гнетет! Вы свободны!
– Наша жизнь и впрямь вечное путешествие. – вздохнул тот. – Много лет мы ищем свое место среди звезд и не находим. Свобода ли это? А может, всего лишь зависимость, одиночество, которого ты так боишься? – не сводил он своих серых глаз с Максимилиана. – Ты хочешь улететь, чтобы заглушить свою боль, вместо того, чтобы принять реальность. Пытаешься перестать чувствовать, даже не понимая, что это величайший дар.
– Это не дар. Это ноша! – с болью произнес Макс. – И она оказалась непосильна для меня.
Старейшина шумно втянул воздух и улыбнулся.
– Ты дитя двух миров, и человеческая сущность всегда будет неразрывно связана с тобой, а значит, и твоя боль никогда не утихнет. Как далеко и быстро ты бы не бежал прочь, она настигнет тебя в самом отдаленном уголке Вселенной. От нее не спастись ни бегством, ни заговорами, но если ты сумеешь заглянуть своим страхам в глаза, ты сможешь увидеть свет, что не померкнет даже в самых темных сумерках. Я вижу его. Я чувствую жизнь. Она бьет ключом в тебе, пусть ты сейчас и не осознаешь этого. – медленно он подошел и коснулся длинными пальцами его груди, как раз там, где висел медальон отца. – Максимилиан, ты прямой потомок альгоров, ты связь наших миров и чтобы не случилось, эта связь нерушима. В тот день, когда твоя карма настигнет тебя, помни: всегда, из любой точки мира ты сможешь отыскать нас среди звезд, и мы придем, чтобы помочь выполнить твое предназначение. Но до тех пор, твоя жизнь принадлежит лишь тебе. Твой долг прожить ее так, как велит твое сердце.
Макс неуверенно смотрел в его лицо, а тот, светло улыбнувшись, развернулся к выходу.
– Арн, проводи меня, пора в путь!
Юноша кивнул и подставил старику локоть. Тот ухватился за него и медленно двинулся к выходу, но на пороге остановился.
– Тот бор, о котором ты говорил, уверен, он поистине восхитителен! Возможно, я бы навестил его однажды!
Макс в недоумении застыл на месте. Пришелец не только не развеял его сомнений, но лишь усилил их. Смятение пожирало его. Раскидав руки в стороны юноша лег на спину прямо на полу комнаты и бессмысленно уставился в потолок. Он был куполообразной формы и такой же прозрачный, как и сам корабль пришельцев. Сквозь него можно было увидеть звезды, но нельзя разглядеть передвигающихся по кораблю других пассажиров, словно он оберегал тайны каждого из них. Юноша столько раз пытался разгадать загадку этих стен, но так и не сумел понять даже из какого материала выполнено это судно. Сколько не спрашивал он пришельцев о том, как функционирует и работает этот механизм, никто не дал ему разумного ответа. Все они считали его живым организмом, подарком Всевышнего, говорили, что тот сам доставляет их до места и очень удивлялись всем тем техническим приборам, о которых рассказывал Макс. А его «Синяя птица» уже давно стала предметом всеобщего любования.
– Подняться бы еще хоть раз на нем в небо! – вдруг пришло ему на ум, и перед глазами поплыли воспоминания.
«Вот он с отцом поднимается ввысь, прорезая завесу густых облаков. А внизу бесконечные поля и леса… И тот полет, когда Ян, вжавшись в кресло, прятал глаза за перевернутой газетой…»
– Я столько раз обещал показать Еве закат с высоты птичьего полета! – вновь защемило в груди.
Макс быстро поднялся и выскочил в лабиринт коридоров. Солнечный свет пронизывал их насквозь, расплываясь округлыми формами на полу там, где падала тень от торопившегося вперед юноши. И он бежал. Бежал так, как не бегал никогда в жизни. «Синяя птица» ждала его, как всегда готовый к старту в любой момент.
Глава № 23. Жизнь продолжается
Шаттл несся к Земле, а Макс все продолжал задаваться вопросом: правильно ли он расшифровал послание Старейшины? Что, если он говорил ему о другом? Но так или иначе, он уже не свернет назад и воодушевление переполняло его. Скоро он окажется дома!
Легко рассекая слои атмосферы шаттл благополучно приземлился в аэропорту Завода, что подарил ему жизнь. Рабочий день подходил к концу и персонал уже собирался у ворот, но поняв, что за самолет совершил посадку, расходиться не торопился. Опасаясь лишних расспросов Макс направился прямиком к административному зданию, откуда навстречу ему уже спешил высокий и крепкий мужчина с бабочкой вместо галстука.
– Роберт Генрихович, – протянул руку Макс, – рад видеть вас!
Роберт лучезарно улыбнулся и загреб его в жаркие объятья.
– Вы не представляете, как мы все волновались! Где же вы были так долго?
– Заучивал ваши имя и отчество! Вы оценили?
– Я уже почти привык к тому, что вы зовете меня «Роб»! Но раз вам столько сил на это пришлось потратить, то не стану настаивать на прежнем обращении!
– Значит, я не ошибся, у вас есть чувство юмора?
– Еще у меня есть машина. Позвольте отвезти вас домой?
– Буду безмерно благодарен!
Стоило сесть в машину, как Макс почувствовал всю накопившуюся в нем за последнее время усталость. Он столько месяцев пребывал в постоянном напряжении, что теперь казалось невероятным даже мысль о том, что ему больше не нужно оборачиваться себе за спину в поисках новой угрозы. Он просто наслаждался дорогой и видом из окна.
Лето в городе подходило к концу, и среди кроны парковых деревьев стали закрадываться желтые листочки. В свете уличных фонарей они казались маленькими отблесками упавших с неба звезд. Коротко подстриженные газоны тянулись темно-зелеными полосами вдоль обочин. Кое-где, яркими пятнами расцветали клумбы.
Скоро машина свернула на загородное шоссе, потом на преселочную дорогу, пересекла бор и остановилась у ворот в загородный поселок.
– Отсюда я пойду пешком. – улыбнулся юноша. – Езжайте к семье!
– Максимилиан, могу я взять на себя обязанность оповестить ваших родных о том, что вы прибыли домой?
– Сегодня, наверно, уже поздно! – поднял он глаза на темное небо. – Но, все равно, спасибо!
Макс плотнее застегнул кофту, натянул капюшон и только потом отправился в путь.
Не торопясь он преодолевал улицы, окруженные высокими заборами и высившимися за ними дворцами. Веселые компании прогуливались вдоль кафе и магазинов. Множество людей пробегали мимо, иногда задевая его плечом или рукой на тесных обочинах, но никто не обратил ни малейшего внимания на одинокую фигуру. Разве что маленький щенок выскочил из подворотни и, столкнувшись с его ногой, испуганно забился в угол.
– Что с тобой, дружок? – наклонился к нему Макс. – Ты чей?
Похоже, собака была брошенной. Грязная шерсть, втянувшиеся бока и дрожащие от голода и
