взволнованные крики:
— Малишку и Ружицу похитили!!!
Я уже хрен знает в какой раз проклял то пятое чувство, интуицию или как там это назвать, в общем то ощущение, что упорно вело меня вглубь леса, заставив отделиться от общей группы преследования. Уже начало смеркаться и я начал задумываться над тем где бы мне переночевать: в лесу или же выйти для ночевки к ближайшей драговитской деревеньки, как вдруг мое внимание привлекли еле слышимые звуки. Я застыл на месте. Аккуратно снял и положил у дерева заплечный мешок и, сгибая пружинистый лук весом своего тела, натянул тетиву. Убедился, что засапожный нож на своем положенном месте. Из вещмешка вытащил колчан со стрелами и повесил его к себе за спину. В левую руку взял снаряженный лук, в правую — три стрелы и бесшумной кошачьей походкой двинулся по направлению к источнику шума.
Я замер без движения. Похитителей было двое, как и девушек сидящих у дерева со связанными руками. Меня пока никто из них не видел, чем и следовало воспользоваться. Выпрямился, одновременно натягивая тетиву. Первой целью выбрал стоящего ко мне боком парня лет восемнадцати. Нас разделяла дистанция метров двадцать. С такого расстояния я всегда попадал в мишени на порядок меньшие, чем силуэт человека, на которого я сейчас внимательно смотрел. Тем временем моя рука оттянула тетиву до отказа и в момент, когда я ее отпустил, человек повернул голову в мою сторону, но как-то среагировать не успел, стрела вонзилась ему в печень. Услышав щелчок тетивы, второй похититель пригнулся и под стон заваливающего компаньона схватился за топор, моя вторая стрела пролетела над ним, третья тоже ушла в молоко, он успел вовремя сместиться.
Вытащить из колчана четвертую стрелу, натянуть тетиву я катастрофически не успевал, второй противник с топором наперевес несся на меня вприпрыжку. Откинув левой рукой в сторону лук, а правой вытащил засапожный нож, пытаясь в оставшиеся секунды просчитать действия этого налетчика.
Сблизившись, похититель изогнулся и хлестнул топором снизу — безрезультатно, сразу же последовал новый выпад, а потом еще один и крайне опасный удар сбоку. Здесь мне удалось подловить своего визави, нанеся резкий удар ногой и, под испуганный крик Ружицы, выбить из его руки топор. Но мой оппонент не растерялся, сразу же выхватив нож. Теперь мы оказались вооружены на паритетных началах.
В звенящей тишине, слегка пригнувшись и расставив руки в стороны, мы медленно кружили друг вокруг друга, словно в каком-то странном танце. Я внимательно следил за каждым движением противника, в ответ получая не менее пристальный взгляд. Иногда то он, то я совершали обманные выпады, пытаясь запутать оппонента, и снова медленно кружили, ожидая подходящего момента.
И вот, отвлекая мое внимание, похититель проговорил:
— Какого лешего ты за нами погнался?
— Вы украли мою невесту.
— Ну так то невеста, а не жена. Новую найдешь.
— Хватит болтать мертвяк! Или ты хочешь сдаться?
— Жить, я гляжу, тебе надоело?.. — и внезапно бросился вперед.
Мне удалось уклониться назад корпусом и лезвие его ножа блеснуло у моих глаз в опасной близости. Изогнув запястье, резанул его по держащей нож руке и очень удачно, перерезав, похоже, ему сухожилия, а затем сразу же нанес добивающий удар под нижнюю челюсть. Окровавленная часть лезвия моего ножа вынырнула из затылка, а противник с широко раскрытыми в немом изумлении глазами стал заваливаться наземь.
Я тяжело выдохнул и опустился на корточки перевести дыхание.
— Дивислав! С тобой все хорошо? Ты не ранен? — услышав голос Ружицы, вдруг вспомнил о похищенных дамах, о которых я уже и позабыл, мысленно анализируя произошедший ножевой бой.
И тут же, мысленно костеря сам себя, вскочил на ноги. Откуда мне со стопроцентной уверенностью знать, что похитителей было всего двое? Отдых с анализом себе устроил, придурок! А если есть и третий, что пошел по своим делам до ближайших кустов?
— Похитителей было двое?
— Да!
— Фу … — выдал с облегчением. — Ну, тогда ладно. Со мной все в порядке, я не ранен. Сейчас вас освобожу …
Переговариваясь с Плещеем, медленно спустились к речной пристани. Вместе с купцом у причала, хорошо скрытого с реки зарослями ивы, мы оказались вовсе не случайно. Напросился-таки я с ним в речной «круиз»! Усердствовал я еще и потому, что на дворе наступил август, то есть жнивень месяц, а это значит не за горами «очень любимые» мною сельхоз работы проводимые при всеобщей мобилизации всего трудоспособного населения Лугова. Благо, что все это время удавалось отлынивать от подобного времяпрепровождения и походов в лес, так как я был занят перегонкой березового дегтя!
Вчера вечером простился со своей супругой Ружицей и другими родственниками. Да-да, с Ружицей мы поженились, но жили пока в сарае. Если будут обработанные бревна, то жилищная проблема решится довольно быстро, избушку можно за месяц спокойно поставить. Тем более кровельные и другие материалы вроде печных камней уже были мною припасены.
Накануне отплытия у нас с Плещеем состоялся довольно обстоятельный разговор. Обменивать деготь на заготовленный лес в припятьских деревнях это, конечно, хорошо, но меня, прежде всего, интересовала здешняя международная торговля, если можно так выразиться. В ходе этой беседы выяснилось, что часть балтийского янтаря те же самые галинды сбывали сарматам, готам и если очень крупно повезет — римским купцам. Плавали они на юг, в том числе и через р. Припять с р. Днепром, проплывая, таким образом, в том числе и через наши земли. И чтобы обеспечить себе свободный проход через территорию драговитского племени, балты договаривались с нашим вождем и платили за это часть своего товара в виде пошлины, хотя такого слова местные, естественно, не знали. За это им была гарантирована безопасность, разумеется, лишь на том отрезке пути, который был предусмотрен соглашением. И когда этого изъятого у балтов янтаря накопится в достаточном количестве, то уже Плещей сплавлялся по Днепру, продавать этот янтарь, а также мех и мед, главным образом, готским или сарматским торговцам. И балтов и нас «тормозили» в районе будущего Киева не давая идти дальше на юг, где можно встретить куда более денежных понтийских купцов. Причина такого их некрасивого поведения вполне прозаична — желание нагреть свои загребущие руки на посреднической торговле. Вот и в этот раз, помимо дегтя, везли на продажу традиционные товары — «пошлинный» янтарь, мед и
