— Рыбу ловить собираюсь. Физически — нахожусь на борту корабля в заливе, в порту. — И здесь тоже важно сказать более-менее правду, но не переборщить с подробностями.
— А-а-а, ну, значит, хоть ты в безопасности. Окей… Маса, я не думаю, что это что-то серьёзное. — Решается заметить он после неуловимой паузы. — Не могу сказать, почему, но на уровне интуиции чувствую — вам нужно просто сохранять спокойствие.
— Не намекнёте?
— Ну не будут серьёзные люди так грязно работать — в центре мегаполиса, ещё и возле университета. Очень похоже на какие-то студенческие шалости.
— Спасибо. Да я-то не сильно нервничаю, это отец изводится. Ну и мать лежит на сохранении; если ей скажут — сами понимаете.
— Да, там-то конечно, — он изображает сочувствие. — Знаешь, если это мой сценарий и там ничего серьёзного — оно всё разрешится буквально в течение двух часов. Просто потерпите это время?
— Почему так думаете?
— Статистика. Столичная гуми, не из верхнего списка — но и далеко не из последних. Фаворит на муниципальных выборах, причём главного конкурента вы технично сбрили…
— Они сами себя сбрили.
— Да-да, конечно. В общем! На уровне муниципалитета с вами лишний раз ссориться сейчас никому не нужно, а до уровня префектуры вы ещё не доросли.
Он отключается.
Ладно. Моя возможная суета текущую ситуацию явно не улучшит. Хотя-я-я…
Быстро набираю ещё один номер.
Цубаса, выслушав, задаёт пару уточняющих вопросов. Затем в лоб заявляет:
— Пропедалить никак. Ничем не поможешь.
— В смысле?
— Батя твой, говоришь, официальную заяву кинул? По факту сработки индивидуальной системы безопасности несовершеннолетней?
— Да. Сказал, через какое-то приложение в телефоне, кото…
— Онлайн-правительство, — перебивает красноволосая. — Оттуда оно в режиме реального времени в ту же секунду поступило на полицейский пульт. Гарантирую, что и там уже отработано. Результат будет в течение часа или двух. Просто наберись терпения — скорость прохождения информации и команд тоже влияет.
— Не понял?
— Виртуальная тревожная кнопка интегрируется с полицейскими сетками. Их и так везде очень много, а уж в центре города…
— Пока понятно.
— Первое. С точностью до пары метров будет установлено место сработки. Второе. Там сто процентов сразу несколько уличных камер имеют приличный фокус.
— И?
— Сейчас с этих камер будет снята запись сигнала, расшифрована и проанализирована. Для гениев: информация будет снята удалённо, с пульта, по сети.
— Хм-м-м.
— Угу, не пятнадцатый век. А по итогам того, что окажется на этих камерах, занимающийся вопросом дежурный офицер мгновенно свяжется с твоими родителями. Ты сам точно нормально? — в последней фразе в интонациях Цубасы прорезается беспокойство.
— Да. Ты же знаешь наши отношения. Она не чужая, но нервы контролировать получается без труда.
— Пока. Звони, если что; мы уже дома.
_________
— Завидую твоему хладнокровию, — притворяющийся офицером флота сотрудник чуть иной организации многозначительно вздыхает.
— Мы же с вами не закончили обсуждать ещё очень многие моменты, — пожимаю плечами. — А отец — не мальчик. Полиция тоже работает, сами слышали, по автоматической процедуре. Оттого, что я буду сейчас метаться по городу, результат не изменится.
— Какой неожиданный конструктив. Так что, обсуждаем дальше наши дела? — Наоя смотрит испытывающе.
— Конечно.
— Никто не будет со мной? — не дышавший до этого кэп поднимает в воздух бутылку, решительно и непреклонно.
— Я точно нет, — открещиваюсь на автомате.
— Тоже воздержусь, — деликатно отстраняется Цуджи. — Маса, я как-то раньше не задался вопросом, но… А из какой ты семьи?
— Приёмный сын Ватару Асады. Джи-ти-груп. Одна из местечковых гуми одного из муниципалитетов Токио.
— Ух ты.
***
Парень оказался якудзой. Ну, не сам, конечно — но приёмный сынок ещё того человека.
В принципе, для задач Цуджи и его департамента это вообще не имело никакого значения — просто не их подведомственность. Но было само по себе интересно, да и тонкостей к уже услышанному добавляло.
Подумав немного с нового ракурса, офицер небезосновательно предположил:
— Так спасать этих девчонок, таек, ты бросился не просто так?
— Да, и нет. Во-первых, на моих глазах совершалось уголовное преступление. Причём там, откуда я родом, оно является своего рода табу даже в околокриминальных кругах.
— Ну, здесь мне трудно что-либо возразить… Ещё что?
— Во-вторых, как я уже сказал, мы с кэпом тоже идём на выборы. — Русский ребёнок японских родителей проводил взглядом мелькнувшую в воздухе глиняную рюмку.
Подхватил бутылку и, почти соблюдая этикет (только что одной рукой), набулькал старику ещё одну порцию.
— Если бы я промолчал, а оно потом где-то всплыло, зачем нам такая репутация? — продолжил старшеклассник. — А такие вещи всегда всплывают. За трусость приходится платить регулярно и дороже всего.
— Как это связано с твоим решением возражать ханьцам на их же корабле, не имея поддержки за твоей спиной? Откуда такая решительность? — чиновник перефразировал вопрос.
— Технически было несложно, — фыркнул школьник в ответ. — Поначалу на палубе был вообще только один идиот. В принципе, ничего сложного.
— А потом?
— Потом — грамотное использование местности, — пацан снисходительно пожал плечами. — Трап неширокий, на нём не развернёшься. Девчонок я уже вытолкал нахрен на берег, сам заслонил трап.
— Не страшно было? — Наоя поймал себя на одной очень занимательной идее.
— Нет. Вы что, не следите за обстановкой в моём рассказе?
— Буду благодарен, если повторишь, — рассеяно развёл руками флотский, демонстративно подхватывая полоску жареного филе с жаровни.
И отправляя её в рот, словно только об этом и мечтал.
— Трап больше одного не пускает по ширине. Я стою на середине трапа. Девчонки уже на пирсе. Летать китайцы не умеют. Чего мне бояться?
— Например, боевых расширений? — предположил Цуджи. — Правда, мы это уже обсуждали. Ты сказал, что очень невысокого о них мнения. Хм…
— Вас смущает что-то?
— Необычно, — не стал скрывать сомнений офицер. — Не подумай, что я тебе не верю! Раз ты действительно Асада, это вообще исключает…
— Что?
— Всё то, что мы до твоего прихода обсуждали с твоим капитаном… Просто людям моего рода занятий очень сложно поверить в героическую непобедимость самого обычного пацана. В такой крайне сложной ситуации, когда и сила, и опыт, и расклад не на твоей стороне.
— Копаете неправдоподобные места в моём рассказе? Не потому, что я мутный. А из любви к искусству и из врождённой добросовестности? — глумливо похихикал школьник.
Попадая в нужное место и едва не заставляя чиновника подавиться рыбой.
— А что за любовь к искусству ты имеешь в виду? — вопросом на вопрос ответил представитель министерства обороны.
— Да люди вашего плана, когда опасаются принимать решение без участия начальства, начинают несколько раз по кругу просеивать легенду собеседника, — школьник спокойно пожал плечами и ухватил кусок жареного филе прямо из-под руки офицера.
После чего, ругнувшись в сторону, набулькал из бутылки капитана во вторую рюмку примерно половину.
— Ваше здоровье! — посудина, мелькнув в руках пацана, извергла своё многоградусное содержимое ему в рот. — Ну и гадость! — поморщился европеец с японской фамилией.
— Вот не надо! Не нравится — не пей! — моментально оскорбился из своего кресла Ёсиока.
До этого момента задумчиво любовавшийся горизонтом.
— Цубаса говорит, когда у меня в крови алкоголь, ваши расширения на правду работают лучше?
— А какие у меня, по-твоему, расширения? — естественно, Наоя тут же вцепился в последнее слово.
— Государственные. Одни из самых лучших на рынке. Цубаса говорит, расширения даже может и лучшие — но государственные служащие ленятся прокачивать индивидуальный уровень. Потому используют их потенциал далеко не полностью. Ладно, давайте, задавайте все свои каверзные вопросы, пока я не протрезвел.
