— Подождём. Присмотримся, а потом решим, как быть.
— Где вас носило?! — Встретили их крики при входе в теплицу. — Вас только за смертью посылать ироды! — Выхватили вёдра из их рук. — Будете и дальше так плохо работать, пожалуюсь Марфе Агафьевне, уж она то, найдёт на вас управу! — Погрозили им кулаком.
Глава 15
Устав от каждодневных хлопот, прошений и поклонов, утром десятого января, за сутки до моего дня рождения, я взял Шарика, лыжи и пошел в лес. Кататься.
— Нельзя вам без охраны, Семён Андреевич. Ну, никак нельзя, — заламывал руки Михаил Жук, мой помощник на все руки и фактически заместитель, заведовал он всем, что касается обороны. Воинами, арсеналом, патрулями. Хозяйственными же делами занималась наш агроном — Марфа Агафьевна, подчинялись ей теплицы, коровники, свинарники и остальное хозяйство.
— Отвянь, — отмахнулся я. — Хочу побыть один, — поставил я ноги на лыжи, застегнув крепления и не оглядываясь пошуровал в лес, на лыжню, накатанную школьниками. Занятия физкультурой никто не отменял.
Уже отъехав, я не услышал дальнейшего разговора:
— Чего это он? — Удивился один из мужиков, состоявших в личной охране молодого господина.
— Жёнка его сегодня прилетает, вот он и вспылил.
— А он что, не будет её встречать?
— Похоже на то…
— Заткнитесь ка и идите делом займитесь, а то словно сплетницы языком чешете, — разогнал всех Жук. Не дело это перемалывать косточки того, кто стоит выше тебя.
Он бы не сознался, но и ему интересно, что такое творится в княжеском роду Смирновых, что они женят парня на бабе старше его на одиннадцать лет, да ещё и с дитём.
— Чудны дела, — потёр он макушку, провожая спину Семёна взглядом, и пошел давать нагоняй китайцам, укравшим кошку с улицы и съевшим её.
Вся ферма ждала приезда жены господина, а потому все были заняты, выметали дорожки сегодня с особой тщательностью, мыли окна, наводили краску на лицо женщины, желая показать себя с лучшей стороны перед хозяйкой.
Дом же, в котором жил Семён Андреевич — засверкал, генералили там холопки, выгнав охрану, которой теперь предстояло жить в другом месте. Комнату, которую они занимали — в спешном порядке переделывали в детскую, а кровать господина поменяли на более широкую, застелив ту белыми, свежими простынями и повесив балдахин, опрысканный духами с запахом роз.
Всего этого Семён не видел, а то бы вспылил.
— Уф, как хорошо, — остановился я, отмахав не меньше десяти километров. Снял лыжи и пристроился на торчащем из снега пеньке, доставая из рюкзака термос с горячим чаем и лёгкий перекус.
— Гав! Гав! — Гонялся за белкой Шарик, обнюхивая ели и сосны и помечая всё, что видит, болтался у него язык из пасти, а радости полные штаны, прямо светился он, зачахнув на ферме, хотя никто его не неволил.
— Давай перекусим. Иди сюда. Лови, — клацнул он зубами, проглотив очищенное мною яйцо. — Нет, это моё, — оттолкнул я его морду, с удовольствием жуя кусок варёного мяса. — Вкуснотища, — показал я ему язык, улыбаясь. — Лепота, — балдел я, любуясь первозданной природой.
— Гав! — Жалобно заскулил пёс, наблюдая, как мясо скрывается у меня во рту и исчезает.
— Тебе нельзя, ты и так толстый, — дразнил я его, но потом сжалился, скормив все остатки. — Ну, что? Пойдём дальше? — Почистил я ладошка о ладошку, надел лыжи и начал вновь прокладывать себе дорогу, так как детская лыжня давно кончилась, двигался я по компасу в сторону озера, что в семнадцати километрах от границ моих владений.
Думал присмотреть место для подлёдной рыбалки.
— Бух! Бух! — Неожиданно прозвучали выстрелы. С деревьев вспорхнули птахи, заухали разбуженные совы, а я спрятался за деревом, побоявшись, что целились в меня, но нет, подвёл меня слух, и стрельба была в нескольких километрах отсюда.
— Кто это там балует? — Задумался я на секунду что делать и вызвал к себе людей с фермы, изложив ситуацию по телефону.
Прождал я не долго, прилетели те на вертолёте, запеленговав моё местоположение, и спустились на верёвках.
В отряде было два десятка человек, во главе с Жуком, заняли они позиции по кругу, прикрывая меня и осматриваясь, водя дулами автоматов по сторонам. Все насторожены.
— Вроде тихо…
— Стреляли в той стороне, — показал я рукой направление.
— Дмитро, Сергей, Яков, Олег, — отослал вперёд лучших бойцов Жук. — Паша, Ратмир, проводите Семёна Андреевича до фермы. Головой отвечаете.
— Я с вами, — не терпящим возражений голосом сказал я, не обратив внимания на рожу недовольного Жука и переглядывания остальных моих холопов и наёмников.
— Это опасно, Семён, — серьёзно смотрел мне в глаза Жук, отведя в сторону, чтобы другие не слушали. — Не зачем тебе собой рисковать. Пойми ты?!
— Ты сам учил меня стрелять, так что не беспокойся, — отмахнулся я.
Мой верный АК-12 был за спиной. Я так привык к нему, что уже не замечаю. На ферме все носят оружие, кто благонадежен, конечно. Места дикие, что доказали напавшие на нас бандиты по осени. С тех пор и ввели такие порядки.
— Да и щит я на себя накину, покрепче всякого бронежилета будет, — успокоил я его.
— Держись позади, — заскрипел он зубами, но больше отговаривать меня не стал. Понял, что бесполезно.
Двинулись, но с осторожностью. Вертолёт должен был насторожить стрелявших, и никто не хотел попасть в засаду или быть подстреленным.
Не все были на лыжах, проваливались они в снег по бедро, оставляя после нас отчётливый след, углубились мы уже на несколько километров. Шарик бежал впереди. Обнюхивал землю, деревья и уверенно вёл нас по нюху, не слишком доверяли в этом моей собаке, посматривая на меня, но я делал вид, что так и надо, надеясь, что Шарик не оплошает.
Ещё примерно через двадцать минут, пёс вывел нас к лыжной тропе, с колеёй даже шире чем у моих охотничьих лыж.
— Китайцы, — осмотрел тропу один из мужиков, разбирающихся в чтении следов. — Отпечаток глубокий. Вьюки.
— Кто?
— Вьюки. Вьючные животные, а в данном случае люди. Похоже, мы наткнулись на наркотропу, — закусил он губу, прищурившись.
— Сколько их?
— Охранников человек десять. Вьюки же обычно рабы, работающие за еду. Стандартный караван это тридцать — пятьдесят человек.
— Как думаешь, они далеко ушли? — Озирался Жук.
— Догоним через час, — приложил ладонь к оттиску лыж опытный охотник и ищейка.
И как определил интересно?
— Вперёд!
Следопыт был прав, нагнали мы китайцев немногим меньшим, чем через час. Поняв, в какую сторону идут бандиты, из посёлка была выслана вторая группа воинов, что засела в засаде на их пути, пока мы нагоняли их сзади, попали те в настоящий котёл, но не сдались.
Началась перестрелка, не жалела китайская мафия патронов, тоненько крича на своём языке и прикрываясь нашими измождёнными соотечественниками, с огромными баулами за спиной, были те полны всяческой наркотой и психотропными препаратами.
Над головами летали пули.
Я тоже успел пару раз стрельнуть, поймав пару ответок, зависли рядом с моей грудью сплющенные куски металла, завязнув в щите. Заметивший это Жук, насильно затащил меня за дерево, грязно матерясь на малолетнего дурачка, стоящего в полный рост.
— Может гранаты? — Спросил один из бойцов, отстреливаясь.
— У нас только боевые. Рабов убьём, а те ни в чём не виноваты, — отрицательно помотал головой мой зам.
Я же сидел рядом с импровизированным штабом и мотал на ус, не встревая.
— Русска! Давай даоаримся! — Коверкая слова, закричал один из китайцев, прикрытый со всех сторон телами. — Выкупа!
В итоге ничего путного не придумав, мы подождали, когда к нам подвезут светошумовых и слезоточивых гранат, попросту закидав ими супостатов.
Бандитов взяли тёпленькими, были они дезориентированы и ничего не видели, слепо шаря руками по земле и матерясь на своём диалекте.
— Как глисты! Ха, ха, ха, — заржали мои люди, окружая их.
— Здаюся! Здаюся! — Кричал главарь, ворочаясь, пока наёмники пинали его за всё хорошее.
