его никоим образом не обрадовало, хотя начиналось нынешнее безобразие мило и мирно.
Елена еще весной заказала музыку к «Элкимене» Софимета [58]. Выбор казался странным, но именинница имеет право на причуды, особенно если она – принцесса. Главную роль в своем балете Елена предложила Ворону, и тот не моргнув глазом согласился, а теперь исчез. Вышел утром из особняка и как сквозь землю провалился.
Граф Шантэри рвал и метал, Герард с круглыми от отчаянья глазами порывался бежать искать Монсеньора, а Марселю было смешно. До тех пор, пока дядюшка не объявил железным голосом, что, если герцог не объявится, изображать Черного Гостя будет виконт Валме. Марсель возмутился, но старый дипломат был непреклонен – если наследница Фомы в день своего рождения по вине талигойской стороны останется без балета, случится страшное. Виконт поупирался и согласился. Не то чтоб он боялся скандала – Рокэ сходило с рук и не такое, тем более перед войной, но девушку было жаль. Принцесса отказала чуть ли не дюжине набивавшихся в Черные Гости кавалеров, заполучила мечту, и на тебе.
К обеду Алва не вернулся, ждать дольше было невозможно. Марсель закутался в длинный плащ с капюшоном и в сопровождении возмущенного до глубины своей дипломатической души посла забрался в карету. Их уже ждали – на крыльце крутил головой некто носатый, оказавшийся распорядителем мистерии. Валме уныло поплелся за ним, предоставив дядюшке объясняться с хозяевами. С каждым шагом обуревавшие виконта сомнения возрастали, но главная напасть скрывалась внутри жарко натопленной комнаты, где дожидался жертвы странного вида костюм: черный шелк, серебряная парча, алый бархат, подвитые перья… И это не считая золотого пояса с коротким деревянным мечом, шлема и сандалий. Тоже золотых. Именно так, по мнению портного и танцмейстера, наряжался таинственный незнакомец, для начала завернувший на помолвку прекрасной Элкимены, затем вырвавший ее из лап разбойников и наконец забравший спасенную в свое загадочное царство.
Виконт вздохнул и отдал себя на растерзание слугам. Больше он исчезновению Алвы не удивлялся – наверняка Ворон узнал, что́ ему предстоит надеть, и спасся бегством. Марсель герцога не осуждал: показаться в подобном виде было удовольствием сомнительным, а ведь требовалось еще и танцевать! Правда, от главных героев мистерий не ждали особого мастерства, но ударять в грязь лицом не хотелось.
Одевание заняло целую вечность. Наконец, потрясенный собственным видом виконт прилип к зеркалу и столкнулся с очень грустным взглядом. Марсель обернулся – за ним стояла Елена в длинной розовой тунике. Русые волосы принцессы скрылись под высоким черным париком, в ушах покачивались длинные «гальтарские» серьги, обнаженные руки украшали браслеты. Наряд девушке шел, но она все равно казалась несчастной. В первую очередь потому, что пыталась улыбаться.
– Господин Валме, – дочь Фомы старалась говорить небрежно, – благодарю вас за помощь.
– Пустое, ваше высочество, – Марсель очень надеялся, что его голос звучит твердо, – я счастлив оказать вам услугу.
– Вы знаете роль?
– В общих чертах.
– Она нетрудная. В первом акте у нас ланнуэ и вуэлверин [59]. Перед выходом вам дадут охапку лилий, вы… – она запнулась, – вы бросите их к моим ногам, я подниму цветы и снова уроню, а вы мне поможете их собрать. Потом я кладу лилии к подножию статуи, и мы танцуем обычный ланнуэ. Затем мы садимся на скамью, смотрим, как пляшут пастухи и пастушки, я подаю вам знак, мы выходим еще раз – и конец первого акта.
– Действительно, нетрудно, – согласился Марсель, – хотя должен признаться, это моя первая мистерия.
– Я понимаю, – Елена героически улыбнулась, – в Талиге это не принято.
– Увы, ваше высочество. Но я постараюсь не подвести.
– Вы… – Елена запнулась, – если можно, никому не говорите, что…
– Конечно, – какой Ворон все-таки мерзавец, у нее даже зубы несчастные, – я до последнего не верил своему счастью и поэтому держал наш договор в тайне.
– Нет, – обведенные черной краской глаза Елены казались огромными, не меньше, чем у Софии, – это я не верила своему счастью и все держала в тайне. Простите, мне пора. Я выхожу раньше, за вами придут… Не забудьте про лилии.
– Разумеется, ваше высочество, – заверил Марсель, но Елена уже исчезла. Виконт хотел было сесть, но не решился помять чудовищный наряд и встал столбом посреди раздевальни. Надо ж додуматься выбрать «Элкимену»! Черный Гость… Нечего сказать, похож! Как павлин на коршуна.
– Виконт, у меня нет слов… Скажите, это и в самом деле костюм Черного Гостя?
– Во имя Леворукого… Рокэ! Куда вы исчезли?
– Исчез? – Алва бережно водрузил на стол нечто завернутое в белый шелк. – Напротив, я появился.
– Что это?
– Я не имею обыкновения осыпать дам поддельными цветами, – доверительно шепнул Алва, снимая материю.
Леворукий и все кошки его! Лилии! Лилии осенью…
– Откуда?! Как вам удалось?
– Гоганы как-то умеют договариваться с цветами, – пожал плечами маршал, – и они по-прежнему корыстны – не лилии, гоганы. Фома цел?
– Да. О том, что все пошло не так, знают только Шантэри и Елена.
– Тогда она тем более заслужила цветы. Кстати, примите мою благодарность. Вы второй раз кряду соглашаетесь меня заменить.
– А вы мне не даете, – засмеялся Валме, – хотя, не скрою, ваше исчезновение в Нохе меня огорчало несколько больше. Закатные твари, вы же еще не одеты?!
– Виконт, – в голосе Алвы послышалось страдание, – неужели вы полагаете, что я облачусь в этот, гм, туалет? Глядя на него, понимаешь, что родина мистерий – Паона. Вам бы тоже не помешало вернуться в свое обычное состояние, если вы, разумеется, не желаете вкусить любви по-имперски. Этот костюм располагает…
– Рокэ!
– Тсс, начинают…
Невидимый оркестр заиграл что-то веселое и быстрое. Марсель с наслаждением стянул с головы шлем с париком и занялся сандалиями. И как только древние в них ходили?! К счастью, выпутаться из проклятого костюма оказалось куда проще, чем в него влезть. Валме с наслажденьем воссоединился со своими штанами и камзолом и едва не упал при виде стоящего посреди раздевальни Черного Гостя. Словно сошедший с древних фресок эорий в короткой тунике и отнюдь не выглядевших глупо кожаных сандалиях рассеянно застегивал пояс со странного вида мечом.
– Закатные твари, – ахнул Валме, – нельзя же так…
– Можно. – Алва покончил с вороненой пряжкой и поднес к лицу лилию. – Запомните, виконт: отвратительней поддельных цветов может быть лишь поддельное оружие.
– Сударь, вам пора, – ворвавшийся танцмейстер узрел черную фигуру и прилип к полу.
– Если пора, идемте, – Алва и не подумал повысить голос, но несчастный балерун сделал какое-то дикое па и выскочил в коридор. Рокэ подхватил свои лилии и вышел следом, в рукояти меча зло блеснул лиловый камень. Ошалевший Валме огляделся в поисках выпивки, не нашел, ухватил сунувшего в комнату нос слугу и потребовал провести его в ложу Шантэри. Дядюшка неодобрительно покосился, но промолчал.
