не могло истребить ничто, даже самые жесткие решения все обрубить. Айси не знала, чем вызвано это чувство, настоящее оно или все-таки создано Ноктурнусом, но была уверена, что тоже не желает отпускать Нейрана. Как бы трудно им ни было построить между собой мост понимания и доверия, никакая чернота им не помешает.
Айси схватилась за стену, чтобы не упасть: ей показалось, будто в ее внутренностях провернули кинжал. Из нее словно вытягивали саму жизнь. Айси мысленно прикоснулась к этому ощущению и поняла, что это Ноктурнус. Он вытекал из ее тела, словно вода из пробитой бочки.
С трудом оторвавшись от стены, Айси пошла к Нейрану, скривившись от боли в боку. Она споткнулась, упала, но все-таки подползла к нему и заглянула в глаза. Чернота очистила его белки, но то, что Айси увидела вместо нее, повергло ее в недоумение: стеклянный, ничего не видящий взгляд.
Она обернулась к Гитеру. Он пошевелился, лицо ожило: на губах зазмеилась кривая улыбка.
«Нет, нет, нет, ты не посмеешь его подчинить!» – ужаснулась Айси.
Она быстро схватила Нейрана за руку, переплела их пальцы, почувствовала родное тепло его ладони и закрыла глаза, обратившись к искре оставшейся в ней черноты. Растворилась в ней и позволила умчаться своему разуму вслед за вытекающими остатками их связи.
То, что случилось дальше, она никогда не смогла бы забыть. Глубина, на которую она попала, на которой поняла его суть, навечно осела в ее памяти. Окружающий мир перестал для нее существовать. Она очутилась в темноте, где их души переплелись еще туже, чем в ночь на Веремее. Чернота поглотила их двоих, скрепила воедино и исторгла из себя, как единое целое. Айси помогла укрепиться воле Нейрана. Их борьба против разума Гитера напоминала падение во сне – тот, кто окажется сильнее, проснется перед приземлением.
Они стремительно падали, а уши закладывал ветер. Земля молниеносно приближалась. Айсин чувствовала, как Гитер улыбается. Он давил их, хотел подчинить оба их сознания. Они слышали его смех. До удара оставались считаные футы. «Вы не очнетесь», – говорил им Гитер. Земля все ближе. Айси зажмурилась, прильнула к Нейрану. В этой свя́зи оба обрели утраченную доселе целостность.
И они очнулись. Айси отшвырнуло от Нейрана, дыхание перехватило, а чернота наполнила ее до краев. Больше, сильнее, глубже захватила она ее, проникла внутрь, стала частью каждой ее клетки. Айси простонала, хватая ртом воздух. Боль во всем теле напомнила о себе, ребра отозвались таким приступом агонии, что ей пришлось перевалиться на другой бок и встать на четвереньки, чтобы уменьшить давление на них. Она оперлась на руку и взглянула на лежавшего на спине Нейрана. Он был один. Изможденный Гитер, едва переставляя ноги, плелся наверх по мокрой от крови лестнице. Она хотела сразу же устремиться за ним – они сломили его волю, искалечили, – но не смогла. Черт с ним, с Гитером, он не способен уйти далеко.
Оттолкнувшись от стены, Айсин добрела до Нейрана и присела рядом в неловкой позе, только бы не слишком потревожить ребра. Она увидела, что он дышит, и камень упал с ее души. Нейран жив. Это главное. Превозмогая боль, она склонилась над ним, коснулась пальцами его лица и поцеловала. И, прежде чем оторвалась, почувствовала ответный поцелуй. Ее сердце радостно ринулось к нему, но Айси заставила себя отстраниться. Дело еще не окончено. Гитер должен был ответить за свои преступления. Нейран распахнул штормовые синие глаза, и Айси едва в них не утонула.
– Оставь его, – прошептал он. – Останься здесь.
– Он пожертвовал моей сестрой, Нейран, – ответила она так же тихо, прижалась лбом к его лбу и добавила решительнее: – Я должна сделать это. Ради нее.
– Я не отпущу тебя одну. – Нейран совершил несколько попыток подняться, но магическое истощение и полученные раны ослабили его настолько, что он так и не смог даже сесть. – Помоги мне.
– Нет, Нейран. Я сделаю это сама.
Она встала, придерживаясь рукой за бок.
– Айси, прекрати. Это неразумно. Он не сбежит от Ордена.
– Это Гитер Домитор, Нейран. Все думали, что он не сбежит из Нихиля, от казни, но он смог. Он гений. Преступник, но гений. Ему нельзя давать ни малейшего шанса. Я иду за ним, – Айси окинула беглым взглядом зал, как вдруг заметила кое-кого. – А ты, если сможешь встать, приведи в чувство Фела. Пожалуйста, не спорь. У Гитера больше нет магии. Он ничего не сможет мне сделать.
И она, не оглядываясь, пошла вслед за Гитером, оставившим белые следы в кровавой грязи. Она поднималась все выше по лестнице. Сначала считала ступеньки, чтобы как-то отвлечься от тревоги, путавшей мысли, но вскоре потеряла им счет. Она боялась. Боялась встретить Гитера лицом к лицу, наедине, и не остановить его. Кто она против преступного гения, который облапошил всех и свершил свой план? Простая девушка из Англии, рожденная вдали от магии и хитроумных интриг неерского мира. Однако именно она должна была это сделать. Больше некому.
Айси нагнала Гитера в полуразрушенной комнате, судя по обстановке, спальне древнего короля. Некогда роскошная кровать отсырела, слежалась, а в ее центре зияла бесконечная космическая темнота; металлическое трюмо покосилось; дерево на полу, заметенное толстым слоем пыли и грязи, сгнило и местами щерилось дырами, проеденными насекомыми; камень стен раскрошился возле черных дыр, раскиданных здесь, как вырытые могилы. Приходилось осторожно рассчитывать, куда ступать, чтобы пол не треснул от притяжения бездн.
Гитер стоял на фоне окна с давно выбитыми ставнями и смотрел вниз, где раскинулось подножие заснеженного холма. Мир пробуждался: становился из черного – индиговым, рассвет крался по полям и лесам, зажигая их свежими оттенками, и только у крепостных стен оставалась бурая выжженная земля. Солнечный свет медленно, но верно пробирался по склонам и приближался ко дворцу. Гитер скрестил руки перед собой и выглядел таким сосредоточенным, что Айси сначала засомневалась, услышал ли он ее шаги, распространявшие негромкое эхо.
– Ты ведь знаешь, что все закончилось прямо здесь? Как и в этот раз. Так иронично. Судьба – загадочная штука. – Усталость, с которой Гитер общался в нижнем зале, исчезла из его голоса, и он обрел былое богатство тембра, как у оратора. Гитер опять был готов будоражить мысли людей, жечь их сердца правильно подобранными словами и вскрывать замки́ их душ с легкой руки.
– О чем ты? – Что ж, если его удастся отвлечь разговором до прихода Ордена, так тому и быть, решила Айсин. Она медленно продвигалась вперед, выверяя, куда поставить стопу.
– Ты наверняка заметила, как много здесь прорывов. Знаешь почему?
