на меня:
— С ними нет паука, — грубо ответил он.
— Он спрятался, — ответил жрец и повернулся ко мне. — Лучник, скажи, чтоб твой паук вышел. Они не верят.
«Лея? Твоего выхода просят», — позвал я паучиху.
«Да ну! — воскликнула Лея. — Неужели я дождалась, что уже меня приглашают! Ну ладно, раз так — покажусь».
Она появилась у меня на плече, и реакция толпы воинов меня поразила.
Половина упала на колени и забормотала какую-то молитву, остальные остолбенели. Самый здоровый побледнел, затем выдавил внезапно осипшим голосом:
— Ну, допустим. И это значит, что пришествие Молоха Ужасного будет сегодня?
— Именно так, Руйк, — ответил жрец Гварди. — А я вас предупреждал… Помогите мне принести подарок для Спасителей.
Он как-то странно изменился в лице. Взгляд стал серьезным и сосредоточенным.
Пятеро мужиков, кряхтя, притащили какую-то металлическую ржавую пирамиду и поставили перед нами.
Старик включил её касанием руки. Я это понял по языку пламени, вспыхнувшему на вершине странного предмета.
Затем он закричал, воздев руки к небу:
— Да, мы связали Спасителей. Теперь они не покинут нас и выполнят своё предназначение!
Хм… Я пошевелил рукой… Все нормально, я могу двигаться. Но они, получается, об этом не знали! Забавно!
Приказал Пал Палычу и Лее замереть. Посмотрим, что будет дальше.
А затем жрец повернулся к толпе иноземных воинов:
— А теперь собирайте ритуальный костер. Скоро будет очищение перед битвой с Молохом Ужасным.
— Ты с ума сошел старик⁈ — закричал я. — Сжечь нас хочешь⁈
— Да вы же не сгорите, — захихикал жрец. — Вы же Спасители. Ритуальный огонь вас не тронет, но очистит ваш ум перед битвой с Молохом Ужасным.
— Да пошли вы все со своим Молохом, капустой и предсказаниями, — резко ответил я, попытался отлепить капустный лист, но он будто сросся с кожей. Я оставил безуспешные попытки и обратился к Пал Палычу. — Пошли отсюда. Пора найти выход из этого дурдома.
Но тут забили барабаны, пара воинов контролировала выход из деревни. Когда увидели, как мы уходим — тут же преградили путь.
— С дороги! — прорычал я, натягивая тетиву. Стрела попала в забор, просвистев возле уха одного из них. На второго набросился Пал Палыч, лапой отшвыривая бедолагу в сторону.
— Остановите Спасителей мира! Остановите их! Приведите обратно! — визжал жрец позади нас. А впереди появился отряд из ещё десяти воинов с копьями и сетями.
«Лея, мне это надоело. Видишь хоть какую-нибудь точку рядом?» — спросил я у паучихи.
«Здесь немного иначе она выглядит. Только сейчас поняла, что это и есть переходы».
«Говори давай. Нам нужно сваливать», — я-то мог всех перестрелять как котят, но стрел мне не хватит. Да и жива была истощена, я чувствовал это. Нужно время для её восстановления.
«Увидишь небольшую воронку в воздухе — это и есть переход в сумеречную зону», — пояснила Лея, прячась в пространственном кармане. — А там я уже проведу до другой точки, которая приведет домой'.
Только она сказала это, и я увидел воронку. Она была чуть в стороне, и мне мешали до неё добраться два кричащих и бегущих на меня туземца с небольшими топориками.
Не сбавляя шага, я выстрелил одному в ляжку, затем другому. Оставив их корчиться на земле, прошел мимо. Зачем убивать без необходимости? Раненые замедлят преследователей.
— Остановите Спасителей! — продолжал кричать старик. — Они не должны уйти! Подарок ещё не активирован!
Дурдом какой-то!
Когда еще трое выскочили из подворотни, грозно крича и взмахивая сетями, я коснулся воронки, второй рукой держа за холку Пал Палыча.
Нас затянуло внутрь, и вновь мы пролетели кристаллический коридор, но врата уже были не дымчатыми, а огненными.
Деваться было некуда, и затормозить я не мог. Через секунду погрузился в холодное пламя и… очутился вновь у пирамиды, на вершине которой горел огонек.
— Подарок заработал! Заработал! — завизжал от счастья старик. — Теперь Спасители точно помогут нам!
— Кому нужна твоя рухлядь, старик, — грубо ответил голос со стороны входа в деревню.
— Господь всемогущий! — жрец упал на землю и поклонился. Все остальные повторили за ним, забормотав под нос какую-то скороговорку. — Ты пришел к нам!
— Ненавижу, когда меня так называют, — поморщился мужичок небольшого роста. Голый торс его был расписан кровавыми символами, а в груди, под сердцем, торчала рукоять небольшого ритуального ножа, которая искрилась от магии.
— Приветствую тебя, Лучник. Это я переключил врата, — повернулся он ко мне.
— Кто ты такой и какое имел права нас останавливать? — прорычал я ему в ответ.
— Дело в том, что я могу это, — ответил мужичок. — Я бог этого племени, Юриотто. И сразу скажу — вам придется исполнить предначертанное.
После этих слов он широко улыбнулся, а в его глазах блеснули молнии.
Что здесь, мать его, происходит⁈
Ненавижу, когда приказывают что-то делать. И сейчас я готов был спустить стрелу в зарвавшегося местного божка прямо в его сияющий кинжал в груди.
Юриотто пристально смотрел на меня, и в его глазах я заметил… тревогу. Хм… Он знает, что я могу в него выстрелить и причинить вред.
А вокруг собралось племя, которое внимательно наблюдало за развитием ситуации. Ну что ж, не будем подрывать веру всех этих людей в Юриотто. Но поговорить нам нужно обстоятельно. Слишком много накопилось вопросов. Уверен, что он, как никто другой, может объяснить, что, дьявол его возьми, здесь происходит!
— Мне кажется, нам нужно поговорить наедине, — ответил я, ухмыльнувшись.
Юриотто выдохнул и поднял руку, скорее продолжая играть свою роль для племени, чем обращаясь ко мне:
— Лучник хочет побеседовать со мной! Ну что ж, я не против! Но после этого он поклянется, что защитит нас от Молоха Ужасного!
Толпа одобрительно загудела. Юриотто махнул мне, и мы направились в сторону цветного шатра, видимо, используемого для такого рода переговоров.
Зашел внутрь и увидел два коврика и стол по центру, где дымилась палочка. В носу защекотало от сладковатого запаха.
— Оставьте нас! — грозно обратился Юриотто к дикарям, и те, боязливо посматривая на божка, спешно покинули шатер.
Когда мы расселись на коврики, Пал Палыч расположился рядом, а Лея повисла на потолке, настороженно наблюдая за расписанным кровавыми символами Юриотто.
Божок благодарно взглянул на меня, когда, кряхтя, расположился напротив,
