Магнус остановился рядом с Ариманом и положил руку ему на плечо. То была рука гиганта, но лицо, которое перед собой увидел главный библиарий, лишь ненамного превосходило его собственное. Черты Магнуса были словно отлиты из металла, и единственный глаз вновь вернул зеленый цвет. Ариман ощущал неизмеримую и непостижимую силу своего примарха, сознавая, что стоит рядом с живым солнцем, в котором слились воедино силы созидания и разрушения.
В теле Магнуса было не так уж много плоти и крови, в основном оно состояло из энергии и воли, скрепленной Императором при помощи древней науки. Ариман изучал сущность Великого Океана с помощью самых выдающихся провидцев Легиона, но наполнявшая примарха сила осталась такой же чуждой для него, как космический корабль для первобытных дикарей.
— Агхору живут в мире, овеваемом эфирными ветрами, но остаются невосприимчивыми к его воздействию, — продолжал Магнус, возвращаясь к золотому диску в центре пирамиды.
Хопеш в его руке начал двигаться, описывая знаки, в которых Ариман узнал заклинания призыва. Если бы это случилось не в инертном пространстве пирамиды, на зов Магнуса явилось бы целое войско Хранителей.
— Они каждый год приходят к Горе. Агхору приносят тела умерших к месту их последнего упокоения, в долину, и оставляют рядом с пещерой. И каждый раз, когда они возвращаются через год, оказывается, что тела исчезли, «съеденные» Горой. Мы все убедились, насколько тонок в этом мире барьер, отделяющий реальный мир от эфира. Сущность Великого Океана просачивается в этот мир, но на агхору она не действует. Как такое возможно? Я не знаю. Но когда я решу эту задачу, мы еще на один шаг приблизимся к тому, чтобы наши братья увидели свет в сердце Вселенной. В этой Горе заключена какая-то сила, величайшая сила, но ее что-то сдерживает, и для агхору это всего лишь энергия, поглощающая мертвецов. Я надеюсь, что Ятири простит вам вторжение в священную долину, поскольку без помощи его народа нам не раскрыть тайн этого мира.
Энтузиазм примарха, увлеченного загадкой, оказался заразительным, и Ариман еще сильнее ощутил на своих плечах всю тяжесть совершенного проступка.
— Я сделаю для этого все, что от меня потребуется, мой лорд, — пообещал Ариман. — Сехмет выступили по моему приказу, и я постараюсь объяснить это Ятири.
— Этого не потребуется, — произнес Магнус, снова заняв свое место в центре пирамиды. — Для вас всех имеется другое задание.
— Приказывай, мой лорд! — воскликнул Фозис Т’Кар, и все остальные подтвердили свою готовность.
Магнус улыбнулся:
— Вы, как всегда, меня радуете, сыны мои. Агхору не одиноки в своем убеждении, что этот мир особенный. Летописцы, отобранные для данной экспедиции, тоже это чувствуют, хотя и совершенно неосознанно. Вы должны быть приветливы с ними, должны подружиться и узнать их ближе. Мы слишком долго держали их на расстоянии, пора показать, что наше отношение к ним смягчилось. В любом случае Император намерен сделать присутствие летописцев обязательным для каждой экспедиции, поэтому постарайтесь проявить дружелюбие и сдержанное восхищение, чтобы завоевать их доверие, не дожидаясь указа. Изучайте влияние этого мира на них и записывайте результаты в гримуары. Исследуя этот мир, мы должны исследовать и его воздействие на смертных и на нас самих. Вам понятно это задание?
— Да, мой лорд, — откликнулся Хатхор Маат, и вслед за ним те же слова повторили остальные капитаны, пока не остался один Ариман.
Он ощутил на себе взгляд примарха и коротко поклонился:
— Я все понял, мой лорд.
— В таком случае Рехахти закончен, — произнес Магнус и стукнул рукоятью посоха по солнечному диску.
Из центра вырвался золотистый луч и окутал своим сиянием собравшихся воинов. Действие Символа Тутмоса завершилось, и Ариман ощутил, как его тело вновь омывают струи эфира.
Амон раздвинул двери пирамиды. Ариман, поклонившись примарху, направился к выходу вслед за своими собратьями.
— Азек, — окликнул его Магнус, — задержись, пожалуйста.
Ариман замер на мгновение, затем развернулся и прошел к центру пирамиды, готовясь принять наказание. Примарх, уже вернув оружию первоначальные пропорции, убрал хопеш в ножны. Слегка прищурив зеленый глаз, он оценивающе посмотрел на главного библиария:
— Тебя что-то тревожит, друг мой. Что именно?
— История о людях в пещере,[27] — сказал Ариман. — Та самая, что ты рассказал мне, когда я еще был неофитом, мой лорд.
— Я помню ее, — кивнул Магнус. — Но что именно тебя беспокоит?
— Если я правильно понимаю, суть истории в том, насколько бесполезно делиться нашими знаниями с тем, кто мыслит слишком узко. Как мы сумеем просветить наших друзей, если их зрение ограниченно?
— А мы и не будем этого делать, — сказал Магнус, увлекая Аримана по спирали к открытым дверям пирамиды. — По крайней мере, пока.
— Это мне непонятно.
— Мы не приносим свет человечеству, мы ведем людей к свету, — пояснил Магнус. — Мы учим, как поднять сознание людей на высший уровень, чтобы они сами могли отыскать этот свет.
Ариман ощутил страсть, овладевшую примархом, и сам захотел испытать такой же энтузиазм.
— Пытаться объяснить суть эфира смертным — то же самое, что растолковывать слепцу значение понятия желтого цвета. Они не хотят его видеть. Они боятся его.
— Понемногу, Азек, будем двигаться мелкими шажками, — терпеливо объяснил Магнус. — Человечество уже начинает сознавать важность психических сил, но, прежде чем бегать, надо научиться ходить. С нашей помощью.
— Твоя вера в человечество велика, — сказал Ариман, уже дойдя до самой двери. — Однажды они хотели нас уничтожить. И могут повторить попытку.
Магнус покачал головой:
— Ты должен немного больше доверять им, мой сын. Поверь мне.
— Я верю тебе, мой лорд! — воскликнул Ариман. — Моя жизнь принадлежит тебе.
— И я ценю это, сын мой, можешь не сомневаться, — сказал Магнус. — Но я определил свой путь, и мне нужна твоя помощь, Азек. Остальные смотрят на тебя, и они пойдут туда, куда ты их поведешь.
— Как прикажешь, мой лорд, — заверил его Ариман и почтительно поклонился.
— А теперь, когда ты начнешь приглядываться к летописцам, я хочу, чтобы особое внимание ты обратил на Лемюэля Гамона.
— На Гамона? На толкователя эфира?
— Да, на него. Он обладает некоторой силой, приобретенной, как мне кажется, после чтения трудов сангома из Нордафрики, — сказал Магнус. — Он убежден, что нам ничего не известно, и предпринимает первые нерешительные попытки применить ее. Я хочу, чтобы ты его наставлял. Выясни, насколько он одарен, и определи, как он может воспользоваться силой без опасности для него и для нас. Если мы сумеем помочь ему, то сумеем помочь и остальным.
