и в свете факелов я вижу сидящих на лошадях людей. Десять, пятнадцать, двадцать… По звукам понятно, что на самом деле разъезд куда больше, чем мне видно отсюда. А когда Хенрир, оставшийся у нашей телеги, показывает за спиной пять пальцев, становится понятно — всадников примерно пять десятков.
Серьёзная сила…
Возле первой телеги нашего обоза замер Блик и ещё трое всадников. Вокруг, рассредоточившись — ещё шестеро бойцов. Остальные напряжены. Дальше стоит карета Имлериса, и сейчас наш командир, невзирая на грязь, всё же вылез из неё.
Оказалось, ди Марко успел нацепить на себя пластинчатый доспех из отполированного золотистого металла, инкрустированного драгоценными камнями, и теперь сиял в свете фонарей и факелов, как витрина ювелира. Увидев это, я в очередной раз только мысленно прошу Святых предков, чтобы они придали немного ума этому пижону…
Впрочем, Айрилен, в отличие от своего спутника, оказывается куда умнее. Магесса выскочила из кареты сразу после сигнала Блика, и тоже спряталась в зарослях, чуть дальше нас.
— Немалая у вас сила, господа! — замечает Имлерис, подходя к головной телеге, — А я слышал, что места тут спокойные!
— Так потому и спокойные, мессир, — усмехается здоровяк с квадратной челюстью, украшенной косым шрамом. Он сидит на гнедом жеребце, затянутый в латный доспех, который ему будто маловат. — Что нас столько катается по окрестностям.
— Не сильно-то это помогает! — высокомерно заявляет наш капитан. — Несколько колоколов назад мы нашли в прилеске… или как эта местность называется?... почти три десятка трупов! Кто-то зарезал несчастных и сбросил их в овраг!
Я вижу, как здоровяк переглядывается со своими товарищами. Их больше десятка, и меня что-то смущает во внешнем виде всадников… Что-то, чего я пока понять не могу… Но червяк беспокойства грызёт меня изнутри, и даже не думает останавливаться.
— Держи лук наготове! — шепчу я Журавлю и чуть отползаю.
— Куда?! — шипит он, но сам остаётся на месте.
Я же, извиваясь ящерицей, пробираюсь через густые заросли ближе к голове колонны. Если окажусь там, смогу разглядеть этих людей получше и, возможно, понять, что же меня смущает… Плащ приходится стянуть и бросить, чтобы не стеснял движения и не шуршал в мокрой траве. Я остаюсь в плетёном кожаном доспехе и кольчуге под ним, мигом расцарапываю о колючки кустарника лицо и руки, волосы липнут ко лбу…
Имлерис продолжает беседу с кавалеристами.
— Далеко вы нашли тела? — спрашивают они.
— Нет, не очень, — отвечает вместо капитана Блик, подводя коня ближе к здоровяку. — Давайте карту, покажу.
Кавалерист мешкает, а я в этот момент оказываюсь шагах в двадцати от них, едва не сталкиваясь в высокой траве с Айрилен. Её злой взгляд говорит, что магесса чуть не долбанула по мне заклинанием. Я прижимаю палец к губам и подползаю ближе.
— Какого хрраша ты творишь?! — шипит она, — Нас заметят!
— Не заметят, если не орать! — без особого уважения напряжённо заявляю я. — Странные эти кавалеристы, не видите?
Десяток с небольшим всадников из разъезда проезжают дальше, мимо наших телег, заглядывая в них. Все они в разных доспехах, разной одежде…
— О чём ты?
— Где их разведчики?
— Это разъезд, идиот! — шепчет она. — У них конные дозорные!
— Тогда почему они на нас не наткнулись? На наших разведчиков? — продолжаю настаивать я, чувствуя нарастающее внутри беспокойство. — Разные доспехи и одежда — раз. Не сказали, откуда едут — два.
Приглядевшись, я вдруг осознаю, что на ближайших всадниках цвета совершенно разных отрядов…
— У них цвета разных отрядов, — прищурившись, женщина замечает странность одновременно со мной. Конечно, перебои в поставках армии бывают, но чтобы серьёзный разъезд носил обноски пехотинцев, мостожёгов и инженеров...
— Неужели этого никто из наших не видит?! Они же рядом стоят!
— Не знаю… — хмуро отвечает Айрилен.
— А у вас самих карт нет? Мы местность и так хорошо знаем, — беспечно замечает “глава кавалеристов”, продолжая беседу.
— Разъезд без карты? Первый раз такое вижу, — хмыкает Блик, и в его голосе проскальзывает удивление.
Один из всадников, проезжающих мимо телег, поправляет плащ, и на кожаном доспехе, на боку, у него становится видна огромная рваная дыра.
— Ялайская гниль! Это не кавалеристы! — выдыхаю я. — Не кавалеристы, магистр! На них доспехи убитых!
Айрилен следит за моим взглядом, и её зрачки расширяются. А через мгновенье магистр засовывает пальцы в рот и над дорогой разносится длинный протяжный свист.
Она командует атаку!
Ночь мгновенно взрывается звуками боя. Крики людей, звон стали, свист арбалетных болтов, лошадиное ржание, проклятья — всё смешивается в одну ужасную какофонию.
Я вскакиваю на ноги и бросаюсь вперёд, как и большинство «воронов», лежащих в траве. Кавалеристы явно не ожидают, что по обочинам спрятана изрядная часть отряда. Они гикают, свистят, рвутся вперёд, вдоль фургонов, выскакивая из темноты и атакуя наших сослуживцев, но тут же получают удар в спину и фланги!
Вижу, как предводитель бандитов машет огромным полуторником, пытаясь достать Блика, а конь “кавалериста”, встав на дыбы, ударом копыт сбивает Имлериса с ног. Капитан, вскрикнув от боли, летит в грязь и пропахивает участок земли, врезавшись спиной в тележное колесо. Ещë десяток ряженых всадников устремляется вперёд, пытаясь растоптать наших солдат, но те бросаются врассыпную.
Я оказываюсь рядом с врагами за тройку ударов сердца. Перед носом мелькает чьё-то стремя, едва успеваю увернуться от лошадиной груди и в развороте рублю по задним ногам животного. Кобыла издаёт истошное ржание, боком падает в грязь, подминая под себя всадника. Подскочив к нему, я одним ударом вгоняю клинок меж плетёных ремней кожаного доспеха и убиваю мужчину…
— Осторожно! — Хенрир, появившийся рядом, толкает меня плечом и между нами проносится ещё один всадник.
Я чувствую, как его клинок срезает прядь моих волос… Проклятье, никогда теперь не забуду надеть шлем!
С диким криком из темноты выпрыгивает здоровенный детина с алебардой. От первого взмаха я уклоняюсь, на втором сокращаю дистанцию, а третий ловлю ступнёй, прижимая оружие к земле. Оттолкнувшись от лезвия, прыгаю вперёд и одним движением рассекаю нападающему горло. Он хрипит, из раны брызжет кровь, и детина падает лицом в грязь, а я уже разворачиваюсь в поисках нового противника.
Не останавливаться, только не останавливаться! В таком бою главное — постоянное движение!
Крики боли, всполохи факелов,
