как, на милость всех богов, писать рапорт об этих событиях. Падающие с неба животные, местный чародей, уложенный в постель странной немощью, глядящие в небо жители — не понять, со страхом или с надеждой, что скотинка продолжит прибывать, рота, вслепую бродящая по окрестностям, и этот вот не пойми кто, играющий в мага. Не хватало только корчмаря, играющего на волынке, и маленькой девочки, стреляющей из арбалета. Если после такого рапорта командир не отошлет его в годовой патруль вдоль всей северной границы, то можно считать, что ему ужасно повезло.
И в этот момент он увидел Лидию-кер-Зеавэ, марширующую через площадь к сараю. Шла она так, будто падающие с неба животные были лишь досадной неприятностью. Зато выражение ее лица…
Проклятие, да ему повезет, если он переживет ближайшие пять минут.
Капитанская вдова ворвалась в сарай и встала напротив лейтенанта.
— Я как раз от Эны Венкод, — заявила она спокойно, но с такой блуждающей по губам улыбкой, что он возблагодарил богов за кольчугу и шлем, которые надел утром. — И я узнала, что никакие солдаты не оставляли у нее сегодня моего ребенка. И у меня нет причин ей не верить, господин лейтенант.
— Меехала в гостинице, — сказал он быстро. — Под опекой лучшего из моих людей. С ней все в порядке.
Огонь, который пылал в ее глазах, потихоньку угас. Она глубоко вздохнула.
— Хорошо… хорошо, — повторила она. — Это были тяжелые роды. Мальчик и девочка, — добавила она без связи с предыдущим.
Осмотрела сарай, и взгляд ее пал на связанного узника. Она нахмурилась.
— Явенс Гальв? А он что тут делает?
— Мы тоже хотим это знать. Подозреваем, что каким-то образом он ответственен за то, что происходит.
Она смотрела на него с полным недоверия молчанием, после чего засмеялась.
— Явенс Гальв?
— Вы его знаете?
— Его тут все знают. В каждом городе и в большинстве сел есть кто-то такой… он приставал к дядюшке, чтобы тот обучил его магии. Вбил себе в голову, что одарен Талантом. Впрочем, дядюшке уже лучше, и он ждет вас у себя. Едва только это безумие завершится, мы отправимся туда вместе. И спасибо, что вы прислали к нему своего человека, господин лейтенант, — добавила она мягко.
Он только кивнул.
* * *
Сидели они в доме чародея впятером: Кеннет, Велергорф, Лидия и Дервен. Меехала заняла место под стеной и занялась своими девичьими делами. Маг выглядел так, словно вот-вот собирался потерять сознание — бледный, раздерганный, завернутый в мокрый от пота плед, сидел на лавке и глядел то на лейтенанта, то на десятника. Дышал он тяжело.
— Волна чуть сошла, Источник успокаивается, а я поставил все заслоны, какие только у меня есть. Хе-хе, если все будет хорошо, не потеряю сознание в ближайший час, — добавил он. — Говорите, Явенс Гальв? У этого стола больше Таланта, чем у него. Городской дурачок сумел выколдовать из воздуха сотни коз и овец? Сколько там их было в третий раз?
— Пятьсот семьдесят. — Кеннет поерзал на лавке. — По крайней мере стольких нам удалось принять.
— Принять?
— Местные сообразили уже, что с неба падает добро, которое пропадет просто так. Часть животных оказалась, хе-хе, принята в хозяйства. Это была истинная гонка: кто успеет первым — мы или ближайший хозяин.
— Сколько могло исчезнуть?
— Где-то сотни две-три, может и больше. Падали они чуть ли не на весь город.
Чародей потянулся за кувшином и налил себе в глиняный кубок. Смочил губы.
— Вода? — вздохнул. — Вот чем все заканчивается.
— Дядя потел полдня, а потом я дала ему травы, которые помогают снять головную боль, — Лидия не казалась раздосадованной. — А потому он не станет пить вина — иначе упадет после третьего глотка.
Дервен только кивнул.
— Первый раз было сто животных. Потом — триста, теперь, мы можем полагать, — с девять сотен. Все большее число. Вы правда не заметили ничего, никаких необычных вещей? Когда используют аспектированную магию, много людей ощущает странные запахи, необычайные вкусы, как будто свербит что-то, голова болит или в сон клонит. Для этого даже не нужно чрезмерной чувствительности. А тут — ничего? Ничего?
Лейтенант покачал головою и в жесте солидарности налил воды и себе.
— Я был при всех трех случаях и не ощутил ничего ни в первый, ни во второй раз. В третий же воздух сделался густым, стало трудно дышать и казалось, будто внезапно сгустились тучи. Но и только.
— Сколько времени прошло с момента этих ощущений до появления первых животных?
Кеннет обменялся взглядами с Велергорфом:
— Не больше двадцати ударов сердца.
Меехала, до того момента играющая в углу, подняла голову.
— Я спая, когда козы паяли, я за ними ганяясь, а они от меня убегали, а потом бах, бах ввейху, и я плоснулась, и не могла спать, а они узе не хоцели пьийти.
Десятник улыбнулся во все татуированное лицо.
— Ха, я почти все понял. Значит, она спала при последнем козопаде, и разбудили ее козы, падающие на крышу, а потом уже она не могла уснуть.
Лейтенант тяжело вздохнул.
— Насколько я понимаю, она спала при каждом из происшествий — и первом, и втором, и третьем. Ну, у нас есть кто-то, кто становится сонным при использовании этих чар. Значит, что? Я должен носить ее по всему городу, и когда она уснет рядом с чьими-то дверями, там и будет убежище нашего чародея? По крайней мере дадим малышке шанс поймать козу.
— Хоцу козу, — девочка, похоже, вспомнила о своей мечте.
Лидия-кер-Зеавэ бросила на лейтенанта раздраженный взгляд.
— Нет, Меехала.
— Байанцика.
— Нет.
Чародей покачал головою.
— Нет, это должно быть что-то очень необычное. Следите за псами. Ни один пес не нападет ни на кого, одаренного Талантом, самое большее — будет убегать.
— Наши псы не убегают. И они слишком хорошо дрессированы, даже Меехала может подтвердить.
— Хоцу!
— Я сказала: нет. Хватит.
— Хоцу! Хоцу! Хоцу!
Дервен внезапно шевельнулся, застонал тихонько, из носа его потекла струйка крови. Он дотронулся рукой до лица и с недоверием уставился на покрытые липким багрянцем пальцы.
— О Владычица! — Было не понять, он удивлен или испуган. — Что там с псами?
— Ничего, — Кеннет уже поднимался, готовый поддержать мага. — Она играла с Зедиром, хотя тот и не слишком любит детей. Но и не кусает без причины…
«Хотя мне наверняка откусил бы руку, похлопай я его по шраму на лбу», — подумал он. — Но ведь она спала во время каждого овцепада. Спала! Но потом рассказывала нам, как гонялась за козами и овцами. Феномен должен был закончиться в момент, когда она просыпалась, —
