– Ротным составить списки убитых и похоронить в братской могиле, – распорядился Сергей. – Составить списки раненых – и в госпиталь. Особо отличившиеся есть?
– В первом взводе, Комельков. Он из этой трубы в башню танка угодил, правда – вторым разом.
– Пиши ходатайство.
Весь остаток дня ушел у Сергея на бумажную работу. Не лежала к ней душа, а надо было – на погибших похоронки подписать, списки раненых и погибших в штаб армии отправить, поскольку взамен выбывших пополнение дать должны. А потом – на похороны: штрафники успели могилу вырыть. Небольшую речь сказал. Хоть и штрафники, а кровью и смертью своей вину перед Родиной искупили, воевали не хуже других бойцов – из тех же пехотных частей. И потому доброго прощального слова заслуживают. Помянуть бы еще их, да в штрафбате спиртное под запретом, даже положенные на передовой сто граммов водки не выдают. А что крепкому мужику перед атакой эти сто граммов? Слону дробина! Постоянный состав, правда, водку «наркомовскую» получил. Но пили ее втихаря, чтобы штрафников не дразнить.
Два дня батальон простоял на месте бывшей передовой, пока не получили пополнение. Сергей всего ничего был в
штрафбате, а половина штрафников уже сменилась. Часть по смерти, другие – по ранению в госпиталь убыли, только один Глотов по ходатайству, да вот еще на Комелькова бумага в штаб пошла. Не знал тогда Сергей, что через штрафные роты и батальоны за войну пройдет один процент армии. Что такое один процент? Мелочь, тьфу, величина ничтожно малая, едва ли не погрешность. А если учесть, сколько миллионов молодых и здоровых в армии в войну послужить успело, то окажется – много штрафников было. И не всегда вина их была столь тяжка и велика.
Проведя еще пару штурмов, батальон сменил еще третью часть состава. Двигался штрафбат за передовыми частями наступающей армии, бросался в атаки на тяжелых участках фронта. И настал момент, когда войска заняли южную часть Польши. Перед Сергеем была поставлена задача – штурмом овладеть городком Гливице.
И как только из уст штабного офицера прозвучало название городка, в памяти ярко всколыхнулись воспоминания о его заброске под видом власовца в этот город. Официантка Эльжбета в пивной, у которой он укрывался, его встреча с начальником штаба власовского полка – как его? Да, Дементьевым Василием… – нет, отчество уже не вспомнить. Как недавно это было, и как давно! Казалось, прошла целая вечность. Интересно, жива ли Эльжбета? Она вела двойную жизнь. Днем и вечером работала в пивной, а на самом деле была агентом зафронтовой разведки СМЕРШа – рискованное дело даже для подготовленного мужика, не то что для молодой женщины.
Сергей и без карты помнил, где в городке вокзал, где пивная. Конечно, немцы укрепили город, многие здания могли пострадать от бомбежек – но все же…
Кроме штрафного батальона в атаку должна была идти штрафная рота.
Сергей встретился с ее командиром, капитаном Свинцовым, прямо в штабе.
– Капитан, ты разведданные знаешь?
– Зачем они мне? Буду штурмовать в лоб, как всегда.
– Людей без толку положишь, а задание не выполнишь.
– Других пришлют, – отмахнулся от него капитан.
Видно было, что на штрафников ему начхать. Не нашел с
ним общего языка Сергей, а хотел согласовать действия.
Вместе с начальником штаба он выдвинулся к Гливице, в бинокль осмотрел оборону немцев и прилегающие окрест-
ности. Оборону немцы создали сильную – несколько рядов траншей, пулеметные точки, врытые в землю танки, превращенные в бронированные ДОТы. А еще у зданий стояли две замаскированные батареи. Город периодически был то польским, то немецким, и население здесь было смешанным. Потому кроме армии здесь наверняка будет фольксштурм.
Сергей перевел бинокль на склон холма, поросший деревьями. Обойти город с правого фланга здесь было удобнее всего. Немцы не смогут втащить сюда пушки или вкопать здесь танки. Но они далеко не дураки, понимают, что город удобнее обойти с фланга именно там. И скорее всего разместят там своих пулеметчиков, усиленных фольксштурмом. В нем служили местные мужчины, по возрасту или состоянию здоровья не годящиеся к призыву в строевые части.
Но у фольксштурмовцев был один неоспоримый плюс – они хорошо знали свой город и его окрестности.
И Сергей решил всем батальоном обходить город с фланга по холму. Вперед выдвинул саперов под прикрытием автоматчиков. Немцы мастаки на сюрпризы, и мин не жалели. Польза, по их расчетам, должна была быть двойной: взрывы нанесут потери живой силе русских и одновременно известят, где находится враг.
Батальон продвигался пока скрытно. Склоны холма и в самом деле оказались густо нашпигованы противопехотными минами – обычными и «лягушками», выпрыгивающими из земли.
Для экономии времени и сил проход делали нешироким, метров пять. С мин снимали взрыватели и укладывали обезвреженные коробки по сторонам от прохода.
Но, видимо, штрафники подошли к немецким позициям достаточно близко, и их заметили. Захлопали винтовочные выстрелы. Пулеметчики затаились, не обнаруживая себя – выжидали. Когда русские поднимутся в атаку.
Сергей передал по цепи:
– Метнуть гранаты и броском – вперед!
Разом взорвалось около десятка гранат. Под прикрытием пыли штрафники рванулись вперед, потом залегли. У пулеметчиков не выдержали нервы, и они открыли огонь, обнаружив тем самым свои огневые позиции.
– «Максим» сюда! – скомандовал Сергей.
Из задних рядов, толкая перед собой станковый пулемет и прикрываясь его щитом, подтащили «максим». Пулемет
был еще дореволюционный, тяжелый в переноске, но бил точно и кучно.
– Огонь по пулеметным гнездам, подавите этих гадов! – последовала новая команда Сергея.
Расчет «максима» был из бывших офицеров пулеметного взвода, и с пулеметом обращался прямо-таки виртуозно. Выставив прицел, они начали бить короткими очередями поверх лежащих штрафников. Один немецкий пулемет сразу смолк, а второй перенес огонь на «максим».
Началась пулеметная дуэль. Пули щелкали по щиту «максима». Одна из них все же угодила в прорезь для прицела в броневом щитке, попав наводчику в голову. Второй номер расчета отодвинул тело убитого товарища в сторону и сам лег за пулемет. Длинной очередью он прошелся по немецким позициям, заставив замолчать немецкого пулеметчика.
– В атаку! – поднял бойцов Сергей.
Штрафники молча поднялись и кинулись на немецкие позиции. Время сейчас – самый важный фактор. Немецкий пулеметчик убит, но второй номер расчета займет его место и снова откроет огонь.
Счет времени шел на секунды.
Немецкий фольксштурм открыл нестройный огонь из винтовок.
Штрафники добежали до немецких позиций на бросок гранаты и тут же стали забрасывать немцев наступательными гранатами. Конечно, хорошо бы туда, к немцам, забросить гранату помощнее – вроде «Ф-1», но она оборонительная, разлет осколков большой, и они могут поразить своих.
Немецкий пулеметчик открыл было огонь, но его пулемет тут же смолк после взрыва гранаты. А штрафники уже ворвались в окопы и траншеи немцев.
Стрельба почти стихла. Дрались прикладами, штыками, саперными лопатками – просто кулаками. Мат-перемат русских стоял такой, что Сергею за сто метров было слышно.
Боольшая часть немцев была убита, несколько человек – в основном молодых, успели сбежать из траншеи. Петляя между деревьями, они помчались к городу. Но как только за ними побежали штрафники, с чердака двух зданий по ним ударили пулеметы.
Срочно перетащили «максим» и установили его рядом с толстым стволом старого дерева. Одной очереди хватило, чтобы превратить доски фронтона в решето.
Один пулемет умолк. По второму штрафбатовцы успели
дать нестройный залп. Видимо, кто-то из штрафников прихватил из захваченной немецкой траншеи ручной пулемет и зарядил ленту с зажигательными пулями. Штрафник дал очередь по чердаку, и вскоре из оконцев под черепицей повалил дым, затем показались языки пламени.
С другой стороны города послышалась интенсивная стрельба, причем с орудийными выстрелами. Это на штурм города пошла штрафная рота капитана Свинцова. Взять город в лоб он не сможет, но хоть отвлечет на себя внимание, не даст немцам послать подмогу сюда, на окраину у холма.
