Пока два князя обсасывали косточки командующего Северным флотом, тот вместе с императором встречал на орбите, выстроенные в парадные «рои» две сотни истребителей пяти казачьих полков, сопровождающих свои «Атаманы» и приближающихся к орбите Херсонеса.
— Эти молодцы серьезно поддержат наши палубные эскадрильи в противостоянии с асами Коннора Дэвиса, — радостно воскликнул Константин Александрович, слушая один за другим бравые доклады комэсков Донских полков.
— Общее количество МиГ-1 и МиГ-2 по прибытии в наш лагерь всех ранее планируемых соединений будет составлять две тысячи единиц, — поддержал оптимистичный настрой своего императора, командующий Дессе. — Это конечно не даст нам явного преимущества в истребительной авиации перед врагом, но уже близко к паритету. По крайней мере «фантомы» «янки» и тяжелые «гусары» поляков не будут чувствовать себя в секторе сражения как на пикнике… Единственное, мне не очень нравится, что «донцы» в своем желании поскорей прибыть к Херсонесу и заверить ваше величество в своем настрое на победу, оставили без дополнительного охранения эскадру кораблей, сопровождающих крепость «Севастополь»…
— Да, что с ней может случиться? — отмахнулся Константин Александрович, кивая на горящую в командном отсеке тактическую карту. — Она уже видна на радарах дальнего обнаружения… Часа четыре и «Севастополь» будет стоять на орбите…
— Ваше величество… Господин командующий… — прервал речь императора дежурный офицер с мостика линкора «Москва», обращаясь сразу к государю и к адмиралу Дессе. — Неизвестные корабли на радарах. Расстояние пятнадцать миллионов… Пока не идентифицированы…
— Откуда идут? — Павел Петрович подлетел к экрану. — Со стороны перехода на «Екатеринославскую»?
— Нет, господин адмирал флота, — покачал головой дежурный, — с противоположной стороны…
— Тогда их уже можно идентифицировать, — с сожалением в голосе, произнес Павел Петрович. — Это наши враги…
— Вы уверены? — император тоже быстрым шагом подошел к монитору.
— Абсолютно, и теперь надо срочно выручать «Севастополь»! — воскликнул Дессе, указывая рукой на направление, в котором следовали «неизвестные» корабли…
Это появление эскадры противника стало первой дурной вестью за последние двое суток. И первым звоночком, которые в следующие сутки превратились буквально в набат. Дессе хотел послать на выручку эскадре, буксирующей крепость, одну из своих дивизий, но те все три были разбросаны по пространству, как раз занятые перераспределением кораблей между собой. Чтобы не тратить время император решил привлечь для операции по перехвату вражеской эскадры, движущейся к «Севастополю» свои гвардейские дредноуты, как известно обладающие скоростными характеристиками и способные быстро достичь места действия.
В отсутствии шефа Гвардейской Эскадры на месте, (где в это время был князь Михаил мы знаем, а именно, за рюмкой бурбона трещал со своим дружком Трубецким у того на флагмане) возглавить «Преображенскую» дивизию вызвался сын императора — Артемий Константинович — командир линкора «Цесаревич», который клятвенно пообещал привести в целости и сохранности крепость «Севастополь» к Херсонесу, а также уничтожить всех, кто попытается этому помешать…
Юный каперанг Романов давно мечтавший о победах и новых орденах, но до этого, несмотря на годы службы так ни в одном из крупных сражений не поучаствовавший, рьяно взялся за дело. Артемий Константинович, как только выстроил двадцать два своих дредноута в «линию», приказал капитанам кораблей включить режим «форсажа», чтобы побыстрей достичь квадрата, где наша небольшая эскадра тянула на магнитных тросах огромную космическую крепость, пытаясь оторваться от своих преследователей.
Гвардейские линкоры и крейсера разогнались до невероятных скоростей и действительно очень быстро стали сокращать дистанцию. Княжич Артемий между тем, решил, что не просто успеет отбить крепость, в случае, если вражеские корабли попытаются захватить «Севастополь», а сумеет, если его дивизия будет двигаться с такой же высокой скоростью, вообще предотвратить нападение, прибыв к крепости раньше противника. Нашим противником, кстати, в этом намечающемся бою стала одна из дивизий польского космофлота, а именно — 3-я «легкая» хоругвь адмирала-подпоручика Антония Чумы.
Так вот Романов-младший ничего другого не придумал, как безостановочно гнать свою дивизию в режиме ускорения. И благо на гвардейских дредноутах стояли самые современные силовые установки, способные держать такие перегрузки длительное время, так что кроме двух линкоров «Преображенской» чьи двигатели не выдержали гонки, остальные двадцать вымпелов достигли-таки в самые кратчайшие сроки, а именно, спустя полтора часа, места, где должна была разыграться схватка.
Однако все оказалось сложнее, чем изначально предполагала Артемий Константинович, первым во главе своей славной дивизии мчащийся навстречу славе. Для начала скажем, что польский адмирал с говорящей фамилией Чума, прекрасно видел движение в свою сторону императорских гвардейских дредноутов и от этого несколько изменил первоначальные планы.
Антоний Чума был послан командующим Вишневским с миссией перехватить крепость «Севастополь» и уничтожить буксирующие ее корабли русских. Однако попытаться осуществить задуманное полякам удалось лишь, когда казачьи «Атаманы» покинули русскую эскадру и поспешили в направлении Херсонеса. Атакуй Чума раньше, многочисленные истребители донских казачьих полков вмиг бы обнулили поля всех его кораблей, сорвав планы захвата крепости. Поэтому польский адмирал, притаившись в «тумане войны», много часов следовал по пятам нашей эскадры, терпеливо дожидаясь момента, когда казаки уйдут. Так и произошло, у самого Херсонеса-9 пять легких авианосцев класса «Атаман» покинули координаты крепости, тем самым предоставив полякам карт-бланш на осуществление задуманного.
Однако расстояние до центральной планеты системы к этому моменту оказалось небольшим и русские с ее орбиты заметили приближение дивизии адмирала Чумы, выслав на подмогу «Севастополю» свои быстроходные гвардейские дредноуты. Антоний Чума поначалу сильно опечалился, он, конечно, за это время успевал подойти к крепости и даже разгромить небольшую группу кораблей противника, но саму крепость поляки в свете приближающихся дредноутов «преображенцев» захватить и эвакуировать не успевали, при этом сами, подставляясь под огонь гвардейский канониров.
Польский адмирал уже было хотел отдать приказ на отход из сектора, как вдруг к великой для себя радости заметил грубую ошибку командующего гвардейцев. «Преображенцы» постоянно шли в режиме ускорения, чем серьезнейшим образом себя подставляли. Подставляли не тем, что некоторые их корабли имели шанс «отваливаться» из этой гонки не выдержав ее бешенных скоростей, а тем, что идя на «форсаже» без перерыва, корабли дивизии все больше и больше отдалялись друг от друга. И сейчас после полуторачасовой погони линкоры и крейсера «Преображенской» дивизии хоть и достигли конечных координат, однако были буквально разбросаны по космосу по отдельности и не представляли собой цельного построения…
В результате, Антоний Чума даже не стал тратить время на эскадру буксировщиков крепости, а сосредоточил все свое внимание и внимание командиров своих семнадцати вымпелов на противодействии гвардейским дредноутам русского императора, победа над которыми сулила польскому адмиралу сразу же новый чин и славу первого космофлотоводца Речи Посполитой.
Сразу скажем, что победить «преображенцев» Чуме, несмотря на просчеты их сегодняшнего командующего — Артемия Романова, так и не удалось, но потрепать наши корабли, записав себе в актив дерзкую операцию с минимальными для собственной дивизии потерями ему все-таки посчастливилось. Польские крейсера и линкоры одного за другим принимали в огненные мешки русские гвардейские дредноуты, поочередно сосредотачивая, то на одном, то на другом огонь всех своих батарей.
А русским кораблям, как уже было сказано, в результате работы на «форсаже» раскиданным по пространству, лишь оставалось в одиночку отбиваться от превосходящих сил противника. Поляки налетали на один наш линкор или тяжелый крейсер сразу скопом в пять–шесть вымпелов, с разных углов атакуя и пытаясь за короткий срок обнулить его защитные поля. Иногда это получалось сделать, иногда нет, но почти половина кораблей нашей дивизии пострадала в этих перестрелках.
