в полном одиночестве, стоял на вершине пригорка и любовался чудесным видом происходящего внизу боя. Капеллан, с нескрываемым удовлетворением, ухмылялся в седую бороду, наблюдая, как Табора нещадно сражается за деревенскую девчонку. Да и сама провинциалка, хоть и неуклюже, но дралась за свою жизнь. Всю картину портил Мрачный эльф, который был чрезмерно ловок для представителей своего рода, и вырезал противников, как пастухи косят траву для отары.
Три маленькие фигурки, устроили настоящее представление, по которому, так скучал бывший магистр. А дабы лицедейство бродячих артистов было куда более захватывающим, Псилон решил приправить его жгучим и немного дурно пахнущим перцем.
Своими действиями он не страшился нанести обиду Темноликой. Дерода совершила свою жатву, собрав преподнесенные ей души, а Псилон, всего лишь позаимствовал пустые оболочки. Это все равно, что взять одежду, да набить соломой, создавая чучело. Однако, пугала на полях, могли отвадить от урожая лишь птиц, а творения капеллана обладали талантом не только внушать ужас, но и наносить урон. Да и уничтожить данные шедевры было крайне сложно. То, что мертво, мертвее не станет!
Некромантией Верховный жрец овладел еще в Аскалионе. Впрочем, в Цитадели он и отыскал те бесценные фолианты с заклинаниями. Он их и положил в сундук, что унес вместе с Меусом с поля брани, когда сражался с эльфами. Будучи в Форге, Псилон крайне редко применял данные знания, в основном воскрешая мелкую живность да птиц. Но после, того как одна из придворных дам свихнулась, увидев в живых, недавно похороненную собачку, он прекратил опыты. Если бы брат проведал про это, то…
Что бы подумал Меус, уже не имело никакого значения. Сейчас Верховный жрец мог дать волю силе и фантазии. Он был вдали от любопытных глаз, и никто не мог его уличить в колдовстве. Явление нечисти он намеривался свалить на кощунственные происки демонессы, эльфа и девчонки Лангренов. Мол, перепутали заклинания в суматохе, или же сила Создателя обернула чары злодеев, против них самих.
Созерцая, как нежить сраженная троицей, падает и вновь восстает из мертвых, Псилон размышлял о том, что его интуиция ни разу не оплошала. Семейка Лангрен, с одного взгляда, вызвала у капеллана подозрение. Существует шанс, что они покрывали дриаду? Или же…
В глазах капеллана блеснули искры алчности. Если дриада их мать, то заполучи Псилон детвору, хоть и полукровок… С такими слугами, он способен не только захватить алмариновый трон, но и весь Нирбисс, включая Морен.
От сладких грез Верховного жреца оторвал, приближающийся со стороны Дубков, мужчина. Это был последний выживший послушник – Уолш. Немного потасканный и раненый, но живой. Не мертвяк, и то ладно.
– Ваше Преосвященство… – задыхаясь и отплевываясь кровью, прохрипел он.
– Я все знаю, – указав перстом вниз, сухо молвил капеллан.
Но послушник замотал головой. Значит, он, превозмогая боль, приковылял сюда, не для того, чтобы поведать о битве в деревне… Интересно.
– Говори.
– Призрак… Из дыма пожарища появился призрак! Свидетели говорят, что его на подмогу дочурке, привел Артур Лангрен.
Псилон недоверчиво покосился на послушника. Он и впрямь чушь несет! На просторах Нирбисса водиться нежить, Найгари, Пии, Ковлы, оборотни, Теневые ведьмы и куча прочих странных и опасных созданий, но призраков – не существует. Кого бы ни призвал из пожарища фермер, это тварь, точно не приведение!
– Свидетели знают, где сейчас Лангрен? Или при… Чужак, что с ним явился? – холодно поинтересовался он.
Послушник сплюнул кровавую массу и кивнул. Верховный жрец с тоской взглянул в сторону Дубков. Придется ненадолго оторваться от захватывающего зрелища и разобраться с незваным гостем.
– Показывай путь.
Приверженец культа снова кивнул и торопливо поковылял обратно в направлении села. Псилон легонько пришпорил коня и неспешно последовал за ним.
Перед тем, как встретиться лицом к лицу с незнакомцем, ему стоит отыскать фермера. Тот все ему расскажет и про визитера и про дриаду, не утаив ни слова. Конечно, бедолага попытается скрыть правду, как любящий отец, защищающий отпрысков и супругу, но у капеллана было в запасе сотня приемов, способных развязать язык даже немому свидетелю.
На месте одного павшего мертвяка восставали двое. И тот, кто уже дважды был сражен в бою, приходил в себя. Покойник шел, полз, бежал на троицу, намереваясь впиться зубами в живое тело или же, хотя бы оставить гематому от удара.
Финли с перерезанным горлом и раскроенным черепом, четвертый раз поднимался с земли. Один его глаз висел на молитвах Создателя, второй полностью отсутствовал – эльф постарался. Правая рука, благодаря усилиям Ребекки, была вывихнута и болталась, как на шарнире.
– Это когда-нибудь закончится, – простонала Табора, выдирая клинок из очередного, несколько раз убитого, трупа.
– А я тебя предупреждал, моя красавица, что бег по Дубраве за мной, добавит выносливости твоему прекрасному телу. А ты – злилась. Вот и получай результат. Устала, не успев даже разогреться!
Демонесса щелкнула зубами и, развернувшись, вонзила кинжал в какого-то горемыку, решившего проткнуть ее вилами. На сей раз им оказался живой человек. Теплая кровь брызнула в лицо Таборы, наградив ее боевой раскраской.
– Мне-то нипочем, ты глянь на нее. Еще немного и деревенщину не отличишь от мертвяков!
Разделавшись с очередным трупом, Науро взглянул на Ребекку, которая, хоть еще держалась, но дралась уже не так неистово, как раньше.
– Пора выбираться отсюда, – пробормотал коротышка и огляделся. Вокруг них стояло сплошное кольцо нежити. А селяне решили, что с них достаточно потерь и отошли на безопасное расстояние, издали наблюдая за бесконечной бойней.
– Прости, дорогой, но в таких условиях открыть врата я не смогу. Мне сил не хватит даже оконце в пространстве просверлить, – печально произнесла демонесса, отталкивая ногой нового гостя, упрямо напирающего на нее и пытающегося вцепиться в шею.
Эльф засунул руку в карман, проверяя на месте ли камень. Тот был, где ему и положено быть. Коротышка посмотрел на златовласку, затем на напарницу и покачал головой. Только одного он может перевести.
– Ладно. Что-нибудь сейчас придумаем. Нужно расчистить проход со двора! – крикнул он. Табора кивнула и последовала за ним. – Соломинка, защищай тыл. Пора уходить с этой бесконечной танцевальной арены.
Ребекка оглянулась. Значит, ей придется отбиваться не от людей, а от чудовищ, покойников, пока эти двое попытаются пробиться вперед? Одна – против всей толпы? Да мертвецы сожрут ее вместе с посохом и даже волоса не оставят!
Крылья черного плаща саваном Темноликой, внезапно всколыхнули воздух. Чья-то сильная рука, оттолкнула Ребекку назад. Она чуть было не упала, но лапы эльфа, стоящего позади, изловчились ухватить ее за талию. девчушка сохранила равновесие, с удивлением
