В кромешной тьме он нащупал смотровой глазок и повернул заслонку – яркий луч прорезал тьму: Миронос не спал, он стоял у окна в длинной ночной рубахе и почесывал в паху. В просторной кровати-шатре, среди вороха подушек и одеял нежилась молодая девушка. Монах дернул за шнурок и где-то в глубине комнат раздался приглушенный звон колокола.
- Входи, Филипп, я уже все знаю.
Главный чистильщик слегка изумился скорой осведомленности Мироноса, но не подал вида: он сейчас сам все расскажет.
- Святейший… - монах поклонился.
- Ты удивлен?
- Нисколько, великий Миронос. Провидение в вашей власти.
- Ладно… Я просто смотрел в окно и увидел эту суету внизу… хотя ты прав – это Бог заставил меня подойти к окну.
- Несомненно.
- Филипп, это твоя проблема, и ты ее решишь.
- Слушаюсь, Святейший. Я прошу дозволения отправиться в Подгор…
- Мы уже это обсуждали. Еретикам не место в Божьих Землях!
Филипп поклонился:
- С вашего позволения.
- Иди-иди, скорее.
Дверь беззвучно закрылась за монахом.
Грэм вошел в узкий коридор – грубый камень поблескивал сыростью в отсветах лампы, бросающей рваный свет из-за угла – завернул за угол и оцепенел от страха: за поворотом стоял огромный муталюд-волколак – устойчивая форма мутации человека мутом собаки или волка.
- Стой! – рявкнул монстр и схватился за рукоятку меча.
Панголин и не думал шевелиться – кровь в жилах застыла, скованная льдом ужаса. Первое, что он подумал: «Я в аду!..»
Полупес или полуволк – сразу разобрать было сложно, но скорее волк: острые уши, серая вытянутая морда, белый нос – почти человеческий – слегка выдавался вперед над нитками черных губ. Левую сторону рассекал кривой розовый шрам, оголяя клыки и придавая оскалу вид ухмылки. Все тело покрывала серая лоснящаяся шерсть, местами скрученная в колтуны. Грязные рваные штаны такого же цвета сливались с общим окрасом и не сразу бросались в глаза. Если бы на поясе не висел кожаный ремень с сумкой и коротким мечом, то можно было бы принять его за большую собаку, стоящую на задних лапах.
Он понюхал воздух, широко раздувая ноздри, затем приоткрыл пасть, вывалил на сторону язык и часто задышал.
- Хозяин! Хозяин! - после паузы пролаял муталюд, не спуская с Грэма острого взгляда. - Ноовенькиий, - провыл он и снова вывалил язык – с кончика стекла капля слюны и на длинной ниточке сползла на пол.
- Среди ночи?.. Что за говно!.. Тащи сюда, вши тебя раздери! - отозвался темный коридор.
- Иди вперед, - гавкнул муталюд и попятился, источая запах псины.
«Все-таки собака» - подумал Грэм.
Коридор здесь расширялся и был хорошо освещен масляными лампами – яркий свет заставил зажмуриться – они висели под потолком и коптили черными струями дыма. По обе стороны в стенах виднелись проемы комнат. Из них вылетал храп и какая-то возня с недовольным бурчанием, сочился затхлый теплый воздух и, сливаясь со смрадом из глубины катакомб, устремлялся наружу. Дверей не было, но на стесанных камнях висели остатки петель. Панголин пытался заглянуть вовнутрь, но там царила полная мгла. У последней комнаты волколак остановился. В отличие от остальных, у этой была дверь. Она была чуть приоткрыта и выпускала в коридор толстую полосу мерцающего желтоватого света и запах лука.
- Заходи, ебна! - зажигая лампу, скомандовал огненно-рыжий широкоплечий мужчина. - Я – Визор – главный здесь, чтоб тебя! - объявил он, садясь в кресло за широким столом.
Грэм вошел. В разрастающемся пламени светильника комната постепенно прояснялась, увеличивалась и наливалась красками, растворяя мглу. Краем глаза охотник уловил какое-то движение у шкафа. Он резко обернулся, но там никого не было, только слегка пританцовывали легкие тени.
Визор извлек из-под стола толстую книгу, качнулся на стуле, потянулся, выпятив грудь – грубая кожа брони затрещала – и широко раскрыв рот с гнилыми зубами, громко зевнул. Кулачищами покрутил в глазах и, откинувшись на спинку, уставился на панголина.
Это был коренастый мужчина средних лет, под кожаной кирасой угадывалось мускулистое тело. Коротко стриженые завитки рыжих волос огнем горели на круглой голове, стекая по щекам на широкий подбородок. Маленький приплюснутый нос смотрел вправо. Узенькие, глубоко посаженные глазки-бусинки внимательно рассматривали Грэма, бегая по нему как беспокойные жучки с ног на голову и обратно.
Усилился запах псины. Воздух за спиной заколебался и обдал горячими струями вспотевшую шею охотника: муталюд бессовестно обнюхивал.
- Ну!.. Ты кто? Что за кусок ночного говна свалился к нам, ебна? - прервал затянувшуюся паузу Визор и рявкнул, глядя панголину за спину:
- Закрой дверь!
Дверь послушно закрылась. Исчез псиный смрад.
- Я – панголин.
- Ебна! А что в нашей дыре делает многоуважаемый, эээ… панголин?
- Яяя… - протянул Грэм, уставившись на свои по локоть окровавленные руки и кинжал на солдатском поясе.
- Дай-ка я угадаю: ты, ебна, дал ноги и эээ… кончил охранника, - задумчиво проговорил Визор. - Ха! Мне надо было служить «тупым», ээм… дознавателем. А как ты попал сюда? Ебна!?
- Случайно свалился, - вздохнул Грэм.
Рыжий замер. Брови медленно полезли вверх, глаза открылись, рот растянулся в улыбке и когда достиг наибольшей ширины, а грудь увеличилась вдвое, по коридорам разнесся раскатистый смех:
- Вша! Трахни муталюда! Правосудие свершилось! Уух… Кто-нибудь видел, как ты прыгнул в яму? - резко поменявшись в лице и опустив брови, спросил он.
- Нет.
- Корак, ебна, вшивый мешок! - Визор крикнул в сторону двери.
Послышались мягкие быстрые шаги, и снова запахло псиной.
- Слушаю, - гавкнул муталюд.
- Никто не каркает? Все тихо?
- Да.
- На место, - скомандовав серому, Визор взглянул на панголина. - Хорошо… Как уже догадался, угодил ты в яму. Ха! Ебна!.. Живут и работают в этом уютном гнездышке сто тринадцать заключенных. Большей частью муталюды, раздери тебе зад, так что, будь осторожнее. Про своего бога забудь: его тут не любят и церковные колокола у нас не слышны! Это ясно?..
- Да, но мне надо спешить, я должен…
- Ты должен слушать внимательно!
Грэм пожал плечами и кивнул.
- Определим тебя в одну из групп. Работаем поочередно. Мы обеспечиваем город водой, ебна. За это нам дают еду и еще… много чего полезного, - он улыбнулся. - Место у меня есть, ебна, недавно покинул нас Гиро… Отныне ты будешь Гиро, а пока умойся, ебна, - он указал на угол.
Охотник послушно прошел к мойке.
