Увы, все усилия фаллийцев были тщетны: зловещая тень лишь слегка замедлила свой неумолимый бег, и люди медленно отступали, не отрывая глаз от приближавшейся смерти. Исход битвы решался не здесь — на северном краю долины слышался яростный рев Небесного Вепря, глухие удары и звон оружия…
Воинам сидов удалось оттеснить темного бога при помощи своих волшебных копий: золотые искры срывались с их наконечников и жалили Аримана, подобно множеству разъяренных пчел. Они причиняли боль, заставляя Небесного Вепря вертеться, реветь и отступать, но не могли пробить его красную шкуру, облепленную грязью вперемешку с кровью. Несколько раз темный бог кидался в атаку, доставая коней рыцарей страшными клыками, четверо сидов были затоптаны его могучими копытами, остальным пока удавалось избежать гибели благодаря ловкости и отличной выучке ездовых животных. Тилмфер был выбит из седла, его конь пал с распоротым брюхом, оруженосцы успели оттащить Скалу Олламов под прикрытие валунов, и теперь он сидел, стараясь унять кровь, хлещущую из разбитого носа.
Конн уже трижды метал Копье Дагда, и всякий раз Вепрь уворачивался, выбивая копытами фонтаны земли. Бесстрашный Бугдрасиль всякий раз приносил чудесное оружие королю, умоляя позволить ему подобраться поближе и вонзить черный наконечник Арима — ну в брюхо.
— Даже если он поднимет на клыки мое юное тело, чего, признаюсь, мне бы совсем не хотелось, — нашептывал элементал, и слова его были отчетливо слышны королю, несмотря на шум сражения, — я найду себе новое… Позвольте, государь, проткнуть эту тушу: с пяти шагов я не промахнусь!
— Рука твоя недостаточно сильна для такого броска, — отвечал Конн, умалчивая еще об одной причине, по которой желал сам разделаться с темным богом: он хорошо помнил слова Аримана о том, что Эльтира достанется лишь тому, кто сразит его в поединке.
— Думаю, мне ты тоже не доверишь подобное дело, — услышал король рядом чуть насмешливый хрипловатый голос.
Руад Рофесса, державшийся ранее за спинами сидов, теперь подъехал к Конну и остановил своего коня рядом. В руках рыцарь сжимал два волшебных копья с золотыми наконечниками, из-за левого плеча виднелась рукоять меча.
Воины в золотых доспехах обступили Конна и Многомудрого, сдерживая Небесного Вепря градом сверкающих искр.
— Сила, заключенная в оружии сидов, не беспредельна. — Рофесса пристально смотрел в глаза короля из-за прорезей глубокого шлема. — Решай. Должен признать, мечом ты владеешь гораздо лучше, чем копьем.
Конн скрипнул зубами, стараясь сдержать гнев и говорить спокойно.
— Когда все кончится, — сказал он, не отводя взгляда, — я готов доказать тебе обратное в любом месте и в любое время. А если предпочтешь снова махать кулаками, как простолюдин на рыночной площади, что ж, я с удовольствием сделаю ожерелье из твоих выбитых зубов…
Рофесса откинул голову и громко расхохотался.
— Отлично сказано, мой мальчик! Посмотрим, не превратились ли в мочало твои мускулы от вареной пищи и разбавленного вина. Ведь так, кажется, рекомендовал тебе питаться мудрейший Обиус?
И, не обращая внимания на удивление Конна, быстро добавил:
— Мы с Железной Рукой нападем на тварь с двух сторон и отвлечем ее внимание. Атакуй в лоб и постарайся не промахнуться. Посмотрим, какого цвета печень у этой свиньи…
Он сделал знак Дагеклану, и они понеслись во весь опор, охватывая Вепря широкими клещами.
Ярость клокотала в груди Конна: никто доселе не смел называть его, короля великой Аквилонии, «мальчиком»! Только отец. Этот надменный рыцарь еще пожалеет о своих неосторожных словах… Кром, как он пожалеет!
Готовясь дать коню шпоры, он наблюдал за бешеной скачкой двух храбрецов. Рофесса был уже в ста локтях от Вепря: полосы золотых искр срывались с наконечников его копий, жаля темного бога. Ариман развернулся мордой к летящему на него всаднику, склонив голову, выставил вперед страшные клыки…
В это время Дагеклан достал его ударом меча: сталь, зазвенев, отскочила, не оставив на красной шкуре ни малейшего следа. Вепрь заревел и крутанулся, вздымая целую стену грязи…
Конн не стал больше медлить. Он пустил лошадь в галоп, изо всех сил вонзая в бока животного длинные шпоры. Высоко подняв Копье Дагда над головой, он мчался вперед, видя лишь оскаленную морду Вепря, который, заметив его приближение, застыл, широко расставив ноги и сверля короля взглядом маленьких, полных лютой яростью глаз.
Конн метнул копье, и Ариман не стал на этот раз уклоняться: черный наконечник со свистом рассек воздух и ударил в покатый лоб темного бога. Ударил… и отскочил. Копье Дагда, угодив под копыто чудовища, переломилось.
— Проклятие! — взревел Рофесса, осаживая коня. — Подделка! Матген надула тебя, Конн! Да провалится в задницу Нергала этот окаянный остров, где все — ложь…
С этими словами он размахнулся и метнул оба своих копья в Аримана. То, что пущено было с левой руки, пролетело мимо, но другое вонзилось в маленький красный глаз, исторгнув из груди Вепря жуткий, полный боли и ярости рев.
— Есть! — гаркнул Руад. — Не убил, так ранил. Теперь навалимся вместе: единственный шанс загнать тварь на Поляну Дриад!
Небесный Вепрь повалился набок и принялся кататься по земле, стараясь вырвать копье из глазницы. Рофесса, Дагеклан и Конн обрушили на него удары мечей, но с таким же успехом они могли рубить глыбы гранита: клинки выбивали из красной шкуры снопы искр и с лязгом отскакивали…
Когда темный бог вновь вскочил на ноги, вместо левого глаза на его морде зияла рана, вокруг которой быстро разгоралось радужное сияние. Копье сидов не могло убить, но его огненный наконечник породил нестерпимую боль, ведомую богам лишь когда они пребывают в телесной оболочке. Рана затягивалась, но на это нужно было время, а пока Ариман был лишен одного глаза, он плохо видел и не мог верно рассчитать броски… Темный бог знал, что сила, заключенная в копьях сидов, вскоре иссякнет, и тогда он сумеет легко расправиться с наглыми смертными, рискнувшими бросить ему вызов. А пока следовало отступить, измотав преследователей стремительным бегом.
Повернувшись, Вепрь огромными прыжками устремился к северной оконечности поля. Воины в золотых доспехах скакали по обе стороны, выпуская в темного бога все слабеющие золотые искры.
— Не дайте ему повернуть, — бросил Рофесса конникам, — гоните на Поляну Дриад!
Там, возле дерева с тремя стволами, гномы устроили для врага коварную ловушку. Древний подземный разлом подходил возле жилища дриад почти к самой поверхности земли, прикрытый сверху, словно колодец крышкой, толстой известковой плитой. Рудознатцы, пройдя одним им известными подземными ходами, проникли в разлом и подточили плиту снизу: она готова была рухнуть под тяжестью Красного Вепря, хотя самый внимательный глаз не обнаружил бы на поляне ничего подозрительного. В этом и заключался план мудрейшего Гнубуса из Тюирнлги, одобренный на военном совете в Медовом Покое королевы Матген.
