Он выдержал взгляд. Ненависти и злобы ее ему нечего было страшиться. И она первой опустила глаза.
Светлые волосы, правильные черты лица… Она была довольно хороша собой, но Блейд не ощутил и тени того страстного влечения, что чувствовал к Канаки и Сатале. Может, лишь обладание божественными атрибутами сообщало прежним Друзиллам ауру особой привлекательности… Жаль, что эту теорию ему не удастся проверить.
Абдиас, суетливо потирая руки, встал слева от Блейда, окинув быстрым, ничего не упускающим взглядом зал, задержавшись, подобно друсам, на свертке в руках Блейда.
Сочтя, что время наконец пришло, тот обернулся к придворным, краем глаза продолжая наблюдать за жрицами.
В дверях зала собралась уже изрядная толпа. Одетые впопыхах, с взъерошенными со сна волосами, они представляли комичное зрелище. Заспанные глаза смотрели настороженно, на большинстве физиономий читался неприкрытый страх. Никогда прежде им не доводилось встречаться с друсами в таком числе и так близко…
— Господа мои, — поклонился им Блейд, — прошу простить, что поднял вас среди ночи, но дело не терпит отлагательств.
— Что происходит? В чем дело? — загомонили тотчас самые храбрые. Но тут же смолкли, повинуясь властному жесту принца Лондонского.
— Все объяснения будут даны вам в свое время. — Он вновь обернулся к друсам, указывая рукой на молодую женщину, стоящую впереди. — Служительницы богини земли избрали свою новую Друзиллу. Именно ей я должен передать атрибуты власти. Однако…
В дверях послышался взволнованный гомон. Толпа почтительно расступилась. На лице Блейда заиграла победная улыбка.
Талин Владычица Севера, была неотразима в мантии с золотыми кречетами на смарагдовом фоне, подпоясанная роскошным сафьяновом поясам с прикрепленным к нему острым стилетом с костяной рукояткой, на которой рукой безвестного мастера были искусно вырезаны тридцать три воина, сошедшихся в бою между собой. Царственной походкой вплыла она в тронный зал. Рядом выступал нахохлившийся со сна, ничего не понимающий, но донельзя серьезный Дик. Блейд шагнул навстречу, протягивая им руки.
— Ты бесподобна, дорогая… — прошептал он Талин.
Сердце его билось стремительно и так сильно, что, казалось, все в зале должны слышать его стук. Ибо расчет его оказался безупречен. И решающий момент наступил!
Поддерживая королеву под руку, он встал рядом с ней, так, чтобы в поле зрения одновременно оказались и придворные, и жрицы. Абдиас, взяв с собой мальчика, отошел чуть в сторону, и Блейд чувствовал на себе обжигающую тяжесть его взгляда.
— Итак, служительницы богини земли избрали новую Друзиллу… — Голос Блейда, звучный и торжественный, заполнил зал. — Новой властительнице я обещал передать сокровище друсов. Меч Асквиоль… — Одним движением отбросив шелковую ткань, в которую была завернута реликвия, Блейд вознес над головой сверкающий в отблесках факелов клинок.
Тихий вздох пронесся по рядам друсов, как зачарованные, они не сводили глаз с сияющего лезвия. Старшая жрица подалась вперед, костистая рука с длинными ногтями протянулась к мечу — и опустилась немощно. Должно быть, старуха уже поняла…
Торжествующим жестом Блейд вскинул руки. Свет факелов отразился в полированном металле.
— Лишь та, что владеет Асквиолем, — провозгласил он громогласно, — может снискать милость Друззы и возглавить ее служительниц. И даром этим я наделяю королеву Талин, Владычицу Севера…
С губ придворных сорвался возглас изумления. Но лишь на миг потревожил он сгустившееся безмолвие — и вновь оно, напряженное и встревоженное, окутало зал. Под сочащимися ненавистью взглядами друсов Блейд опустился перед Талин на одно колено, протягивая ей меч.
— Возьми его. Владычица, этот знак силы. Возьми и владей! Пусть меч этот служит тебе верно, разит врагов и защищает друзей.
Грациозно склонив головку, Талин приняла святыню. В тот миг, когда руки ее сомкнулись на золотой рукояти, меч вспыхнул огненным сиянием. Блейд поднялся и встал перед ней.
— Но это не все, Владычица! Ибо власть Друзиллы неполна без второго талисмана. Так прими же его, как знак власти! Он твой, и только твой… — С этими словами странник достал амулет. На тонком кожаном шнурке закачался овальный диск с изображением лунного серпа в короне из дубовых листьев.
Зал затаенно ахнул. Талин отступила на шаг, что-то похожее на ужас промелькнуло в ее глазах… Блейд подумал, что амулет напоминает ей об убитой Канаки… Но прежде, чем королева успела отреагировать, он поднял руки и расчетливо медленным торжественным движением набросил цепочку медальона на ее белоснежную шею.
— Нет!.. — раздался истошный, пронзительный вопль у него за спиной Это кричала старая жрица — Нет! Не смей! Не смей…
Но было уже поздно. С победной улыбкой Блейд, преодолев мгновенную заминку, опустил амулет на грудь Талин.
— Не-е-ет!!!
Он не понял сперва — обернулся к старухе, желая раз и навсегда закрыть ей рот — и вдруг догадался, что на сей раз кричала не она. Не она… Кричала женщина, стоящая перед ним! Королева!
— Не надо! Нет!.. Нет!..
Мир разрывался от нечеловеческого вопля.
— Нет! Больно! Больно!..
Он схватил Талин за плечи. Тоненькая фигурка молодой женщины билась в конвульсиях; невозможно было поверить, что живое тело способно так извиваться. Она выгибалась змеей, свивалась узлом, распрямлялась внезапно, точно тетива…
На побелевших губах выступила пена, взгляд казался остановившимся и пустым. Крупные капли пота катились по лицу.
Она мотала головой, словно пытаясь сбросить непосильный груз. Длинные волосы растрепались, разлетелись темной волной. Руки тянулись к медальону, но незримая сила словно не пускала их, и они лишь бессильно хватали воздух.
Остолбеневший, Блейд застыл, не в силах отвести глаз от бьющейся в агонии женщины. Из забытья его вывел истошный крик.
— Мама! Мама, что с тобой?!
Маленькая фигурка в красном метнулась к ним, хватаясь за подол длинного платья королевы Ярл, бросившись следом, оттащил мальчика, закрывая ему глаза, чтобы тот не видел страшного зрелища. Талин продолжала истошно кричать.
Медальон!.. Не задумываясь, Блейд потянулся к блестящему диску и тут же в испуге отдернул руку. Талисман, окутанный багровым облаком, казался раскаленным, как уголь из костра. До него невозможно было дотронуться…
Талин вырвалась из его объятий, закружилась по залу в безумном танце. При ее приближении люди расступались в испуге. Несколько женщин в панике бросились прочь из зала. И лишь друсы, сбившись в черную, мрачную стаю, недвижимо стояли, лишенными жизни взглядами созерцая происходящее.
