласишься с тем, что я сейчас скажу, но от этого зависит твоя дальнейшая жизнь и судьба всего Аструма. Ни одна живая душа, которой ты бы не доверяла как себе самой, не должна узнать о том, что произошло на острове. Как только мы причалим к материку, мы должны отправить туда моих ребят. Даже если кто-то уцелел…
– Нет… Нет… – сбивчиво прошептала Аврора, но он перебил её:
– Впрочем, не думай об этом. Платить цену за хранение тайн – это наша работа, для этого и существует палата искателей. А ты будешь жить дальше и вести Аструм к победе. Но ты должна решить, кому ты доверяешь. Соро, Вис, Север – только те, с кем ты готова разделить свой секрет, должны отправиться с тобой в светлое будущее империи. Я приду во дворец через три дня… Прикажи подать мне лимонный пирог, если не веришь верховной. Абрикосовый – если сомневаешься в главе совета. Яблочный – если считаешь, что генерал не сохранит твою тайну. И земляной чай, если все трое не на твоей стороне. Когда всё будет чисто…
Верро положил ладонь на широкий кожаный ремень кобуры, охватывающей его плечи.
– Ты знаешь, где меня найти. Я не буду сопротивляться.
– Верро, что ты говоришь… – не смогла сдержать слёз Аврора. – Боги, как ты можешь…
– Я давал клятву служить короне, и я буду служить тебе до конца. Но это наша общая ошибка, и доверять мне теперь или нет – решать тебе. Я приму любой твой выбор. Если ты хочешь, чтобы у империи было будущее, тебе придётся всё исправить и забыть о том, что случилось. Люди не простят тебе этого, если всё раскроется. А боги… Да срать я хотел на богов, если честно. Если бы они и правда существовали, они бы не допустили этого.
Аврора заметила, как мутная слезинка блеснула в уголке глаза старшего искателя.
– Твою мать, – зашипел он, обмахивая ладонью повреждённую глазницу, пропитавшую ткань марлевой повязки окровавленной лимфой.
Императрица вытащила шёлковый платок и осторожным движением помогла Верро промокнуть здоровый глаз.
– Ты поняла меня? – спросил он, крепче сжав её руку.
– Да, – сдавленно выдохнула Аврора. В её душе простиралась выжженная пустошь, а обезумевший от ужаса разум отказывался подчиняться. – А что будет с ним?
Салий, всё это время отстранённо сидевший за столом в центре каюты, упорно делал вид, что ничего не слышит.
– Он ведь сказал, что ничего не расскажет…
– Аврора… – Верро горько усмехнулся: – Конечно, не расскажет. Но, пожалуйста, оставь нас. Ненадолго…
Аврора кивнула. Она прекрасно понимала, к чему ведёт старший искатель. Она видела, как его слабая рука всё так же точно, как и прежде, нащупала рукоять пистоля. Выходя из каюты, императрица плотно закрыла за собой дверь и пошатнулась, почувствовав, как волна ударилась о корабельный борт.
Солнце, плавно клонящееся к закату, всё так же нещадно палило белыми лучами, отражающимися от зеркальных вод. Аврора всмотрелась в горизонт: он был тревожен и пуст, как и раньше. Всё происходящее казалось дурным сном. Молодая императрица ещё не представляла, сколько всего ждёт её впереди. Сколько бессонных ночей проведёт она прежде, чем примет свою постыдную тайну и станет жить с ней, как живут пережившие бой со шрамом у самого сердца, видя лица мертвецов, являющихся во сне. Сколько серых мундиров будет скользить вдоль аструмских улиц, заметая следы чужой ошибки. Сколько слов потребуется, чтобы наконец добиться встречи с Охайской Четвёркой и закончить войну. Как сладко будет впервые услышать имя…
Аврора Мортис. Сиятельная. Несущая мир и процветание. Матерь Четырёх Ветров.
Как сильно они будут любить её…
Как сильно она будет себя ненавидеть.
Наши дни
Храмовый Остров. Море Истоков. Эврия. Аструм
Ари дрожала. По щекам катились слёзы. Она не понимала, где находится: воспоминания въелись в память, будто были её собственными. Она отчётливо видела мёртвые тела, груды мёртвых тел. Салии, стражи и эгеры, теперь объединённые смертью, сгрудившись, лежали на холодной земле. Чёрные глаза, как и десятки других, «нормальных», одинаково мёртво смотрели в серое небо.
Их сбрасывали в море. Одного за другим. Как собак. В девственные воды, омывающие священную империю с начала времён. Кровь и скверна вливались в животворящее лоно самой природы. Смерть текла по аструмским венам – на север, на юг, на восток… Смерть стала частью их естества, отравляя всё живое на своём пути. Их общего естества. Страх правил здесь с самого начала. Он заставил салий разрешить проведение и бесчеловечных опытов над пленными охайцами. Он же заставил искателей не сдаваться, надеясь разгадать тайны самой природы, вмешавшись в её естественное течение. Тот же самый страх не дал молодой императрице, желавшей закончить войну любой ценой, остановиться. И этот же страх заставил Совиного воина выстрелить в одного из первых эгеров, измождённого и обезумевшего…
– Ари… – Соль коснулась её плеча, но это не помогло.
– Играя в бога, человеку выиграть не дано, – одержимо шептала кабатчица. – Небо без звёзд…
– Ари!
Соль тряхнула подругу, и та пришла в себя, растерянно озираясь по сторонам. Встретившись взглядом с Соль, она вновь почувствовала, как горечь расползается в её сознании. Отголоски шёпота камней всё ещё звучали в её голове, и в каждом отзвуке слышались лишь боль и отчаяние. Они сотни лет спали здесь, чтобы помнить. Ари колотило от дождя и холода, а её лицо укрывала мрачная тень.
– Ари, мы тебя везде ищем! Что случилось?
– Н-ничего… – Она понемногу приходила в себя. – Я просто… гуляла.
– Странное ты выбрала место, – нахмурилась Соль. – И время.
Соль видела, что с кабатчицей что-то происходит. Но она не решалась спросить, да и не знала – стоит ли? В предпраздничной суете ее голова была забита совсем другими делами, и даже если Ари и захотела бы поговорить
