злая. Попадет, так никакая кольчуга не поможет. А размахивается он так, что и мысли у кавалера нет защититься, только отступать. А много он на своей больной ноге не набегает. А тут еще и бородатый лезет со своим тесаком. Заходит сбоку, так и норовит рубануть справа.
Вечер, зеваки попрятались, смотрят из-за углов. Бабы, правда, кричат: «Убивают, стража, убивают!» – но, кажется, то дело пустое. Дело дрянь, тянуть нет смысла. Появится стража городская или нет, непонятно, а может, ей заплатили за то, чтобы она тут не появилась.
Сейчас Увалень упадет, ему уже тяжко, даже отсюда видно, что он устает, да и бурые пятна на полах стеганки не сами по себе появились. Максимилиан все скачет, он еще бодр, но ничего со своим противником он сделать не может. А эти двое наседают на кавалера, и не устают, и вступать в переговоры с ним не собираются. Все, что им нужно, так это убить его.
И опять, опять его выручил солдатский опыт. Казалось бы, все, уже и надежды нет, но драться нужно всегда до конца – так он и раньше выходил живой изо всякой безнадеги. Волков отбил очередной удар алебарды – на сей раз бандит его пытался заколоть – и сделал выпад, чтобы достать бородатого. Тот отпрянул, а кавалер, пока появилась пара мгновений, развернулся и, стиснув зубы от боли в ноге, кинулся прочь, побежал, хромая, к Максимилиану и его здоровяку. Пока бородатый и бандит с алебардой поняли, что происходит, пока кинулись следом, Волков был уже в пяти шагах от здоровяка.
– Шульц, сзади! – кричал бандит с алебардой, топая сапожищами за кавалером.
– Сзади, сзади, Шульц! – надрывно орал бородатый, тоже торопясь за ним.
Но не докричались они, не успели немного. Шульц уже повернулся к Волкову, изобразил удивление и попытался поднять свой большой фальшион, но Волков дотянулся, рубанул его по руке. Противник заорал, роняя оружие, и тут же получил колющий удар в горло – это Максимилиан постарался, убил его одним ударом.
– Под левую руку! – кричал кавалер, оборачиваясь к догоняющим его разбойникам.
Но Максимилиан полез не туда.
– Под левую мою руку, болван! – продолжал кричать Волков.
И оруженосец услышал, стал чуть сзади его левого плеча. Все остановились – и Волков с Максимилианом, и разбойники. Стояли, переводили дыхание.
Не будь у врагов алебарды, кавалеру пришлось бы легче, но этот длинный топор в сильных руках бандита все портил. Волков это понимал, чего уж тут непонятного. А еще три разбойника уже загнали Увальня к воротам и просто рубят его, он почти не отбивается, отталкивает своих противников древком, и все.
Бабы на улице орут и орут, зовут стражу, но стражи нет.
Волков чуть поворотил голову к Максимилиану и сказал негромко, чтобы слышал лишь он:
– Около моего коня, вот там, пистолет. Как они атакуют, делайте вид, что бежите. Зарядите его, слышите?
– Да, кавалер, – так же шепотом отвечает молодой знаменосец.
Ждать долго не пришлось. Едва Максимилиан договорил, бородатый, видно отдышавшись, махнул тесаком: вперед. И разбойники кинулись на Волкова, а Максимилиан побежал прочь, словно хотел скрыться в проулке.
Сразу пришлось уворачиваться от алебарды. Опять этот здоровый мужик наседал, передохнуть не давал.
«Продержаться бы, пока он зарядит пистолет!»
Волков все ждал, пока этот мерзавец «просядет», хоть чуть замешкается при выпаде, даст ему хоть один шанс, чтобы скользнуть мечом по древку и разрубить разбойнику руку, да какой там… Бандит опытен. Да и бородатый не дает и движения лишнего сделать. Волков только отходил, только отбивался.
«Да где же этот Максимилиан с пистолетом?!»
И чудом, чудом кавалер сильным ударом меча отвел алебарду, когда бандит хотел проткнуть ему левую ногу, и тут же, опять же чудом, отвел рубящий удар бородатого, который решил раскроить ему голову ударом справа. Когда тебя пытаются убить, а ты ждешь помощи, время тянется на редкость неторопливо, словно выжимая из тебя все силы и последние надежды.
«Ну где же Максимилиан, черт его задери?!»
Ему уже не хватало воздуха, а враги его хотя и заметно притомились, но все равно были еще рьяны. И тут Волков увидал Максимилиана. Тот быстро подходил со спины к его врагам. В одной руке меч, в другой… пистолет!
Спокойно приблизившись к алебардисту сзади, он поднял пистолет.
– Бородатого! – крикнул Волков, так как именно он был у разбойников главным.
Но колесико уже высекало искры. Ретивый разбойник и тут успел обернуться, но, кажется, даже удивиться ему не пришлось: порох выплеснул ему прямо в лицо дым, пламя и железную пулю, которая, разнеся ему голову, вырвала кусок затылка, забрызгав кровью и Волкова, и бородатого.
Бородатый на то взглянул раздосадованно и тут же получил хороший укол от Волкова. Кавалер дотянулся в длинном выпаде и воткнул меч ему в левую руку, чуть выше локтя.
Бородатый отскочил, схватился за рану, огляделся. Нет, дураком он не был – еще дым не рассеялся, а он уже быстро уходил в проулок, на ходу наотмашь рубанув Максимилиана своим тесаком. Бил в голову, но юноша успел закрыться, и удар пришелся на руки, в которых он держал пистолет и меч. А там, спасибо сеньору за подарок, рукава ламбрийской кольчуги, они удар выдержали, кости тоже. Ну а боль с синяками пройдут.
Волков хотел пойти догнать бородатого и обязательно, обязательно убить его, причем убивать его болезненно и долго, но сил у него не было совсем. Ребра справа болели, левое плечо ныло, нога опять же, куда же без нее, и, главное, ему не хватало воздуха. Кажется, он стар становился, как старику ему не хватало дыхания.
– Лекаря, – послышалось на улице, – лекаря зовите!
– Лекаря и стражу! – откликнулись из сумерек с другого конца улицы.
А он стоял, опираясь на меч, тяжело дышал и больше ничего сделать не мог. Даже говорить сейчас оказался не в силах.
Александр Гроссшвулле сидел на коленях на мостовой, весь, весь он был в крови. Его большая алебарда лежала перед ним, а он, на удивление безучастно, рассматривал свои изрубленные руки. Почти все лицо его, особенно левая часть, было в рассечениях, рассечениях глубоких, на левой скуле даже кости лица виднелись. Кровь стекала на подбородок и оттуда на кирасу. Волков, пряча меч, подошел к Увальню, присел рядом, стал осматривать раны.
– Ничего, ничего, глаза целы – это главное. Останутся шрамы, но это ерунда, красавчиком вы все равно не были. Черт! – Кавалер поглядел на его изрубленные руки. Особенно плоха была левая рука. Волков вскочил и заорал: – Телегу мне! Талер за
