наше время все может быть, — почему-то улыбнулся младший брат.
— И все равно, задуманное откладывать в сторону не буду, — упрямо ответил Глава рода Волынских. — Зря, что ли, маховик скупки акций запускал? А ты, Андрияша, все же поскреби этих купчишек, авось и получится через кого-нибудь под шкуру Назарову залезть.
— Да, Леня, тебя не переделаешь, — со вздохом ответил Андриан. — Не хочешь еще пару мишеней сжечь?
Тверь, Явь-два, июнь 2016 года
Новости, приходящие из Ярославля, Вологды, Костромы радовали. Правительственные войска уже вошли в эти города, являвшиеся оплотом мятежников, и наводили там порядок. Восстановленная администрация старалась успокоить жителей, особо не зверствуя по отношению к предателям, ставших ими по разным обстоятельствам. Каждый может отступиться. Многие уже прилюдно покаялись, а Владимир особым указом даровал всем свободу от преследований, но только после тщательного расследования. Большинство бояр и чиновников средней руки просто подчинялись воле Всеслава, боясь за свою жизнь. Ничего удивительного, что они перешли на его сторону. У всех семьи, далеко не убежишь, да и Тверь находилась в шаткой позиции, чтобы делать рискованный выбор.
А вот те, кто серьезно воевал против Великого князя, ушли на север или пробивались мелкими группами в Великий Новгород. На всех дорогах стояли усиленные блокпосты, егеря перекрывали лесные тропы, но людей не хватало. Приходилось организовывать местные дружины.
Владимир находился в хорошем настроении. В Княжьей Палате собрались представители миссии, офицеры различных родов войск, принимавших непосредственное участие в боевых действиях. Никита, стоявший во втором ряду сразу за Великим князем Михаилом Меньшиковым и князем Абу-Ханом Тарковским, разглядел среди собравшихся пилотов аэролета «Молния» в полном составе. Архип Багряный тоже заметил его и подмигнул, тут же сделав серьезное лицо, обратив свой взор на выступающего с приветственным словом государя. Чуть левее в темно-синем мундире гражданского чиновника стоял тесть. Александр Павлович словно второе дыхание приобрел. Плечи расправлены, осанка гвардейская, а глаза горят как у молодого и почувствовавшего перспективы верного служаки.
Никита особо не слушал Владимира. И так понятно, что милости Великого князя Русского сегодня посыплются на многих, не исключая и миссию. Он благодарил всех — и военных, и гражданских — за преданность престолу, за самоотверженность в критический для государства момент, когда мятежники ворвались в Тверь, сумев объединиться, преодолеть страх поражения. Отдельно Владимир упомянул и архимага Юзефа-Вольдемара Понятовского, сложившего свою голову при спасении важных государственных секретов.
Жаль, парней из группы Важникова сейчас здесь не было. Они бы порадовались за своего учителя. Не зря, значит, месяцами сидели в лаборатории и горбатились на полигоне. Но свою награду ребята получат, Никита не сомневался. Владимир умел быть благодарным.
Незаметно для Никиты, задумчиво разглядывающих парадные мундиры собравшихся в Княжье Палате людей, Владимир заговорил о миссии из дружественной Яви, которая значительно помогла в тяжелый для Руси момент не только техникой, ресурсами и боевыми подразделениями, но и высококвалифицированными магами.
Дальше перечислялись фамилии участников, отдельную благодарность Великий князь выразил своему «брату» императору Александру Михайловичу, Никиту тоже упомянули.
Потом пошли награждения, процесс грозил затянуться надолго. А Никита собирался сегодня рвануть в Москву, чтобы встретиться с сестрами. Он уже созвонился с Бориславом Годуновым и Мишкой Давлетовым (номера телефонов, которые друзья ему дали в те еще незапамятные времена, остались прежними), и выслушав водопад восторга и радости, пообещал приехать, как только — так сразу.
Честной наградой для себя Никита считал побыстрее вернуться домой. Помня, что время течет неравномерно, а значит, в его Яви сейчас как бы уже не осень, он волновался за Тамару. Пропустить рождение сына означало жутко расстроить свою Берегиню.
— Барон Назаров-Анциферов! — услышал он и едва успел привести мысли в порядок. Обращение было весьма значимым, и Владимир неспроста так сказал! Улыбающийся Абу-Хан слегка посторонился, чтобы Никита смог выйти из второго ряда на пару шагов вперед.
Владимир в военном мундире с золотыми галунами на рукавах и с несколькими орденами, сохраняя спокойствие и некую отстранённость от происходящего, произнес:
— Хочу выразить свою благодарность и восхищение тем, как вы провели операцию по ликвидации мятежного гнезда в Ярославле, проявив все умения боевого мага. Пользуясь исключительным правом, возвожу вас, барон Назаров, в княжеский титул. Отныне вы имеете право передавать его по наследству, пользоваться всеми привилегиями и возможностями, но в то же время по первой необходимости вставать на защиту Русской земли, как было завещано первыми Светлыми князьями на заре времен.
— Благодарю, государь! — Никита склонил голову и ждал, когда Владимир передаст ему грамоту с привилегиями, но стоявшие позади Великого князя двое чиновников в мундирах мышиного цвета не торопились открывать папки. А третий, с золотым подносом, на котором аккуратной горкой лежали обшитые красным бархатом коробочки с наградами, и вовсе замер, пялясь куда-то в потолок. — Для меня огромная честь получить княжеский титул из ваших рук. Я постараюсь приложить все свои силы для защиты Русской земли и престола!
Никита понимал, как опасно давать клятву верности, проживая в ином мире. Иначе получится, что его жизнь разделится на две половины, и каждая из них потребует быть в нужном месте в нужный час. Быть игрушкой, перекидываемой из одних рук в другие, не улыбалось волхву никоим образом. Клятва — это серьезный поступок. Владимир, однако, выслушал его благосклонно, понимая, в какое положение он ставил Никиту. Но вклад барона Назарова в разгром мятежа и помощь государю был столь велик, что игнорировать его не представлялось возможным. Да и великородные представители миссии заподозрят Владимира в скупости.
Впрочем, ему не составило трудности продавить на Боярской Думе право наградить Никиту высоким титулом Светлого князя. Поводов и аргументов хватало. Все, кто знал юношу еще по прошлому визиту, согласились. Остальные, кому Назаров оттоптал мозоли, возмущались, но быстро заткнули рты. Они понимали, что молодой государь начнет жестко чистить Думу и правительство после окончания мятежа, и первыми вылетят те, кто хоть как-то показал свою строптивость и неуступчивость.
— За боевые действия князь Назаров награждается высшим орденом магов — Крестом Перуна, — довольным голосом произнес Владимир, слушая поднявшийся в Палате удивленный шум. Щелкнул пальцем, и в ту же секунду чиновник с подносом шагнул вперед, четко повернулся к государю.
Великий князь взял одну из
