Жазмина задумчиво помолчала, поигрывая золотыми браслетами на тонком запястье.
– Мои люди смогли обнаружить только волшебный флюгер. В единственном городе княжества сидит дружина немедийца, дворец охраняют иранистанские янпачи. Никто не видел большого войска, разве что оно укрыто в горах.
– Но в горах шлишком шухо и ветрено! – напомнил вазам.
– Они могли устроить пещеры, – сказал Конан.
– Могли, конечно, – согласилась дэви, – но растительность там слишком скудна, чтобы лошади могли прокормиться. Да и людям надо есть. Но никто не видел караванов с провизией, уходящих из города.
– Да, темная история, – проворчал киммериец, – Ты, кажется, говорила, что мехемские послы просят аудиенции…
– Они не просят, они требуют! А это значит – сила у них за спиной нешуточная.
– Так давай их об этом и спросим, – ухмыльнулся варвар. – Хочу глянуть на этих недоносков.
В сопровождении почетного караула мехемское посольство двигалось по бесконечным коридорам дворца.
Восемь человек шли через многочисленные залы, украшенные витыми колоннами, через внутренние дворики, где цвели удивительные цветы и гуляли чудные птицы, мимо фонтанов, балконов, поднимались и спускались по мраморным лестницам, проходили под стрельчатыми арками, задирая головы и невольно ломая шапки. Их окружало тончайшее мраморное кружево многочисленных решеток, разделявших покои, мрамором были облицованы стены, полы, своды галерей. И повсюду журчала вода: она сбегала по многочисленным желобам, переливаясь из одного в другой, вытекала из стен, охладившись в их каменной толще, бежала дальше, растекаясь по каналам в полу, собиралась в водоемы – и так на всех этажах, во всех залах и покоях, которым не было числа.
Семеро мехемцев таращились на это диво, не в силах скрыть восторга. Дворцы Эль-Мехема были великолепны, но они бледнели перед величайшим строением Вендии, как бледнеет лунный лик, когда встает из-за окоема лучезарное солнце. И в Эль-Мехеме не было столько воды: окруженные пустыней, жители города ценили влагу на вес золота. Правда, под их ногами находились целебные источники, но они всецело принадлежали шахсару и нескольким богатым откупщикам.
Сосуды с шипучей водой, запечатанные воском, несли на плечах семеро. Восьмой посланник, не похожий на остальных, длинный, светловолосый, с костистым обветренным лицом, вышагивал решительно, не глядя по сторонам. На нем была помятая кираса, грязные сапоги, кожаные штаны и перчатки с отворотами. У пояса висел длинный прямой меч.
Процессия миновала широкий двор, посреди которого находился глубокий бассейн с фонтаном посредине, и вошла под высокие своды приемного зала. Его гладкие стены локтей тридцати высотой были слегка скошены внутрь, что могло бы производить гнетущее впечатление, если бы не яркая расцветка камней, из которых они были сложены. Посреди залы возвышался трон из резной слоновой кости, на котором, облаченная в пурпур и шелк, ожидала гостей дэви Вендии. Многочисленные придворные стояли полукругом возле престола, держа в руках серебряные и золотые кубки.
Высокий человек с мечом у пояса тяжелыми шагами пересек зал и застыл напротив трона, скрестив на груди сильные руки. Он не поклонился и не проронил ни слова.
– Приветствую тебя, посол Эль-Мехема, – раздался мелодичный голос Жазмины. – С каким известием прибыл ты к нам и как прикажешь тебя величать?
– Величают меня Бравгардом, – отвечал посланник хрипло, – а пришел я для того, чтобы заключить вечный мир между нашими великими державами.
Среди сановников прокатился ропот: доселе никто из мехемцев не осмеливаться именовать свое княжество «великим».
– Разве между нами война? – спросила дэви спокойно.
– Спору нет, ваши воины не переступали наших границ, – кивнул Бравгард. – Пока. Видимо, участь косальцев вас кое-чему научила.
Вельможи зашумели сильнее – наглость посланника была неслыханной. Однако дэви жестом приказала им умолкнуть и спросила, не повышая голоса:
– Откуда ты родом, раджиб?
– Какая разница? – буркнул тот, злобно глядя на женщину исподлобья.
– Вижу, ты – северянин, а северяне никогда не отличались хорошими манерами. Так чего ты добиваешься, немедиец, ведя столь дерзкие речи?
– Ах, тебе даже известно, где я родился! Это говорит о том, что Вендия засылает к нам шпионов, готовясь к войне. Не выйдет! Времена, когда мехемские шахсары платили вам дань, навсегда ушли. Теперь мы будем диктовать условия.
– Условия мира?
– Да!
– И каковы же они?
– Отныне Вендия обязана платить дань Мехему. Перечень – в этом пергаменте.
И посол бросил к подножию трона тугой свиток, перехваченный грязной ниткой.
На этот раз вопли сановников были столь пронзительны, что лопнула и разлетелась вдребезги огромная ваза, стоявшая позади трона.
И на сей раз дэви властно приказала вельможам умолкнуть.
– Сдается мне, ты добиваешься войны, а не мира, – произнесла она, едва сдерживаясь.
– Это как тебе будет угодно, – ухмыльнулся немедиец. – Достаточно мы терпели ваше высокомерие! Достаточно вы брали у нас целебную воду, чтобы пользоваться ею задаром. Больше этого не будет! Разбейте кувшины!
Последние слова были обращены к обомлевшим от страха мехемцам. Бедняги вовсе не ожидали такого поворота событий, они считали, что вода предназначена в подарок властительнице Вендии и сейчас не в силах были разжать пальцы, судорожно сжимавшие ручки сосудов.
– Выполняйте или я снесу ваши глупые головы! – проревел Бравгард, хватаясь за рукоять меча.
Кувшины полетели на пол и разбились, залив мраморные плиты пузырящейся жидкостью.
– Теперь можешь посылать своих кшатриев, – подбоченясь, бросил посланник. – Мы не боимся ни твоих слонов, ни твоих воинов, у нас есть чем ответить!
– Чарами стигийского колдуна?
Жазмина спрашивала вполголоса, вкрадчиво. Немедиец побагровел.
– Что ты еще знаешь, женщина?!
– Знаю о серебряном всаднике и его копье. Только это вам не поможет. Сколько бы воинов ни выставил Мехем, вендийцы будут сильнее.
Бравгард отер пот с лица и расхохотался.
– Флюгер! Ах, вот что, ты проведала о флюгере. Хвала богам…
Он замолчал и скорчил свирепую мину.
– Тогда тебе ведомо, женщина, что у нас есть многотысячное войско, свирепое и непобедимое! Хочешь помериться силами – давай, твои кшатрии найдут могилу в пустынях Мехема. С именем Абу-Дастана на устах мы пойдем в бой и победим!
– Может быть, кто-то и пойдет в бой, только не ты, – вскричала дэви, потеряв терпение. Она вскочила и, топнув ногой, указала на немедийца.
