и копейщиков.
Ивашка так устал от всей этой организаторской нервотрёпки, что поклялся себе, как только поход на троллей закончится, организовать новое министерство – вооружения. Надо подключить к этому лучших мастеров, чтобы они создавали более надёжное и мощное оружие. Всему плохому рано или поздно приходит конец. Всё что требовалось для похода на троллей, было, наконец, изготовлено и собрано. И на седьмой день после того, как эльф предложил свой план, друзья в сопровождении отряда землекопов и копейщиков тронулись в путь. Удалось собрать тридцать две катапульты. И сейчас лошади со скрипом тащили всё это по дороге к Западным Пустошам.
Два дня потребовалось гномам, чтобы добраться до захваченного троллями селения. Приехали под вечер и решили отложить мероприятие на завтра. Нужно было ещё всё разведать. Ивашка с Толстуном, пока ещё было светло, обошли вокруг лагеря неприятеля. Гномы перекрыли только дорогу на столицу, построив на ней баррикаду из поваленных деревьев и повозок. Даже Толстун стал плеваться, увидев эту баррикаду.
– Дак, ведь троллям ничего не стоит обогнуть её вокруг и до города без препятствий доскакать. Ну, и командиры у них.
– Точно. По-моему, мы вовремя успели, – кивнул головой Ивашка.
Ночью отдыхали, набирались сил для заклинания. Наш адмирал так устал за эту суматошную неделю, что проспал без задних ног, до самого рассвета. А утром, подкрепившись на скорую руку, стали готовиться. Решили ограничиться двумя днями. Эльф даже с трудом согласился – слишком большой оказалась территория, занятая врагом. Под прикрытием сотни арбалетчиков Ивашка, Толстун и Золт Вейрин подошли почти вплотную к крайним домам селения, занятого троллями. Каждый взял в руки по волшебному талисману и настроился на передачу энергии. Эльф начал читать заклинание. Ивашка вспомнил, что в прошлый раз энергии хватило еле-еле. Они почти погибли. А их было четверо. Но, видно и впрямь возросли колдовские силы обоих гномов, да обломок «жезла Земли» добавился к волшебным талисманам. Ивашка настроился выкачать всю энергию из талисмана и из себя, а всё закончилось удивительно быстро. Даже силу зелёного камня не до конца использовали. Эльф ещё читал последнее слово заклинания, а селение перед магами уже подёрнулось лёгкой дымкой. А ещё через несколько мгновений перед ними была голая степь, даже домики исчезли. Только по зарослям травы и утоптанным тропинкам, ну, и по дороге можно было определить, что где находилось.
– Уф, получилось! – подпрыгнул обрадованный Толстун.
Ивашка только помассировал затёкшую руку, с такой силой он сжимал зелёный камень, что рука занемела.
– Всё, теперь нельзя терять ни минуты, – первым опомнился эльф, – через два дня они появятся, а работы уйма.
Глава седьмая
Ивашка, всё ещё массируя руку, пошёл отдавать распоряжение. Самым трудном было убедить гномов зайти на место, где было захваченное троллями селение. Кто боялся, что степняки могут так же неожиданно появиться, как и исчезли, кто, наоборот, что они и сами испарятся, как и тролли. Пришлось Ивашке и Толстуну на глазах у всех прогуляться по образовавшемуся пустырю и даже покопать землю. Только после этого гномы осторожно, словно по раскалённой сковороде, решились подойти к спокойно стоящим посреди пустыря Ивашке и Толстуну.
Пока рыли первые ямы, посреди проходящей через посёлок дороги, землекопы больше по сторонам оглядывались, чем рыли, и работа практически не двигалась. Толькок вечеру заработали в полную силу, то ли привыкли, то ли бояться устали.
А вот с катапультами управились быстро. Благо заходить на территорию посёлка не надо было. Все тридцать две катапульты поставили на таком расстоянии, чтобы горшки с зажигательной смесью доставали до любого места в обороне неприятеля. Как только с этим делом закончили и сделали по паре пробных выстрелов, Ивашка всех освободившихся гномов отправил выносить землю, образовавшуюся при рытье западней.
Работу прекратили только с наступлением полной темноты.
Оттянулись к своему лагерю. Никто, даже Ивашка и Толстун, не решился остаться в заколдованном посёлке. Ночь стояла тёмная безлунная, дул жаркий сухой ветер со стороны Западных пустошей. Песок скрипел на зубах.
Ивашка хотел ещё раз обсудить с эльфами план сражения, но едва дополз до своего места в палатке, как тут же и заснул, сражённый усталостью, даже не поел. Хотя во рту с утра, кроме воды ничего не было. Разбудил Ивашку Толстун. Бравый моряк и тут был на высоте: уже успел умыться и заказал, чтобы им принесли еды и горячего кофе.
Больше в этот день поесть не пришлось, опаздывали. Причем всюду опаздывали. Медленно рылись ямы, медленно выносили землю. Ещё медленнее вбивали в дно ямы колья, и уж совсем не шла работа с маскировкой ям. Увидев, что из этой затеи большего не выискать, Ивашка смахнул это дело на Толстуна, а сам с Золтом занялся установкой арбалетов. Их направили так, чтобы стрела попадала в того, кто заденет за верёвку, соединённую с затвором тетивы. До самой темноты устанавливали самострелы. Больше сотни удалось пристроить. Землекопы тоже к вечеру разошлись и к полной темноте закончили маскировку двадцать пятой ямы-ловушки.
Теперь оставалось только ждать. И хотя адмирал понимал, что лучше заснуть и поберечь силы на завтрашний бой. Но сон долго не шёл. Ноги гудели от суеты последних дней, а потом и голова заболела. Командовать на земле оказалось гораздо сложнее, чем в море. Там тебя знали и слушались, понимали, что от скорости выполнения команды часто зависит, останешься ты жить или пойдёшь на дно рыб кормить. А здесь на земле всегда есть куда отступить
Опять в голову лезли мысли по переустройству армии и мастерских по изготовлению оружия.
Лишь под утро сон, наконец, одолел его, и вездесущий Толстун почти сразу разбудил.
– Вставай, сейчас уже тролли пожалуют. Осталось пару часов, успеем позавтракать, – ну как же Толстун и без завтрака.
Ивашка и не почувствовал, что он там ел. Обжигаясь, допил кофе и стал, суетясь надевать свой чёрный комбинезон из змеиной кожи. Толстун же с эльфом делали это обстоятельно.
– Что ты, братан, на себя не похож, будто это не ты восемь кораблей гоблинских на дно отправил и с самим Ураниусом совладал, – приободрил адмирала Толстун.
И Ивашка на самом деле успокоился.
