а с плеч упал тяжёлый груз. Она не стала бесстрашной; она просто не боялась. Но Фин знала, что Эдди не поймёт, поэтому даже не пыталась объяснить.
– Хорошо, – сказала она и подошла к раковине.
Сеточка по-прежнему лежала на столе, и Фин вставила её на место, прежде чем открыть кран. Мгновение кран плевался, потом струя потекла, как обычно, и исчезла в сливном отверстии. По крайней мере, засора не было.
– Ну, хоть что-то, – сказала Фин. – Не придётся говорить твоей маме, что мы испортили её раковину.
– Придётся сказать только, что ты выпустила на волю чайного монстра.
– Ты вроде говорил, что мы выпустили на волю чайного монстра!
– Поверь, мне достаточно влетит от твоей мамы, когда она узнает, что я помог тебе своровать у Талии чай. Не нужно добавлять к моим проблемам помощь в приготовлении монстро-чая.
Они сполоснули посуду, поставили на стол и вышли на улицу. Эдди первым пробрался через кусты к месту под кухонным окном.
– Думаешь, удастся его выследить? – спросила Фин.
Эдди учился выслеживать животных у Фрэнка – мастера на все руки, слегка смахивающего на жителя фронтира времён Дикого Запада.
С сомнением хмыкнув, Эдди опустился на колени под окном и раздвинул густую траву. Осмотрев траву и грязь, мальчик что-то поднял и показал Фин.
– Узнаёшь?
Фин взяла из его рук скользкий коричневый листок и понюхала. Чай… Точно чай.
– Ладно, – сказал Эдди. – Ладно. Я справлюсь.
Пять минут спустя они вышли из дома обутые и одетые; Фин несла клюшку Эдди для лакросса. Она не совсем понимала, как клюшка им поможет, но чувствовала себя уверенней, сжимая что-то в руках. Эдди нашёл в траве ещё один чайный лист и на всякий случай его понюхал, прежде чем двинуться дальше. Фин шла по пятам за двоюродным братом. Мысли в её голове играли в чехарду, когда она пыталась придумать план действий и запасной план на случай крушения первого.
Чайный монстр. Настоящий чайный монстр! Он не мог появляться каждый раз, когда Талия готовила чай, потому что тогда в Старомирске проходу не было бы от чудовищ. Фин, наверное, пропустила какой-то этап заваривания.
Эдди нашёл на замшелом камне ещё один чайный лист. Следующая находка была между корнями дерева.
– Тут целый комок! – сказал Эдди. – Иди сюда, посмотри на эту траву – вся примята. Кто-то здесь бродил.
Он опустился на колени рядом со сломанной веткой.
Фин не опускала клюшку для лакросса.
– А что мы будем делать, если его найдём?
Мальчик взглянул на палку.
– Надеюсь, что он любит спортивные игры.
– Я серьёзно! Мы что… Ну, не знаю. У чайных монстров есть головы, которые можно разбить? А может, удастся поймать его в ловушку?
– Например, в очень большой шарик-заварник? – предложил Эдди.
Фин молча смотрела на него.
– Извини, – сказал мальчик. – Я пытаюсь не психовать, а почти единственный способ для этого – неуместные шутки. По крайней мере, так говорит мама.
Вспомнив о тёте Миртл, Фин покачала головой. Она любила тётю, но сейчас к любви примешивалась некоторая обида.
– Она хочет, чтобы я пошла к психологу.
– Кто хочет? – удивился Эдди.
– Твоя мама. Она думает, что мне нужна консультация. Хочет, чтобы я встретилась с кем-то в Эврике. Я подслушала, как она говорила с моей мамой. – Девочка крепче сжала клюшку. – Она думает, что со мной что-то не так.
– Мы охотимся на чайного монстра с клюшкой для лакросса, – напомнил Эдди. – По-моему, с нами обоими что-то не так.
Фин улыбнулась, но вымученной улыбкой. Эдди не понимал… Он всегда был разговорчивым, дружелюбным и таким беззаботным, что мог отпускать шуточки, охотясь в лесу на бешеного монстра.
Чайного чудовища они не нашли, нашли только ещё одну ящерицу, которую Эдди сунул в карман рубашки. Ещё дети обнаружили следы медведя, цветок, который, по словам Эдди, произрастал только в Старомирске, и обрывок ботиночного шнурка.
Эдди обрадовался поимке ящерицы. Его джинсы на коленях стали влажными и грязными, но он шёл с довольным видом коллекционера, заполучившего редкий экземпляр. Фин только покачала головой. Единственное, что она когда-либо коллекционировала, это старые детективы в мягких обложках.
Дети продолжали углубляться в лес до тех пор, пока шум города не исчез. Исчезло и шоссе. Секвойный лес всегда был тихими и странно неподвижным, если не считать того, что временами здесь попадались ужи, старавшиеся ускользнуть незамеченными. Опавшие красные иголки смягчали шаги, даже птицы молчали.
Фин крепче сжала палку. Леса были прекрасны, но она всегда относилась к ним настороженно. Фин выросла в городах, где из хищников водились только люди, где уличные указатели могли подсказать, куда идти. Но если заблудиться здесь, придётся самостоятельно искать дорогу обратно. Чёрные медведи были обычными обитателями здешних мест, а несколько месяцев назад тут объявилась пума.
В лесу жили и другие создания: нытики, олени, которые могли бы показаться обычными, если бы не их искажённые тени, медведь-кабан (его видел только Фрэнк – или утверждал, что видел), стаи вездесущих воронов, нечто, обитающее в Бауэрс-крик, и, конечно, печально известный снежный человек. Но сегодня Фин и Эдди не заметили никаких монстров.
След затерялся возле ручья.
Эдди стоял на грязной земле, в которой тонули его теннисные туфли.
– Извини. Просто не понимаю, куда он делся.
Фин вздохнула.
– Ты не виноват. Ты провёл нас дальше, чем я надеялась.
Она опустилась на колени у ручья, протянула руку и провела пальцами по прохладной, чистой воде. Летнее тепло вечером не спешило уходить. Предплечья Фин покраснели, она вспотела, волосы липли к шее.
Эдди схватил её за запястье.
– Подожди!
Фин, ужасно измученная, посмотрела на него… Поняла и стала рыться в карманах, но ничего не нашла. Эдди порылся в своих и нашёл половинку липкого протеинового шарика с приставшей к нему ворсинкой.
– Ты носил это в кармане? – ужаснулась Фин.
Эдди пожал плечами и бросил протеиновый шарик в ручей. Шарик закружился, весело подпрыгивая, и поплыл вниз по течению, к лежащим на воде пятнистым теням деревьев. Существо в ручье Бауэрс-крик всегда держалось в тени.
Фин и Эдди наблюдали, ожидая – не протянется ли когтистая рука, не схватит ли еду. Если бы такое случилось, пришлось бы идти в обход. Примерно в полумиле к востоку от города поперёк ручья лежало упавшее дерево и можно было перейти по нему на другой берег.
Никто не знал, что за существо живёт в Бауэрс-крик. На одном из заседаний городского совета тётя Миртл сказала, что там может водиться злобная русалка или сирена, Фрэнк настаивал, что это болотное
