отличием были светлые волосы и благородные черты лица, и эта представительница не являлась исключением. И мужчина, очень худой и высокий с седыми волосами, но свежим лицом, на обеих кистях у него было по шесть пальцев. Они зашли и сели на стулья, вместо приветствия лишь кивнув головой мастеру одаренных.
— Рад снова вас видеть, Нонем, Унда, — доброжелательно сказал Сидерин. — Прибыл к вам я в столь поздний час, чтобы обсудить одно щекотливое дело, которое в последнее время дает мне пищу для размышлений. Занятных размышлений. Предположим, что континент вступает в эпоху конца, замечу, последний континент нашего мира, предположим, что первые семена уже посеяны, страны начинают конфликты, по каким-то загадочным причинам, а возможности к спасению исчезают как по року судьбы. И старания одного одаренного двадцатилетней давности, пусть и ужасные, но также тают с каждым днем. И в час, когда нам надо будет выбирать один из путей, в этот час нам хотят оставить лишь один. И сейчас, предположим, что в твоем городе, в коем ты являешься правителем, Нонем, по закону ты можешь сделать шаг, чтобы у нас был выбор. Сделаешь ли ты этот шаг? — Сидерин сжал свой кулак, он планировал сказать все доступно, но как это и всегда у него происходило, выходило очень сложно и запутанно, за что он часто себя корил.
— Хм. Все так же вы в своем стиле, мастер, — послышался глубокий голос как из трубы от Нонема, не совсем похожий на человеческий. — Задаете вопросы, чтобы я сам дал ответы, словно это стали мои мысли. Предположим, что управлять масштабными событиями континента мне не под силу и пытаться изменить предначертанную судьбу, не в моей власти. Предположим, что я стал заложником этого города и этих земель, и как вы заметили, являюсь их правителем по закону, но не по факту. Предположим, меня это устраивает. Уже устраивает все. И я готов оставить все на волю судьбы, — речь правителя была медленной, а между каждым словом была пауза. Его дева неба сидела рядом и не делала ни одного лишнего движения или взгляда.
— Предположим. Как и то, что находим то, что ищем, в самых неожиданных ситуациях и находим это лишь тогда, когда перестаем искать. Предположим, что шаг, который предлагаю сделать, может привести тебя к твоей давней цели. А один из ключей находится совсем рядом. Предположим, что в текущей ситуации, когда зерна посеяны, для тебя, если уже все устраивает, нет никакой разницы, сделаешь этот шаг или нет. Но он может оказаться возможностью. Предположим, что как правитель этого города, которым ты можешь быть всецело, ты поспособствуешь акту справедливости, сделав свой шаг, — Сидерин, подстраиваясь под собеседника, также говорил медленно, делая паузы между словами, в надежде, что каждое слово дойдет до него.
— Хм. Вы же знаете, мастер, вы пытаетесь играть на том, что давно забыто. Слишком многое утеряно и шансов нет, верите ли вы в возможность выбирать? Стоит ли это последствий? Как правитель в тени, я делаю так, чтоб в городе был мир. Мир, пока рок судьбы не настал, — в голосе Нонема послышались еще более низкие нотки, и он впервые посмотрел за время разговора на свою спутницу, будто что-то спросив в этот момент взглядом.
— Предположим, что это, возможно, стоит всего, что есть сейчас. Предположим, что только ты сможешь помочь. И это будет правильно. Предположим, что сам я в силу определенных обстоятельств не могу вмешаться. Предположим, что другого шанса не будет. Предположим, что это и вправду может привести тебя к желаемому, все еще желаемому, — Сидерин все также медленно говорил, но теперь в душе он улыбался, так как каждый раз, когда он говорил про достижения заветного желания, Нонем в лице чуть заметно менялся. А значит, он все же желал достижения старой цели. И это было то, что нужно опытному мастеру. Это было то, что он хотел увидеть.
— Так что вы предлагаете, мастер Сидерин? — снова послышался тяжелый голос от Нонема, в ответ на эту фразу управляющий гильдией одаренных немного улыбнулся.
***
Коридор привел странника со своей девой неба на этаж поместья, который находился под землей, всю дорогу к нему Роберт примерно считал шаги, чтобы понимать насколько глубоко под землей они оказались и сколько времени потребуется, если придется бежать наружу. Вход на аукцион был для всех посетителей праздника четырех гильдий. Нижняя комната овальной формы вмещала огромное количество гостей. На потолке горели светом тысячи белых огней, и как оказалось, комната эта называлась алмазной, где было спрятано много сокровищ гильдии. И хоть Алмазный аукцион принимал всех желающих, охрана была повсюду. Мужчины в черных одеждах с символикой четырех коней на воротниках были, куда ни глянь. Мерольд находился рядом, пытаясь вести себя естественно и разглядывая разные веще под стеклом, такими стеклянными сейфами было усыпано все вокруг. И люди говорили, что некоторые из этих вещей даже можно будет купить. Редкие камни, позолоченные мечи, флаконы с неизвестной жидкостью, картины, артефакты древности и многое другое притянули к себе взгляды посетителей.
Роберт со спутницей также остановился возле одного из стеклянных подиумов и между делом внимательно осмотрел помещение. В нем было всего два прохода, один через который они зашли, другой за сценой в углу, куда никого не пускали из пришедших гостей. Настоящая ловушка под землей, отметил он для себя. Для сохранности ценных экспонатов хозяевам этого место было недостаточно однозначно крепкого стекла и огромного количества охраны: один единственный выход наружу по длинному коридору сводил на нет попытку что-либо украсть. Теперь он понимал, почему всех впускали с оружием, даже с маленьким отрядом просто так не пробиться с боем.
Мерольд по пути тихо обмолвился, что человек с именем Сапфир как предполагается, будет на этом аукционе и на этом их информация заканчивалась. Как его определить, было совершенно неясно.
— А вдруг то, что мы ищем, не человек, — Роберт, рассматривая серебряный браслет с драгоценными камнями, проговорил это Мерольду. — Вдруг это какая-то вещь.
— Не может быть, безделушка не поможет нам, — прохрипел столичный гвардеец.
Почти все желающие уже распространились по помещению и вдоволь насмотрелись на диковинки за стеклом, опустошая подносы с закуской и выпивкой. Как и предполагал Роберт, местные официанты также приходили из второго прохода за сценой. Он вместе с Онвир пошел по контуру круга зала, в надежде услышать от кого-нибудь слова «Привет, Сапфир!». Если это все же было чье-то странное имя.
Когда всю эту историю он услышал от Мерольда, то странному имени не придал особого значения,
