свое обучение, я обязуюсь устроить брак каждого из вас с учетом соблюдения ваших интересов и предпочтений. Я прислушаюсь к ним. Разумеется, то приданое, что приготовила каждому из вас ваша мать, останется за вами, если, конечно, это не касается фамильных реликвий дома Игнэ. Но ни один из вас не останется жить в столице. Это не обсуждается. Привыкайте к мысли о том, что север теперь ваш дом. Кроме того, ваши первенцы, начиная с возраста шести оборотов, будут воспитываться в Мидорэ, в императорском дворце, с возможностью встречаться с вами раз в сезон. Как вы будете жить, чем заниматься, кого любить и как тратить деньги, мне не интересно.
– Мы вообще тебе не интересны, – просто констатировала факт Расха.
– Это так, – честно признала я. – Ваша мать была одной из тех, кто нарушил баланс. Огненных эвейев осталось слишком мало, чтобы я могла не думать прежде всего об этом.
– Мы для тебя кто? Скот?
Усмехнувшись, я покачала головой:
– Это вам решать, кем вы будете. Не взваливайте это на меня. Если готовы принять мои условия, то вам придется поклясться на родовом мече. Если нет, вы можете выбрать жизнь обычного человека. Я не оставлю вас в своем роду.
Мои слова были жестоки. Я понимала, что раню их чувства. Но это был мой выбор и моя ответственность. Конечно, их выбор был столь же предсказуем. Решиться покинуть род не каждому дано. Как и отринуть долгую жизнь, магию и силу родной стихии. Уж лучше поплатиться гордостью и мечтами. Но только от них зависит, смогут ли они повернуть свою жизнь так, что однажды такая цена покажется им приемлемой.
Похороны Дорэй Игнэ были не такими помпезными, какой она сама была всю свою жизнь. Ритуальное сожжение тела происходило спустя два дня после того, как рассеиванию был предан прах иса Нурака. В этом он обогнал Дорэй. Как и в торжественности похорон. Пожалуй, это был не тот финал, о котором каждый из них мечтал. Оживляя пламя погребального костра Дорэй, я отпускала ее, обещая себе, что это станет последней точкой. Страницей, которую пришла пора перевернуть.
– Что ты об этом думаешь? – поинтересовался ис Тарой, склонившись надо мной, пока я пыталась вникнуть в ту кучу документов, что лежали сейчас на столе.
Если до того момента, как мы замкнули круг, я и думала, что это самое сложное, что нам предстоит, то мои мечты обратились в прах уже на следующий день. И теперь жизнь вовсе не стала проще. Начиная с этого дня нас допустили к работе Совета. Вот ведь счастье-то! Теперь Совет работал в количестве не одиннадцати эвейев, как прежде, а двадцати четырех. Передача полномочий будет происходить постепенно и завершится оборотов этак через пять, не раньше. А именно, когда мы докажем свою состоятельность. И если еще до того, как Нить замкнулась, я и питала надежды на то, что мир превратится в сплошной праздник, то теперь все мои мысли занимал бюджет, который стоило утвердить на каждую из провинций.
– Оборот только начался, а вы уже рассматриваете бюджет на следующий?
– Это не ответ на вопрос, который я задал, – изогнув бровь, строго сказал он. – Но я все же скажу, что стоит радоваться, что мы его не разрабатываем, а лишь вносим необходимые правки и утверждаем.
Я бросила взгляд из-под ресниц на друзей, что сейчас находились в таком же положении, что и я, но работая со своими наставниками. Пожалуй, каждый из них принимал происходящее как должное, с упоением слушая учителей. Ну, разве что Эрон и Дилай откровенно скучали, по природе своей уставая от подобного рода деятельности, как и я. Но все же они, как бы то ни было, готовились к этому всю жизнь, в отличие от меня. Большинство членов настоящего Совета были их родственниками, и они знали друг друга с малых лет. Ребята сильно изменились по возвращении с той стороны Полотна. Не то чтобы они стали взрослее, но теперь я видела себя в окружении уже не юношей, а мужчин. Не только во внешности появились характерные для истинных эвейев черты, но и само их отношение ко всему стало более зрелым.
– Мы не лезем особо в политику, – вновь заговорил ис Тарой. – Для этого есть кабинет министров. Совет вносит свои правки только по некоторым ключевым вопросам. Все же мы живем в мире людей и не должны отнимать у них право решать, как строить этот мир. Наши задачи больше касаются магической составляющей, поддержания энергетического баланса и положения эвейев в обществе. Но это вовсе не значит, что мы не должны разбираться в таких моментах. Можно сказать, Совет – это верховная власть, принимающая решения государственного значения.
– Мне не хватает знаний для подобного, – просто подытожила я очевидное.
Если относительно того, что касалось управления магией и энергией, я ощущала этот багаж знаний, доставшийся мне вместе с обретением отражения, то вот это вот все было просто уничтожено за ненадобностью. Мое отражение даже вспоминать не желало о цифрах, законах и прочем.
– Отрадно слышать, что ты это понимаешь, – многозначительно улыбнулся этот хитрый эвей. – Ребята готовились к этой работе с ранних лет, так что тебе также придется многое наверстать. Вскоре вам предстоит не просто работа с бумагами, но и управление внешней политикой империи. Это все будет в ваших обязанностях.
Глубоко вздохнув, я посмотрела на кипу разложенных передо мной документов. Сейчас мы с исом Тароном вместе читали каждый, он терпеливо объяснял непонятные моменты и давал свои выводы по каждому из пунктов. Это не мечом махать, скажу я вам! Китарэ все это время занимался сам и, хотя и сидел со мной плечом к плечу за этим круглым столом, казалось, полностью погрузился в чтение.
– Что, готова сдаться, Игнэ? – не отрываясь от чтения, поинтересовался Китарэ, а его губ коснулась легкая улыбка.
– Хм, – фыркнула я, – это вряд ли про меня.
– Посмотрим, – просто ответил он, должно быть прекрасно осознавая, что бросил мне вызов, не принять который я не смогу.
Вновь уткнувшись в непонятные цифры, я неожиданно вздрогнула, когда за окном здания Совета вспыхнуло ярко-желтым, а затем загремело так, что в унисон завибрировали стекла на окнах.
– Кажется, гроза, – пробормотала я, взглянув в фиалковые глаза иса Тарона, которые сейчас были отражением его истинной сущности.
Он улыбался каким-то своим мыслям, отстраненно смотря в окно.
– Кажется, – задумчиво проговорил он, – я обещал тебе показать, как надо наслаждаться бурей…
