Пролаза даже присел от страха.
— Значит, он тебя нанял, — срывающимся голосом произнес вор.
— Можно и так сказать.
Саба вскочила с кресла, в ее руке блеснул неизвестно откуда появившийся тонкий клинок.
— Только подойди! — прошипела она. — Кишки выпущу!
— Да вы не волнуйтесь, — улыбнулся Конан. — Я друзей не предаю. К тому же Пузо поручил мне найти идола, а не вас. Просто я подумал, раз этот идол — наша общая проблема, то решать ее лучше сообща. Но если эта идея вам не нравится, — пожал он плечами, — я поищу другой способ. — Он встал и направился к выходу.
Первой взяла себя в руки Саба.
— Конан, не обижайся, — промурлыкала она. — В наше суровое время порядочной девушке нельзя расставаться с оружием. — Саба откинула полу халата, обнажив стройную ногу. На кожаном ремешке, обвивавшем бедра, висели изящные ножны.
Конан смягчился.
— Ладно. Значит, мы вместе?
— Для начала попробуем найти идола, а там будет видно, — сказала Саба. — С такой болью в голове белый свет не мил. Уж лучше самой к Пузу пойти, чем так мучиться.
— Уж лучше все-таки помучиться, — возразил Пролаза.
— Где осколки? — спросил Конан. — Один у Пуза, это я точно знаю. А где остальные? Они могут навести нас на след.
— Я свои уже продал, — Пролаза сокрушенно вздохнул. — При первой же возможности. Есть в моем квартале одна лавчонка, хозяин — мой друг детства. Камешки ему приглянулись, заплатил он за них по-королевски. На полжизни хватит.
— Еще бы, — усмехнулась Саба. — Жить-то тебе недолго осталось. Неделю, и это если очень повезет. А моя доля в целости и сохранности, я ее на черный день приберегла. А может, оставлю насовсем, отдам ювелиру, пускай бус наделает. — Она подошла к платяному шкафу, достала внушительной величины узел, развязала и из вороха дамского белья вынула бледно-желтую голову идола.
— А где же ваш третий? — поинтересовался Конан.
— Дорида? — беззаботно сказала Саба. — Кто ж ее знает.
Так это была Дорида!
— Ага. У Дориды силища бычья, без нее мы бы не справились. Трудно было ее уговорить, ни за что не хотела с Пузом связываться. Это Пролаза придумал, чтобы она переоделась мужчиной, — тогда только и согласилась. Ушла потом от нас, а куда — не сказала.
— Надо ее найти, — сказал Конан. — Я вот что предлагаю: для начала попробуем собрать идола по кускам. Может, тогда Ониксовый согласится вернуться в тело.
— А если не согласится? — приуныл Пролаза. — Да и где их искать, обломки-то? Пока будем разыскивать, спятим от боли и его нытья. Или Пузо нас прикончит.
— Кажется, я знаю, что делать. — Саба загадочно улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубами. — Где вы, по-вашему, сейчас находитесь?
— В святилище кадуцеев, — озадаченно ответил Пролаза.
— А что за дом стоит через улицу?
— Храм Деркэто, богини страсти.
Точно А в храме Деркэто жриц — хоть пруд пруди, и кое с кем из них я знакома. Может, они подскажут, где искать Ониксового. Слышала я, такие божки не могут подолгу обходиться без тела, кровавых жертв и поклонения. Может, новое вместилище себе подыскал? Мои девчонки поколдуют чуток и узнают.
— Так что же мы сидим? — Конан встал. — Веди к девчонкам.
— Да, пожалуй, сейчас самое время. Служба в храме только что кончилась. — Саба надела седой парик, запахнула халат. — Идите за мной.
Они вышли из святилища через черный ход, подошли к длинному, приземистому строению, больше похожему на казарму или постоялый двор, чем на храм. На стук Сабы щуплая девочка-подросток отворила дверь и застыла на пороге, разглядывая Сабу и незнакомых мужчин.
— Это я, Туса, танцовщица, — бархатным голосом сказала Саба и протянула девочке серебряную монету. — Мне надо Мелинду повидать.
Девочка молча уступила дорогу. Саба безошибочно нашла путь в полумраке и остановилась возле алькова, отгороженного занавеской из плотной ткани. Подергав занавеску, она позвала:
— Мелинда? Душа моя, ты одна?
— А, Туса. Входи, милочка.
Томный голос доносился с ложа посреди алькова и принадлежал пышнотелой жрице с роскошными золотисто-каштановыми волосами, раскинувшейся на несвежих простынях в чем мать родила. Рядом с ней сидел по-восточному невысокий узкоплечий юноша в набедренной повязке, глуповато улыбался и смотрел в пустоту. При виде гостей он не шевельнулся, зато жрица довольно заурчала.
— Вот этот может возлечь со мною рядом. — Пальцем с рубиновом перстнем она указала на Пролазу. — А к тебе, каланча, я сначала присмотрюсь, — бросила она Конану.
Пролаза не замедлил воспользоваться приглашением, юноша в набедренной повязке не возразил ни словом, ни жестом. Казалось, он пребывает в ступоре или трансе.
— Он был стоек до конца, — пояснила Мелинда, с насмешкой поглядев на него, — но теперь это выжитый лимон. Ну, все, малыш, пора освобождать место. Иди домой.
Видя, что юноша не реагирует, она с силой толкнула его в плечо, и он, точно чурбан, с шумом повалился на пол.
— Ступай, ступай. Жрица вытянула ногу и пнула его розовой пяткой.
Изнуренный любовник замычал и на четвереньках пополз в коридор. Туда же через занавеску полетела его одежда. Конан укоризненно покачал головой — надо же было довести человека до такого состояния.
Ласково погладив Пролазу по бедру, Мелинда произнесла:
— Туса, давай начнем парами, без затей, а уж там…
— Послушай, Мелинда, мы ведь к тебе по делу, — не без раздражения произнесла Саба.
Мелинда перевела на нее карие с поволокой глаза и разочарованно протянула:
— Жа-аль. А я думала, это паломники.
— Они со мной.
— По-моему, они и со мной не откажутся. — Она ущипнула Пролазу за колено, которое торчало из большой прорехи в штанине. Тот захихикал.
— Помнишь, ты мне обещала погадать? — спросила Саба.
— Пожалуйста, в любое время. — Холеная женская ладонь уверенно заползла в прореху и двинулась вверх по бедру Пролазы. Он осклабился и вытаращил от удовольствия глаза.
— Да пожалей ты его, — проворчала Саба. — У него и так голова болит.
— Ерунда, — ухмыльнулась Мелинда. — Лучшего лекарства от мигрени, чем это дело, еще не придумано. Голову я ему вылечу, а вот насчет всего остального…
— Мелинда! Мне срочно нужна твоя помощь. А потом можешь делать с ним все, что захочешь.
С недовольным вздохом жрица отпустила Пролазу, встала и подошла к круглому столику красного дерева, заставленному всевозможными шкатулками и склянками.
— Мы ищем божка, который обитал в ониксовой статуе. Статуя разбилась, божок взъелся на нас, и сейчас его голос звучит у нас в головах. Он грозится нас убить. Ты можешь его найти?
