Яд минувшего (сборник) - Вера Викторовна Камша

4

Не они одни сваляли дурака! Коурвилль тоже не понял ни кошки, а потом соображать стало поздно: гости умело взяли господина капитана и его мерзавцев на прицел. Капитан послушно замер, бояться он не боялся, но поймать пулю в его планы не входило.

Из переднего зала донесся взрыв хохота – солдаты вовсю радовались жизни. Визитеры переглянулись, крайний справа саданул ногой по стене, и из темноты возник кто-то рябой и бровастый, огляделся, кивком указал на дыру. Это было приглашением, и выбирать не приходилось.

Матильда медленно, чтоб не спугнуть окаменевших солдат, отодвинула сковородку и выбралась из-за стола. Лицо Коурвилля скривилось, словно в больной зуб попала вода. Так тебе и надо, псина поганая!

Ее высочество как могла тихо шагнула за спину детины в коричневой куртке, на буфете отчаянно и призывно блеснули пистолеты. Один шаг, и они вновь с тобой… Один шаг, и ты заслонишь сержанта от пули, а он, того гляди, сорвется. Что ж, прощай, шадов подарок!

За стеной по-прежнему ржали и галдели, а «чистая зала» промерзла от ненависти, только сердце грохотало, как телега по булыжникам. Чернявый разбойник отступил в сторону, пропуская Дугласа, Лаци уже стоял у стены, из дыры тянуло сырой землей и гарью. Один шаг, еще один, теперь нащупать ногой ступеньку…

– Стой!

Сержант! Не выдержал, схватился за шпагу и свалился на скамью с ножом в горле.

Пялящиеся в черные дула солдаты, неподвижное лицо Коурвилля, стихший шум в первом зале. Капитан ныряет вперед, опрокидывает стол, прячется за столешницей. В дверном проеме возникает усатая рожа, что-то орет и исчезает.

– Гица, – рука Ласло стискивает запястье, – бежим!

– Скорей, – велит бровастый, – за мной!

Согнуться в три погибели, шмыгнуть в лаз… Хорошо, она не в юбках! Рука тянется к пистолетам, но их нет и не будет; подворачивается нога, ничего, споткнуться на правую – замуж выйти… Какой низкий потолок, а Франсуа точно лис, ишь какие норы нарыл!

Глухо, как из погреба, грохнули выстрелы, хлопнула и заскрипела дверь.

– Засов, засов давай!

– Заело, раздери его в лохмотья!

– Есть!

– Доски толстые, пока высадят.

– Все одно, шевелись…

Теперь деваться некуда, теперь только с разбойниками. Земляной пол, горячее дыханье Лаци, серые столбы света из отдушин. Солдаты все еще лупят в дверь, хрипло рявкают мушкеты, с потолка на голову сыплется всякая дрянь.

– Разрубленный Змей!

– Куда тебя?

– Плечо, чтоб его…

– Идти можешь?

– А куда я денусь…

Еще одна дверь, за ней – полутьма и сквозняк. У дощатой стены три лошади… Твою кавалерию, Бочка! Поганец недовольно фыркает, норовит лягнуть держащего его разбойника.

– Открывай!..

День врывается в низкие ворота, бьет по глазам, из слепящего блеска вырастают морщинистый ствол, угол дома, подмерзшая дорожная колея…

– Тетку, тетку подсадите!

Дуглас перехватывает уздечку, Бочка прижимает уши, злится.

– В седло, гица! – Руки Лаци швыряют ее наверх, жеребец приседает на задние ноги, коротко, обиженно ржет.

– Заткнись! – Оседлали или не расседлывали? Лаци и Дуглас уже верхом. Витязь вроде ничего, а Драгун ускачет не дальше Бочки.

– Готовы? – Рука вожака тянется к поводу.

– Я сама, – рычит Матильда. Проклятье, ну почему она не оставила пистолеты в ольстрах?!

– По улице и к роще! Мы догоним.

Дуглас вылетел из сарая первым, едва не сбив коновода в желтой шапке. Разномастные рослые лошади молча рыли смерзшуюся землю.

– К роще, к роще гоните!

Дорога вьется меж черных пустых садов, уводит в поля и дальше, к синему перелеску. Копыта Бочки бьют вымороженную пыль, пахнет холодом и бедой, издевательски громко орет пестрый петух и исчезает вместе со своим забором.

Глава 10. Талиг. Новая Эпинэ. 400 год К. С. 15-й день Зимних Скал