отправляемся чуть раньше обеда следующего дня. На этот раз телег куда больше — не три, а семь, и ещё полтора десятка солдат едет на одиночных лошадях. Это разведчики. Телеги же, помимо людей, загружены провизией, предметами первой необходимости, походным снаряжением и прочим.
Кажется, что двигаемся мы со скоростью улитки… Это впечатление складывается частично из-за однообразного серого пейзажа вокруг, частично из-за такой же серой погоды (дождь и не думает прекращаться), грязной дороги, мерного поскрипывания колёсных осей и отсутствия каких-либо занятий.
Армия, ха! Да даже в Ветренном лагере было куда веселее, чем в такой дороге!
Я скучаю. А ещё — злюсь. У меня нет возможности заниматься с Беренгаром, а это нужно делать как можно чаще. Ялайский пепел, насколько проще было, когда я путешествовал в одиночку! Никто не дышал в затылок, не находился рядом круглые сутки, и я по несколько часов мог проводить в книге, совершенствуя свой дар!
Правда, сильный прогресс шёл только в тёмной его части. Со светлой имелись проблемы. Чтобы вернуть баланс и равновесие, мне не хватало опыта и мощи. Для начал следовало научиться одной конкретной вещи, о которой на самой первой лекции по общей теории магии рассказывал профессор Атрай. А именно — параллельному способу получения энергии, когда заклинание насыщается ей в тот же момент, когда формируется.
При всех моих успехах в обучении у Беренгара, этого делать я пока не умею. Сейнорай попытался объяснить, почему мне необходимо обучиться этой практике.
Частью сознания я вроде понимаю, что, владея параллельным способом получения магии, могу переключаться между тёмным и светлым даром «на лету», и быстро оперировать куда большими объёмами энергии, чем при обычной магической практике.
Но до конца осознать, как всё это связано — не могу.
Впрочем, сейчас всё равно магической практикой не заняться — рядом постоянно сослуживцы, да и Айрилен недалеко. Ещё заметит ненароком, попробуй потом объяснись с ней…
Но злость связана не только с этим. Отправляясь в армию, я думал, что меня направят на фронт. Думал, что там нужны люди, те, кто готов сражаться с отродьями Ирандера, что меня, как хорошего мечника, отправят на передовую… Но никак не ожидал, что день за днём буду трястись в телеге и ничего не делать…
Мы продолжаем двигаться по разбитому тракту на восток, в сторону холмов, которые какой-то острый на язык картограф назвал Горбами великана. Вдоль них есть несколько имперских поселений и два крупных, по местным меркам, города. Один на севере — Харренхольд, второй, куда мы направляемся — Ранхольд, ближе к центральной части приграничья.
Периодически на тракте нам встречаются другие имперские отряды. Мы обмениваемся с ними новостями, которых почитай что и нет, изредка останавливаемся в немногочисленных поселениях.
Обнесённые частоколами деревушки встречаются нечасто, достаточно хорошо укреплены, и в каждой есть небольшой гарнизон. Нам в них рады — всегда приглашают отоспаться в крестьянских домах, которые хозяева специально освобождают, в трактире с удовольствием угощают выпивкой. Эти земли Империя охраняет как следует, даже несмотря на рассказы Айрилен о кейласах, так что на какое-то время моя бдительность оказывается усыплена.
Мы отъезжаем от крепости Фархельм на сто с лишним миль, примерно, прежде чем я осознаю, почему в приграничье стоит всегда быть настороже…
* * *
Пейзаж сменяется. Бесконечная вересковая пустошь превращается в пологие холмы, поросшие густыми лесами. Дорога, всё такая же разбитая, петляет меж деревьев, местами вплотную подступающими к ней. Дождь, ливший вот уже две недели, потихоньку успокаивается.
Мы едем семнадцатый день, и всё происходящее превращается в рутину. Проснуться, перекличка, завтрак, дорога, обед в дороге, ужин, привал, сон, проснуться, перекличка, завтрак, дорога…
Я тупею от такого времяпровождения, не зная, чем себя занять. И потому не сразу обращаю внимание на вернувшихся разведчиков, что-то возбуждённо пересказывающих Блику…
— Хенрир, — локтём я толкаю десятника, дремлющего на скамье рядом. — Там что-то происходит.
Из сна мой сержант выныривает мгновенно. Его серые глаза распахиваются, становятся ясными. Десятник смотрит, куда я указываю, прищуривается, чешет порванное ухо и выбирается из повозки.
— Блик! — окликнув первого заместителя капитана, он быстрым шагом подходит к нему.
Головная телега и карета Имлериса, повинуясь жесту лысого здоровяка, останавливаются, тормозя остальной обоз.
— Чё там? — спрашивает Пек, сидящий дальше всех от выхода. Он пытается протиснуться мимо нас, но кто-то пихает парнишку обратно.
— Сиди тихо, мышь!
— В чём дело? — доносится до нас тенор ди Марко.
Капитан с недовольным лицом открывает дверцу кареты и, не решаясь замарать свои начищенные до блеска сапоги, встаёт на ступеньку. Блик подъезжает к нему и что-то негромко отвечает. Имлерис хмурится и кивает.
Заместитель капитана направляется вдоль телег, называя имена. Оказавшись возле нашей, смотрит на меня, высунувшегося наружу, затем переводит взгляд дальше.
— Рой и Журавль, к головной телеге. Надо кое-что проверить. С собой оружие и плащи.
— Оп-па… — цедит Журавль — высокий парень лет двадцати двух с вытянутой шеей, длинным носом и узким подбородком. Он и впрямь напоминает птицу, благодаря которой получил прозвище. — Кажись, разведчики что-то нашли.
— Чего нашли?! — пищит Пек изнутри телеги, но его снова игнорируют.
Свой меч и кинжал я никогда не убираю далеко — даже сплю так, чтобы легко дотянуться до клинков, так что мне и собираться не надо. Просто выпрыгиваю в грязь и иду к головной телеге, как и велел Блик. Там уже собрались десять человек — по два из каждой десятки, четверо разведчиков, сержанты и капитан с Айрилен.
— Ещё раз — что вы там нашли? — напряжённо спрашивает Имлерис.
— Трупы, господин ди Марко. Полный овраг трупов, — хмурится главный разведчик отряда, Натаниэль, которого все называют просто Кот. — Частью голые, частью в армейской одёжке. Кто-то из северного кулака, однозначно. Мы осмотрели пару тел — знаки отличия спороты, татуировки какие есть — незнакомы. Но точно из наших, по уцелевшей одежде понятно.
— Ялайский пепел! — выругивается командир и поворачивается к подъехавшему Блику. — Мы должны упокоить души этих несчастных, сержант. Распорядись, чтобы тела немедленно сожгли, дабы они могли скорее соединиться со Святыми предками!
Услышав это, я едва не хватаюсь за голову. Ну что за романтичный идиот?! Он будто наслушался баллад о рыцарях, в которых правды ни на финг! Разве не лучше сначала проверить трупы? Вдруг найдутся какие-то зацепки!
К счастью, такая мысль посещает не меня одного. Айрилен встревает в разговор:
— Я бы не торопилась с погребением,
