говоря «какая-то ерунда».
– Я знаю, – медленно ответила Пайпер, немигающее смотря на Марселин. – Я чувствую твою магию и понимаю, что ты пытаешься что-то найти, но не знаю, что именно.
– Уже чувствуешь?
Марселин просияла, точно ей для исследования принесли наиболее буйного ноктиса или предоставили бесконечный запас чёрного лака для ногтей. Кит переглянулся с Джонатаном, но выражение лица старшего искателя говорила само за себя: «Маги».
– Как-то странно у тебя всё происходит. То ты ничего не чувствуешь и не можешь сделать, то ты используешь так много Силы, что Лерайе даёт о себе знать… То вдруг начинаешь ощущать других и определять их внутреннюю силу.
– Это может быть как-то связано с той печатью?
– И со следом магии, что я пытаюсь разгадать, – активно закивав головой, добавила Марселин. – Помнишь, что о ней говорил господин Илир?
– Что-то про будущее?
– Стефан предположил, что в печать, проявившуюся у тебя, было вплетено «будущее» из Времени, но это не так. Господин Илир сказал, что печать зачарована с помощью Времени, а это не то же самое, что вплетённое в неё «будущее». Тогда у меня появилась новая теория: что, если Время зачаровало твою печать так, что она проявляется в момент наивысшей опасности? Тем самым печать укрепляет твою связь с сакри, и из-за этого, в свою очередь, Лерайе может брать твоё тело под свой контроль.
Кит в исступлении смотрел на Марселин, в жизни при нём не говорившая так много сложных и непонятных слов. Какое-то там плетение в будущем… Кит ни словечка не понял, но впервые из-за этого почувствовал себя неуютно. Осмысленный и вполне серьёзный взгляд Пайпер вводил в заблуждение, из-за чего у Кита мелькнула мысль: уж не идиотом ли он стал минутой ранее?
– Если верить этой теории, – немного помолчав, сказала Пайпер, – то Время не могло быть вплетено в печать сакри само по себе. Кто-то должен был это сделать.
«Опять двадцать пять, – закатив глаза, подумал Кит. – Господин Илир ей совсем ничего не объяснил, или как?»
– Я ведь его видела, – продолжала Пайпер.
Реакция Джонатана отличалась от реакции Марселин, и это заставило искателя заволноваться. Его учитель смотрел на свою племянницу с тревогой, за которой ясно виднелось предупреждение, в то время как Марселин была заинтересована. Будто она совсем не помнила, о ком сейчас речь, и уже преобразовала субъект их разговора в объект своих исследований.
– Не вчера, – уточнила сальватор, – а раньше. Он выглядел печальным и одиноким.
Впервые Кит слышал о такой грани Предателя.
– И где же ты его видела? – поспешно поинтересовался он, боясь, как бы Джонатан не напомнил, что подобные разговоры в особняке Гилберта не приветствуется. К тому же, у Шераи может быть какой-нибудь внутренний радар на слова «Третий» и «Предатель» и, возможно, Пайпер только что подписала себе долгие годы тяжёлого осуждающего взгляда и хмыканья со стороны советницы Гилберта.
– В видениях.
Усмешка, сорвавшаяся с губ Кита, могла привести в исполнение смертный приговор, который Пайпер подписала ему одним лишь взглядом.
– Серьёзно? – Пайпер вскинула руки, будто поражаясь всему, что только окружало её, и заставляя Марселин отпрыгнуть в сторону. – У вас тут маги, вампиры, феи и эльфы, а ещё какие-то стрёмные балы, но если видения – так сразу усмешка?
– Во-первых, никаких стрёмных балов, – пульсирующая на шее Джонатана жилка подсказывала, что он на грани, но Кита даже позабавило, как его учитель отчаянно попытался сохранить маску спокойствия. – Во-вторых, Кит уже давно на полпути к становлению жертвой заказного убийства, так что ему уже нечего терять. Не обращай на него внимания.
– На самом деле это даже иронично, – продолжая усмехаться, сказал Кит. – Чтобы понять, как ей управиться со своей магией, она должна понять, при чём здесь то появляющаяся, то исчезающая печать. А чтобы сделать это, ей нужно понять, как именно в печать вплетено Время. А для этого ей нужно разобраться в своих видениях. А видения связаны с Третьим, так что…
– Мы поняли, – прервал его Джонатан, прикрыв глаза.
– Всё это становится похожим на одну большую и очень плохую шутку, – не унимался Кит. – Не подумайте, что я подговариваю вас пасть ниц перед Предателем и всё такое, но… Он из прошлых сальваторов. Пайпер из новых. Чувствуете логику, а? Чувствуете, чувствуете?
– Мы поняли, – повторила Марселин. Зелёного в её глазах стало так много, что он вполне мог украсить сад, в это время года укрытый снегом.
– Супер! Тогда не забудьте потом привезти две коробки пиццы. Две, поняли? Меньше я от вас не жду!
– О чём ты? – не поняла Пайпер.
– О, всё просто. Чтобы разобраться с видениями, ты должна встретиться с Фройтером.
– Но при чём тут пицца?
В ответ Кит лишь загадочно улыбнулся. Последовавший за этим вымученный вздох Марселин подтвердил, что у искателя всё вышло просто замечательно.
Оказывается, с новичками даже весело.
Глава 22. И нет моей душе покоя
Гилберт – идиот. Только он мог решить, что лучше смотреть на ослепительно белый снег и стремительно проносящиеся мимо машины, чем на сальватора, сидящую рядом и выглядящую так, словно ничего не произошло. Гилберт-то считал, что он уже оклемался от рокота и наступившего после него опасного состояния, граничащего со смертью, но его глаза вдруг вспомнили, что они могут быть чувствительными, и заставляли Гилберта страдать не только из-за неловкого молчания.
Гилберт этого не понимал. В Ребнезаре снегов больше, чем в этом городе, но они режут его глаза не хуже клинков его верных рыцарей.
От молчаливости Пайпер легче не становилось. Она сидела, бесцеремонно закинув одну ногу на другую, и ничего не выражающим взглядом пялилась в окно. Гилберт сомневался, что расположившаяся рядом пиццерия такая интересная и требует тщательного изучения всех внешних деталей, но быстро пришёл к выводу, что девушка даёт ему возможность начать разговор первым. С тех пор, как они покинули особняк, никто не проронил ни слова. Даже Шерая не сказала, какую пиццерию указал Фройтер.
Четыре часа назад Гилберт думал только том, как бы избавиться от Книги Призыва и никогда больше с ней не сталкиваться. Три часа назад он, узнавший, что Пайпер пришла в себя, и даже увидевший её вполне живой и здоровой, был готов от облегчения отбросить коньки, но вовремя вспомнил, что в таком случае Шерая достанет его из-под земли и вытрясет душу, и потому успокоился. Два с половиной часа назад, когда Пайпер познакомилась с Соней, все мыслимые и немыслимые барьеры, которые Гилберт воздвиг внутри себя, рухнули.
«Передай, что у них ещё есть время, чтобы одуматься. Скажи, что Иснан даст им ещё один шанс».
Так сказала Соня, которую будто подменили. Она всё косилась на своё перебинтованное запястье, а её лихорадочный взгляд до сих пор не давал Гилберту покоя. Марселин подтвердила – нападение демона, использовавшего хаос.
«Эту девушку зовут Аннабель. И мы убили её, чтобы подчинить себе Ренольда».
Так сказала Пайпер, поведавшая
