Хотя стоп, я только что едва не разложил тут Люнь же…
А нехрен вот так сбегать и оставлять меня как идиота!
Я вскочил, пытаясь засунуть член как-нибудь между ног, чтобы он не стоял колом, и, печатая шаг, что пол сотрясался, направился к двери. Готовый убить любого, кто не Минь или Мэй, я распахнул дверь, и…
— С победой! С победой, Инал! — взвизгнула Ки и попыталась броситься мне на шею, но я вовремя её поймал. Ещё мне здесь не хватало потом вопросов, что там ниже пояса торчит.
Рядом, словно послушный пёсик, сидел енот, важно глядя на меня.
Хотя сидит он или стоит — разницы нет, так как за это время он не просто стал чуть толще.
Он стал круглым. В прямом смысле слова большим, пушистым и круглым с огромными щеками и глазами. И вот представьте просто огромный пушистый шар, из которого торчит голова, хвост и четыре маленькие короткие лапы. И вот такое вот чудо ещё и бегает довольно резво.
И вот такая делегация пришла меня поздравить.
— Привет, Ки, — улыбнулся лучезарно я, стараясь скрыть всю свою боль и разочарование. Честно говоря, протрезвление после такого возбуждения было очень болезненным для души, словно не сделал что-то очень важное.
— Теперь ты будешь с нами! Теперь мы будем вместе! — прыгала она на месте, не замечая моего состояния.
— Ага…
— Теперь я смогу ходить к тебе в гости, а ты сможешь ходить в гости ко мне! Если мастер Лунная Сова разрешит…
— Разрешит, — успокоил я её. — Она точно тебе разрешит, — улыбнулся я, потрепав её по голове.
Ки кивнула, после чего, будто тужась на унитазе, заставила себя протянуть руку.
— Я надеюсь. И… и вот! — на её ладони лежала фенечка.
Ого се…
Я с удивлением смотрел на самодельную полоску, сплетённую из разных нитей, которые создавали странный и причудливый узор на ленте.
— Это… это знак моей деревни, нас учат плести их, чтобы помнить предков… — выдавила Ки, пряча глаза и краснея как рак. — А ещё… что… семья…
— Семья?
— Дарить членам… семьи… ну знак семьи… моей…
В моём лексиконе это слово присутствовало, да, но в жизни… это было лишь формальностью. Если не брать в расчёт часто бухую мать, которой куда больше в радость было поваляться пьяной, чем проводить время со мной, как таковой, её у меня и не было.
Поэтому…
— Да… м-мы же как с-семья, да? Ну… ты подарил п-подарок, а я… вот… — Ки краснела всё сильнее и сильнее, всё ниже и ниже пряча глаза. — И мы… я, то есть, хотела отдать… ты постоянно со мной… и… мы… вместе… уже в секте постоянно… и ты меня… оберегаешь и дружишь… И я подумала, что ты будешь… рад… что мы как бы почти семья…
Последние слова были словно бурчания маленького моторчика. И, судя по красноте её лица, очень горячего маленького моторчика. Но… почти семья?
Я как-то не задавался вопросом, кем стала для меня Ки, если я её терпел даже тогда, когда видеть никого не хотел. Так что такой поворот был стал для меня… весьма неожиданным.
И трогательным.
— Спасибо, Ки, — осторожно взял я фенечку с её ладони. — Я… даже не знаю, что сказать, если честно.
— Ты рад? — совсем тихо спросила она.
— Ну конечно я рад. Блин, Ки, ты меня назвала частью семьи, а значит, мне как младшая сестрёнка.
— А ты… ты как мой старший брат… и… я скучаю по нему и семье… — с этими словами Ки поспешила уйти, даже ничего на прощание не сказав, а я даже не успел её обнять и потискать на чувствах.
В другой ситуации её слова я бы расценил как то, что мной пытаются заменить потерю, однако Ки ещё слишком ребёнок, чтобы мыслить настолько сложно. Заменит мной? Нет, просто я для неё как её родной старший брат теперь.
И… и признаться честно, это греет очень душу. Нет, реально, что о тебе кто-то печётся, и что ты кому-то нужен — это греет душу. Я даже позабыл недавней горячей ситуации, чувствуя себя немного растерянным и каким-то счастливым что ли. Даже как-то по-своему счастливее, чем когда узнал, что стал миллионером.
Но едва я успел обдумать хорошенько произошедшее, как раздался заигрывающий и немного стервозный голос.
— А не слишком ли маленькая она для тебя, Кинс?
Ещё одна бестия прискакала по мою голову…
Глава 64
— Здравствуй, Мэй.
Бестия расположилась не где-то, а прямо над головой, на крыше моего дома, так что сразу заметить её было действительно сложно. Однако голос… его не узнать было трудно. Всё та же вежливость и учтивость с пробивающейся стервозностью.
— У тебя много поклонниц, Кинс.
— Я бы сказал, что это родственница, а не поклонница.
— Я слышала. Эти слова про семью… такое очень трогательно. Признаюсь… — Мэй спрыгнула прямо передо мной, — меня это тоже тронуло. Она миленькая. И говорят, очень сильная.
— Да, я слышал.
После разговора с Ки всё возбуждение как-то сошло на нет. Приди Мей чуть раньше, и я бы постарался затащить её сначала в комнату, а потом поставить прямо в зале на четвереньки, но сейчас она была для меня не более чем знакомая.
— Я пришла тебя поздравить… — выдохнула она, подойдя поближе, — с успешной сдачей экзаменов. Хочу сказать, что я ни капельки не сомневалась в том, что ты одержишь верх.
Слишком близко.
Думаю, пожелай я, и через несколько минут смог бы драть её под горячие стоны, но на трезвую голову понимал, что от этой связи было бы больше проблем, чем пользы. Мне обязательно потом выставят счёт, и не факт, что я смогу его оплатить. А проблем у меня и так было выше крыши.
— Спасибо, я старался.
— Так ты знаешь печати, как я слышала.
— Да, есть такое.
— А вот я нет. Может… научишь как-нибудь? — улыбнулась она застенчиво.
— Как-нибудь возможно, только вряд ли сейчас. Я только-только после экзамена и после того, как получил по рёбрам, вряд ли смогу что-то нормально объяснить.
— Впустишь?
— Зачем?
— Да просто, — пожала Мэй плечами, обаятельно улыбнувшись. — Составлю тебе компанию.
— Где, в кровати? Спать рядом будешь? — хмыкнул я.
Обычно подобное отбивает у многих желание не то что продолжать разговор, а вообще общаться, однако Мэй будто этого и ждала.
— Почему нет? — улыбнулась она. — Полежим вместе, поспим. Кстати, может ты захочешь со мной позаниматься? Я со знакомыми собираюсь на площадке, там мы фехтуем. Покажешь свой стиль. Говорят, он у тебя отличается от того, что здесь преподают.
— Как-нибудь на днях, хорошо? Прости, сейчас я вообще не в состоянии о чём-либо думать…
— Понимаю. Ну что ж, тогда до скорой встречи, — подмигнула она, развернулась так, чтобы её благоухающие волосы коснулись моего лица, и, грациозно виляя бёдрами, отправилась по своим делам.
Честно говоря, на её задницу я засмотрелся и не отрицал, что именно такого эффекта она добивалась.
А ведь забавно, да? Обычно мужики говорят, что вот, добился женщину, завоевал её и так далее, типа взял верх, после чего гордятся этим. Но смешно то, что нередко это работает наоборот. Просто девушки не подкатывают и не завоёвывают, нет, они отыгрывают ситуацию так, чтобы ты сделал это сам.
И Мэй была отличным доказательством, что некоторые девушки очень даже гордятся своими завоеваниями, записывая покорённых не хуже мужчин.
— А почему ты ей отказал? — неожиданно спросила Люнь прямо у меня под ухом, заставив меня резко обернуться.
— И ты здесь.
— Ага, — кивнула она, но уже с закрытым ханьфу.
— Захотелось, — закрыл я дверь. — А ты чего вернулась?
— А почему это я не должна возвращаться?! — возмутилась Люнь.
— Сначала целовалась со мной, а потом в прямом смысле сквозь кровать провалилась.
— Так это… я же… у меня само собой получилось так, — нашлась она с ответом.
— Провалиться сквозь кровать?
— Нет. Это… ну… целоваться и… и ты даже у меня почти потрогал грудь, а я как-то и не сопротивлялась. Вот. Само получилось. Но наваждение прошло, я пришла в себя и ты тоже, судя по всему, а значит, всё в порядке. А поэтому мы с холодной головой теперь должны сказать, что это была случайность, и больше мы до этого не опустимся, как взрослые люди. Ведь мы не по-настоящему, да? Так получилось, вот и всё.
