хвостах, так что очень нравится. Правда.
– Я решила, что ты оценишь простоту, – оживилась Марселин. Её глаза заискрились, но не от магии – а так, словно это было тем самым делом, которое безумно нравилось Марселин и от которого она ни за что не отказалась бы. – На самом деле, мы с Шераей долго спорили о том, как…
– С Шераей? – удивлённо перебила её Пайпер.
– Оу, – с запозданием выдала Марселин, положив руки на плечи девушки. В зеркале Пайпер заметила, что за секунду, в течение которой длились сомнения мага, Эйс успел принять вертикальное положение и заинтересованно вытянуть шею. – Видишь ли, у Шераи такой бзик.
– Бзик, – повторила Пайпер, будто пробуя слово на вкус. – У Шераи. Это очень интересно.
– Не пойми её неправильно. Она просто не хочет, чтобы люди косо смотрели на Гилберта и…
– Так, – снова перебила Пайпер, – каким боком тут Гилберт? Речь шла обо мне.
– Ты – гостья Гилберта, – терпеливо объяснила Марселин, поворачивая её голову к зеркалу. – Все в коалиции это знают. И потому, как он представит тебя, будут оценивать, достоин ли он этой великой чести.
– Вот оно как.
Странно было ожидать чего-то другого после всех предупреждений, что она слышала. Усилия, приложенные для того, чтобы не заскрипеть зубами, не пропали зря – Пайпер натянула притворную улыбку и спросила:
– Репутация великанов настолько ужасна, что сигридцы боятся, как бы со мной тут не сделали чего-нибудь?
– Дело не в этом, – поспешно возразила Марселин. – Сигридцам важно понять, что ты в безопасности. У тебя есть крыша над головой, тёплая постель и еда. Что у тебя есть учителя, у которых ты можешь спросить обо всём, что тебе непонятно. Ты – их надежда, и они должны знать, что об их надежде заботятся. Поэтому мы со Стефаном тоже будем там, – неожиданно добавила она, когда Пайпер показалось, что Марселин закончила. – Как доказательство того, что всё под контролем. Принц Джулиан обязательно воспользуется возможностью и попытается узнать, как проходит твоё обучение и есть ли какие-то проблемы, но мы со Стефаном как-нибудь разберёмся с этим.
Хотелось уцепиться за эту тему, но Пайпер вовремя себя остановила. Предупреждение Стефана о том, чтобы она не лезла, куда не просят, пронеслось в голове так же ясно, как и его холодный, ничего не выражающий взгляд. Идеальный контраст с искрящимся взглядом Марселин, полный жизни.
Узнать о том, что произошло, хотелось, но не настолько, чтобы портить и без того ужасный день. Вчерашнее занятий Стефан отменил, но Пайпер не была этому рада: весь оставшийся день она провела в своей комнате, даже без Эйса, которого отправила на поиски дяди Джона, которого он успешно нашёл.
Дядя Джон зашёл к ней поздно вечером, когда Пайпер уже собиралась ложиться спать, и ещё раз объяснил ей всё произошедшее. Его «ты не виновата» преследовало её в течение всего их разговора и даже после его ухода, когда Пайпер осталась совсем одна.
Что удивительно, спала она крепко. Почти без кошмаров, чужих воспоминаний, видений или хотя бы намёков на них. Проснулась она из-за Эйса, настойчиво сообщавшего ей о том, что она проспала всё на свете. Впрочем, об этом думал только он. Спустившаяся на кухню Пайпер узнала, что она проспала и завтрак, и обед, но Гилберт распорядился приготовить ей что-нибудь сразу же, как только она появится в столовой. Ещё в коридоре приметивший её Лука был готов метнуться и сообщить об этом Одоваку, но Пайпер удалось его остановить. У неё совсем не было аппетита, как и сил оправдываться перед кем-либо. Почти весь день она бродила по особняку, заглядывала в разные комнаты и пыталась понять, отчего в доме такая тишина. Когда Пайпер наткнулась на один из кабинетов, она поняла, что набрела на рабочую зону Гилберта.
Тот расположился за столом и выслушивал сухой, но точный отчёт Энцелада. О чём – Пайпер не поняла, потому что Гилберт сразу же приказал Энцеладу замолчать, что рыцарь и сделал. В своей привычной манере Гилберт поинтересовался, не нужно ли ей что-то, как она себя чувствует и готова ли вечером отправляться на бал. Ответы Пайпер были односложными, в большинстве своём состояли из кивков и пожиманий плечами, но Гилберту этого хватило. Он лишь добавил, что Стефан в библиотеке, разбирается с Книгой Призыва, Шерая уже у фей и улаживает все проблемы, которое только могли возникнуть, а Марселин скоро вернётся для того, чтобы помочь Пайпер собраться. После этого великан вновь обратил своё внимание на Энцелада, и Пайпер поняла, что ей лучше уйти.
Каким-то образом Эйс умудрился собраться вовремя (хотя Пайпер думала, что тут не обошлось без помощи Марселин), и он приплёлся к сестре, чтобы докучать ей своим присутствием и, судя по всему, раздражать Марселин своей болтливостью. Пайпер это нравилось. Было намного лучше видеть мага, метающую недовольные взгляды на Эйса, чем думающую о произошедшем и всеми силами делающую вид, что всё в порядке.
Но ведь ничего не было в порядке. Вопросов у Пайпер прибавилось, переживаний и крамольных мыслей стало в два раза больше, как и резкости в голосе Марселин, стоило только ей заговорить о Стефане. Было вполне очевидно, что его упоминание было необходимостью, вызванное попыткой убедить Пайпер в том, что всё под контролем, но даже это не устраивало Марселин.
– Эйс, – обратилась к нему Пайпер, смотря на его отражение в зеркале, – найди дядю Джона и скажи, что я скоро буду готова. Встретимся в гостиной. Мы же там встречаемся? – чуть тише уточнила она, скосив глаза на Марселин. Та кивнула, и Пайпер добавила: – Постарайся не испачкать свой костюм раньше времени.
– Очень смешно, – ворчливо отозвался Эйс, поднимаясь с кровати. Об его неаккуратности в семье Сандерсонов ходили легенды, не нравившиеся Эйсу, но всегда позволявшие замять неудобную тему, всплывшую во время разговора.
Эйс нарочито медленно пятился к двери, пытаясь оттянуть неизбежное, но проиграл. Наградив отражение Пайпер в зеркале суровым взглядом, буквально кричавшем о том, что он всё равно обо всём узнает, Эйс выскользнул в коридор и закрыл за собой дверь. Его шаги были слышны ещё несколько мгновений, после чего наступила тишина.
– Ты не хочешь идти на бал, – заключила Пайпер, повернувшись к Марселин. Та отступила, давая собеседнице пространство, и упёрла руки в бока.
– Это и неважно, если нет выбора, – пожав плечами, ответила Марселин.
– Нет, не так, – исправилась Пайпер, – ты не хочешь идти на бал, потому что тебе придётся видеть Стефана и вести себя учтиво, чтобы не нарваться на неприятности.
– В проницательности ты чуть лучше, чем в магии.
Пайпер это прекрасно знала, но всё равно почувствовала, как сердце сжалось от обиды. Было глупо так реагировать на слова профессионального мага, но сейчас Пайпер была
