конце концов, она могла переделать, перестроить и заново вылепить свое сердце. Кандры этим славились.
Ваксиллиум
Спустя два года после взрыва
При заказе памятника Уэйну труднее всего было решить, какую шляпу он должен носить. В конце концов пришли к очевидному решению: шляпы надо сделать сменными.
Итак, Вакс и Стерис оказались перед удивительно точным бронзовым изваянием Уэйна, на котором красовалась сменная версия его счастливой шляпы. Уэйн вышел побольше, чем в жизни, и стоял с лукавой улыбкой, протянув руку. Вероятно, для отвлечения внимания, чтобы другой рукой выудить что-нибудь из вашего кармана, но большинство сочло бы, что он просто предлагает помощь.
Они решили, что менять шляпу следует раз в год – так памятник будет выглядеть свежее, интереснее. Официального открытия еще не состоялось; скульптор пригласил Вакса и Стерис проверить качество работы. Другим жителям, прогуливавшимся вдоль Поля Перерождения в самом центре Эленделя – невысокого холма, где после восстановления мира из-под земли вышли первые люди, – преграждали дорогу временные ограждения.
Статуи Вознесшейся Воительницы и Последнего Императора стояли достаточно близко, и, будь Уэйн живым, наверняка воспользовался бы возможностью запулить камушками им по макушке. Это было бы весьма уместно.
Стерис наклонилась, чтобы рассмотреть подпись на табличке.
– «Твоя судьба – помогать людям», – прочла она, но тут же заметила другую табличку, поменьше, у основания постамента.
Вакс поморщился, когда она прочла ее.
– «Жалеют не те, кто слишком долго стряхивает. Жалеют те, кто стряхивает недостаточно долго». Поверить не могу, что ты решил использовать эту цитату.
– Табличка сменная, – поспешил оправдаться Вакс. – Будем ее время от времени менять. Но… он сам настаивал именно на этой цитате.
Стерис выпрямилась и покачала головой, но Вакс уже понял, что она обдумывает, какие еще цитаты сюда поместить.
Вакс стоял, глядя в лицо друга. Тупая боль не покидала его. Навсегда осталась с ним. Но теперь Вакс наслаждался жизнью. Они со Стерис и детьми собирались в новую поездку по Дикоземью. Политическую, с целью подкрепить заявку Дикоземья на официальное вхождение в состав меняющегося с невероятной скоростью Бассейна.
Два года тяжелого труда позволили предотвратить гражданскую войну. Создали национальную ассамблею с участием всех городов Бассейна. Теперь пришла очередь Дикоземья. Там оставались люди, считавшие, что выгоднее оставаться самим по себе; Вакс рассчитывал убедить их, что быть частью большой страны лучше.
Лязгнула калитка, и вскоре к ним присоединилась Мараси. На ней была настоящая счастливая шляпа Уэйна, доставшаяся по завещанию. Душеприказчики сказали, что Уэйн вписал ее в последний миг. Поначалу Вакс решил, что ему Уэйн ничего конкретного не оставил. Но потом начали… появляться разные вещи.
Последнюю он и продемонстрировал Мараси.
– Препарированная лягушка? – удивилась Мараси.
– Забальзамированная, – ответил Вакс. – Нашел в сюртуке утром. С запиской с извинениями. Очевидно, по инструкции лягушка должна была быть живой, но на это у ребят не хватило силы воли.
– Ты знаешь, кто этим занимается? – Мараси взяла лягушку за лапку.
– Вероятно, его душеприказчики, – ответил Вакс. – Судя по вежливому тону записок. Но я все никак не решусь с ними об этом поговорить.
– Не мешай им, – сказала Стерис.
– А тебе не кажется, что это гадко? – хмуро спросил Вакс, когда жена подошла к нему. – В прошлый раз там был недоеденный сэндвич.
– Безусловно, гадко, – ответила Стерис. – Но… можно только подивиться, как Уэйн это спланировал. Он заслуживает поощрения, а не осуждения.
– Он, вообще-то, умер, – напомнила Мараси.
– Значит, мы должны уважать его решения, – парировала Стерис.
Мараси осмотрела лягушку.
– Говорят, что при дарении подарков главное – не сам подарок, а внимание. Так что… как, по-вашему, нам это трактовать?
– Не сомневаюсь, что скоро список его «подарков» закончится, – со вздохом сказал Вакс.
Женщины с укоризной посмотрели на него.
– Вот уж не думала, что ты так плохо знаешь Уэйна, – сказала Мараси. – Он был не из тех, кто позволял шуткам зачерстветь.
Справедливое замечание. Они теперь знали о несметных богатствах Уэйна – денег хватит, чтобы разыгрывать Вакса еще долгие годы. Все эти лягушки и тому подобное, безусловно, раздражали Вакса. Но и вызывали улыбку.
Как и сам Уэйн.
– Мараси, готова к поездке? – спросила Стерис.
– Здоровье в порядке, вещи собраны. А вот морально? – Мараси скривилась. – Эмоционально?
– Все будет хорошо, – приободрила ее Стерис. – Будешь лучшим ржавым послом в истории нашего проклятого Бассейна!
Мараси бросила на нее косой взгляд.
– Использую лексикон, соответствующий месту нашего пребывания, – объяснила Стерис, оборачиваясь на памятник Уэйну.
– Она права, – сказал Вакс Мараси. – Лучше тебя никого нет. Гражданка Бассейна с малвийским другом. Заслуженный страж порядка с репутацией честного и непоколебимого человека. Главы Южных стран прислушаются к тебе.
Мараси твердо кивнула.
– Стоит признаться, – продолжил Вакс, – я несколько удивлен, что ты ушла со службы. В глубине души я думал, что ты вечный констебль. Ты ведь так об этом мечтала.
– Нет, – возразила Мараси. – Я мечтала делать как можно больше для людей. Всегда.
– Что ж, в должности посла у тебя это получится, – ответил Вакс.
Мараси улыбнулась и сложила руки. Ваксу нравилась ее новообретенная уверенность.
– Мараси, ты что-то задумала. – Ваксу стало любопытно. – Поделишься?
– Некоторое время назад я поняла, что хочу кое-что сделать, кое-чего добиться, – ответила та. – Но мне нужен опыт, которого пока нет. Думаю, появится на работе в посольстве.
Вакс нахмурился, пытаясь понять, на что она намекает. Но не успел он расспросить подробнее, как вмешалась Стерис.
– Надеюсь, ты поможешь снизить градус напряженности, – сказала она. – Если кто и сможет убедить их возобновить с нами торговые отношения, то это – ты.
С этим Вакс не мог поспорить. Он не присутствовал при встрече, на которой выяснилось, что Браслеты Скорби пусты, но чувствовал очевидный подвох. К сожалению, после взрыва отношения между государствами крайне ухудшились. В Бассейне считали, что Браслеты у них несправедливо отняли, а малвийцы утверждали, что Бассейн проявил агрессию одним лишь намерением воспользоваться артефактом.
Однако Браслеты – всего лишь символ. Часть большой игры. Новая малвийская партия, возглавившая объединение Южных земель, неустанно твердила о том, как неурядицы на Севере стали причиной многих бед и испытаний на Юге, и предупреждала, что бомбы – лишь начало. Они считали Север непредсказуемым оплотом хаоса.
Прислушавшись к этой партии, Малвийское Содружество запретило туризм и почти всю торговлю между континентами, а самое главное – наложили эмбарго на вывоз гармониума.
Без гармониума невозможно строить воздушные корабли, а также инвестированные бомбы, хотя для этого требовался еще более редкий компонент – треллиум. К несчастью, у Бассейна уже было достаточно запасов этих металлов, чтобы южане почувствовали угрозу. И, несмотря на возражения Вакса, разработка оружия с использованием
