он думал о преимуществах и обязанностях консортов. До встречи с Нефритой он был бы рад менее запутанной жизни воина, ведь всю свою жизнь он хотел лишь найти место, где смог бы остаться. Лун и не ждал, что ему так повезет и он найдет такое место, да еще и то, где ему не приходилось скрывать свою суть. Но консорты, которых растили с мыслью о том, что они должны стать спутниками королев и производить на свет выводки, наверняка смотрели на это совсем по-другому, и Лун это понимал.
– Какая-то… бессмысленная жизнь получается.
Утес не отвел взгляд от заброшенных садов.
– Зависит от того, как ты сам ее проживешь.
Гром грянул так близко, что деревянный пол под их ногами задрожал и Лун отшатнулся от вспышки молнии.
Утес взглянул на него, приподняв бровь. Лун приготовился к тому, что он сейчас что-нибудь скажет, но Утес лишь положил руку Луну на загривок и тряхнул его – ласково, а не так, что у него клацнули зубы.
– Пойдем.
Утес поставил дверь на место, задвинул засовы, и они снова спустились вниз. Поскольку праотцу, похоже, не хотелось перевоплощаться, они пошли по длинным лестницам, минуя тихие помещения. Некоторые ракушки-светильники были зажжены и освещали балконы-опочивальни, нависавшие над круглыми колодцами, пересохшие фонтаны с бассейнами и резьбу. Там были изображения окрыленных и арборов, растений и животных, как диковинных, так и знакомых. Многие рельефы были инкрустированы полированными ракушками, блестящими камнями или прозрачными кристаллами. Пение стихло. Большинство членов двора наверняка улеглись спать.
Когда они добрались до приемного зала, Набат вместе с другими солдатами сидел у очага. Он кивнул Утесу.
– Охотники расположились у лестницы прямо под опочивальнями учителей. Жемчужина и воины там же. Нефрита под нами, рядом с яслями.
Утес задумчиво оглядел зал.
– Я вернусь позже и устроюсь на ночь здесь.
Лун заметил, как по лицу Набата промелькнуло облегчение. Единственный незапертый вход, который они пока что нашли, находился здесь, и если какой-нибудь твари не понравится их присутствие, то, скорее всего, она полезет именно сюда. А Утес станет существенным сдерживающим фактором.
Они спустились по лестнице в зал учителей. Вьюн, Флора и Песок присоединились там к остальным и, приняв земной облик, устроились на груде одеял с другой стороны зала. Корень, которому по молодости явно не хватало выдержки, уже свернулся калачиком и спал.
Песок всегда был верен Нефрите, но Луну казалось, что Вьюн и Флора были близки с Жемчужиной. Либо они переметнулись на другую сторону, либо просто пришли сюда, чтобы помочь охранять ясли и опочивальни арборов с этой стороны. Не зная, что и думать, Лун немного занервничал.
Лун сел по одну сторону очага, Утес занял противоположную и со стоном опустился на пол. Цветика налила им обоим по дымящейся чашке чая и спросила Утеса:
– Ты в порядке?
Он кисло посмотрел на нее.
– Я стар.
Цветика улыбнулась.
– Мы заметили.
Из коридора вышла Нефрита, и Звон спросил ее:
– Все устроились?
– Наконец-то да. – Нефрита тряхнула гребнями на голове и перевоплотилась в арбору. – Все решили, что лучше закончить осмотр уже при дневном свете. А еще нужно отдохнуть, прежде чем мы сможем начать строить планы и спорить, где все разместить.
Песня сказала:
– Твой консорт приготовил тебе постель.
Лун, поднимавший чашку, замер, вдруг почувствовав себя неловко. Он даже не задумывался, когда готовил место для сна. Когда он и Нефрита летали вместе на восток, они делали это по очереди – пока один готовил постель, второй охотился, – и это вошло у них в привычку. На борту летучего корабля он оправлялся от травм и оставался в каюте с наставниками и Звоном, и они же за ним ухаживали. Он вдруг осознал, что не представляет, как жить с Нефритой в колонии, ведь он до сих пор продолжал сталкиваться с различными тонкостями поведения раксура и не знал, как на них реагировать. Он заметил, что остальные смотрят на него, и заставил себя отпить чаю, сделав вид, что все в порядке.
Нефрита чуть склонила голову набок и задумчиво посмотрела на Песню. Глаза Песни расширились, и она поспешно сказала:
– Я же просто поддразнила!
– Хм-м, – сказала Нефрита. Она подошла к корзинам, открыла одну и стала в ней рыться.
Звон недовольно посмотрел на Песню, а затем повернулся к остальным, явно собираясь сменить тему.
– Сколько у нас осталось еды?
– Хватит на несколько дней, плюс осталось свежее мясо с утренней охоты, – ответила Река. – У нас еще есть примерно половина вяленого мяса, потому что окрыленные отказывались его есть. А вот сушеные фрукты, корешки, савовая мука и сушеная сава почти закончились.
Утес сказал:
– В этих местах растет много всего съедобного. Поскольку плоды уже много циклов никто не подъедал, их должно быть предостаточно.
Нефрита села рядом с Луном и наклонилась, чтобы положить что-то на пол перед ним. Вещица из красного золота блестела на дереве, отражая свет, – это был браслет, который Утес брал с собой в Звездное Сияние, дар, предназначавшийся новому консорту. Лун взял его в руки. Будучи уже чуть более знаком с творениями рук арборов, он теперь понял, что два волнистых, похожих на змей силуэта на самом деле были двумя переплетенными раксура. Он поднял глаза и увидел, что Нефрита смотрит на него, от волнения чуть морща чешуйки на лбу.
Лун надел браслет, защелкнув его чуть повыше узловатой косточки на запястье. Нефрита наклонила его голову и ласково куснула за ухом.
Цветика прокашлялась и слегка улыбнулась.
– По крайней мере, дичи здесь тоже должно быть немало.
Утес поставил чашку на пол.
– Нужно будет заново обозначить нашу территорию. Думаю, я смогу найти старые границы.
Нефрита подняла голову.
– Нашу территорию? Не думаю, что нам стоит беспокоиться… – Она внимательнее посмотрела на Утеса. – Разве что здесь поблизости есть еще один двор?
– Даже несколько. Этот лес – наша родина, место, откуда произошли наши рода. Когда-то здесь повсюду были колонии. Даже чересчур много колоний. – Утес пожал плечами. – А теперь места здесь предостаточно.
Лун проснулся, закутанный в одеяла и согреваемый теплом лежавшей рядом Нефриты. Его внутреннее чутье, говорившее о положении солнца, подсказало, что рассвет еще не наступил. Шторм стих, и шум ветра теперь был едва различим. Он стянул одеяло чуть пониже, чтобы принюхаться к воздуху.
С прошлого вечера ничего не изменилось. Все, кто устроился на ночь в зале, глубоко спали, если не считать нескольких воинов на противоположной стороне зала. Судя
