— Проклятие? — Странник приподнял бровь; Абдиас ничего не говорил ему об этом.
— Да, Орландо был проклят. Обречен скитаться и терпеть лишения. Обречен приносить гибель близким и всем, кто ему дорог. — Голос Ярла звучал спокойно, отстранение, но в нем чувствовалась печаль. — И так до тех пор, пока он не исполнит свое предназначение.
— То есть не воскресит Хейра?
— Да. Но скажи мне… — Неожиданно встрепенувшись, владетель Канитры поднял голову. — Скажи, кто рассказал тебе об этом? Не так много людей в наши дни помнят эту историю…
— Но Абдиас не забыл…
— Абдиас? Кто он — Абдиас?
— Старик, советник Вота и Талин… Ты видел его в Канитре, Ярл. Он пришел вместе со мной из пустыни, и твои знахари лечили его. Перед походом на Фьодара ты еще зашел за мной в его покои. Он прибыл недавно, с одним из твоих кораблей.
Ярл задумался.
— И ты доверяешь ему?
— Да, — Блейд пожал плечами. После слов Ярла он расслабился. Действительно, скорее всего этот Орландо канул в кровавую пучину альбийских междоусобиц. — Я поручил Абдиасу охранять сегодня Дика, пока сам не приду сменить его Не то чтобы я чего-то всерьез опасался, но… Ты же знаешь, осторожность никогда не помешает.
— Осторожность… да… — Глаза Ярла потемнели. Вокруг них бушевало разгульное веселье; кто-то пустился впляс, кто-то, упившись, валился под стол. Ярл мрачно оглядел пиршественный зал, словно надеясь отыскать кого-то в этом хаосе, и вновь повернулся к Блейду. — Боюсь допустить ошибку, дружище, но… Не предупредить тебя не имею права. Хотя, если это не он…
— Да не тяни! О чем ты? — Тревога снова сомкнула ледяную пасть на сердце Блейда. Ощущение чего-то непоправимого охватило его. — Ну, говори! — выкрикнул он яростно.
Ярл покосился на него почти в испуге.
— Я не уверен, правда… Я же видел его лишь мельком в Канитре… Но спроси-ка при случае у этого… Абдиаса, откуда у него рубцы на веках, как у жреца огнепоклонников? Почему на руках его следы, которые оставляет лишь реликвия Хейра? Спроси — не его ли прежде звали Орландо!
— Что?! — На страшный крик Блейда оглянулся весь мгновенно притихший зал. Но странник, не замечая устремленных к нему испуганных и недоуменных взглядов, уже бросился к выходу, сметая все на своем пути: переворачивая лавки с гостями, сшибая с ног растерянных поварят и круша хребты охотничьим псам королевы Талин. Смолкли арфы скальдов, пьяная болтовня гостей, бряцание мечей стражи.
Водяные часы стряхнули последние капли прошедших суток; наступил зловещий час новолуния. Час Хейра Пламенноокого, Кующего Молнии.
Обезумевший, точно раненный зверь, Ричард Блейд несся по сумрачным коридорам и лестницам замка. Ни души вокруг — все были на пиршестве, и топот его сапогов гулко отдавался в пустоте каменных сводов.
Он бежал не разбирая дороги. Один раз ошибся лестницей, свернул не туда, заблудился в этих проклятых переходах… Рыча и изрыгая проклятия, бросился обратно… Эль ударил в голову, будь он неладен! Именно сейчас, когда ему так нужен здравый разум! Странник проклинал собственную неосмотрительность, заставившую его столько пить. И еще Ярл подливал без конца… Гнев и страх смешались в его душе, кровавой пеленой застив взор. Он знал, что не успеет, что случится непоправимое…
Однако в коридоре, куда выходила дверь покоев наследника, все было тихо. Одинокий факел чадил в скобе на стене, отбрасывая багровые отблески на стены, сложенные из грубого камня. Тяжелая дверь из мореного дуба, украшенная резьбой с изображением королевского герба Северного Дома, была закрыта. Блейд толкнул сильнее — не поддалась. Он подавил искушение попытаться выломать створку. Плечом — слишком тяжела… Айскалп… но топор остался в его покоях, он не мог взять оружие на пир. К тому же на шум неминуемо сбежится стража. И если в итоге с наследником все окажется в порядке, как он объяснит происшедшее?
Но где же Абдиас? Блейд огляделся по сторонам, ожидая, что старик появится с минуты на минуту, но его не было. Страх ледяной змеей свивался в низу живота. Холодный пот выступил на лбу. Неужели все-таки Ярл прав?! И Абдиас — это…
На ночь ворота в замке закрывали и поднимали мост через ров; значит, уйти он не мог. Но тогда где же?.. И тут в другом конце коридора послышались шаркающие шаги. Черным тигром Блейд мотнулся туда.
Абдиас! Схватив старика за отвороты рубашки, он прижал старца к стене. Разъяренное перекошенное лицо в упор уставилось на советника.
— Что ты сделал с ним? Говори!
Абдиас прохрипел что-то нечленораздельное, но, вместо того чтобы отпустить его и дать возможность говорить, Блейд прижал еще сильнее.
— Отвечай, презренный лжец! Где мальчик? Где мой сын?
Вены на висках старца вздулись, он задыхался. Наконец Блейд чуть ослабил хватку, и он просипел:
— Я… не трогал его…
— Лжешь, подлец! Ты — Орландо! Что ты сделал с моим сыном?
— Орландо? Я? — Изумление на лице Абдиаса было столь явным и искренним, что странник на миг смешался. — Но…
— Не пытайся выкручиваться, — оскалился он. — Фосфор на веках — знак огнепоклонников. А пятна у тебя на руках от того, что ты прикасался к священной реликвии Хейра!
— Нет! Нет! — Насмерть перепутанный старик замахал руками. — Я же говорил… Я увлекался культом Хейра в зрелые годы, но я не огнепоклонник. Что же до пятен, это болезнь, посланная богами. Просто болезнь, клянусь тебе! Ты должен мне верить…
Блейд с сомнением покачал головой; однако первая волна ярости схлынула, и он вновь обрел способность рассуждать разумно. И отпустил Абдиаса, хотя и продолжал угрожающе нависать над ним.
— Так, — заявил он ледяным тоном. — Я даю тебе время тридцати вздохов, чтобы ответить на все вопросы. И, для твоего же блага, желаю, чтобы ответы пришлись мне по вкусу. — Советник торопливо закивал, ощупывая покрасневшую шею. — Во-первых, как твое настоящее имя?
— Я не Орландо! Слово чести! Я — Абдиас, так меня нарекли при рождении… — Старик испуганно заморгал. — Орландо было тринадцать, когда воины Хагена Гордого взяли приступом замок. Это было три десятилетия назад, мой господин… Я не Орландо! Ему сейчас только сорок три!
Блейд выругался в сердцах. Вот что значит бросаться в драку очертя голову! Возьми он на себя труд хоть немного поразмыслить, сам понял бы это — как и то, что мальчик родился семь лет назад, в канун прошлого новолуния. По словам Сильво, советник присутствовал при родах и, будь он Орландо, исполнил бы задуманное еще тогда. Да, уязвленная гордость отринутого возлюбленного помутила его разум. Силясь скрыть смущение, он буркнул:
