Ост стал жалобно молить о пощаде. Шея гнулась под тяжестью ярма.
– Кто, змея, дал тебе золото? От кого ты получил письма и инструкции?
– Не знаю, татрикс, – стонал Ост, – письма и золото принес воин.
– К уртам его! – злобно крикнула Дорна Гордая.
Ост завизжал, моля о пощаде. Торн пнул его, заставив замолчать.
– Что ты еще знаешь о заговоре против трона? – спросила Лара.
– Ничего, татрикс, – пробормотал тот.
– Отлично, – сказала Лара и повернулась к воину, – брось его к уртам.
– Нет, нет, нет! – завопил Ост, – я знаю, знаю!
Женщины в серебряных мантиях наклонились в креслах, чтобы не упустить ни слова. Только татрикс и Дорна не шевельнулись. Хотя в комнате было прохладно, я заметил как по лицу Торна покатились крупные капли пота. Руки его судорожно сжимались и разжимались.
– Что же ты знаешь? – спросила Лара.
Ост оглянулся, как затравленный зверь. Глаза его вылезли из орбит.
– Что ты знаешь о воине, который принес золото и инструкции?
– Я не знаю его.
– Позволь мне, – выступил вперед Торн и вынул меч, – позволь мне прикончить эту мразь.
– Нет, – ответила Лара и продолжала допрашивать несчастного заговорщика:
– Так что же ты знаешь, змея?
– Я знаю, – ответил Ост, – что глава заговора – человек с высоким положением, это женщина в серебряной маске.
– Ложь! – воскликнула, поднимаясь, Лара. – Никто из носящих серебряную маску не может пойти на предательство.
– И все же это так! – сказал Ост.
– Кто предательница?
– Я не знаю ее имени.
Торн расхохотался.
– Но, – продолжал с надеждой Ост, – я однажды говорил с ней и могу узнать ее голос, если ты обещаешь сохранить мне жизнь.
Торн снова рассмеялся.
– Это уловка, чтобы купить жизнь.
– Что ты думаешь, Дорна? – спросила Лара ту, что звалась Второй в Тарне.
Но Дорна продолжала молчать, как бы боясь произнести хоть слово. Она вытянула руку в перчатке и резко опустила ее ребром вниз, изображая удар мечом.
– Милосердия, Великая Дорна! – завопил Ост.
Дорна повторила свой жест медленно и неумолимо.
Но Лара протянула руку ладонью вверх и медленно подняла ее. Это был жест, означающий пощаду.
– Благодарю, татрикс, – пробормотал Ост, глаза его были полны слез.
– Благодарю.
– Скажи мне, змея, действительно ли этот воин украл у тебя деньги?
– Нет, нет, – завопил Ост.
– Ты сам дал ему их?
– Да, да.
– И он взял их?
– Взял.
– Он сунул мне деньги и сбежал, – сказал я. – У меня не было выхода.
– Он взял эти деньги, – проговорил Ост, злобно глядя на меня, вероятно решив, что я должен разделить его судьбу.
– У меня не было выхода, – спокойно повторил я.
Ост яростно взглянул на меня.
– Если бы я был заговорщиком и был в союзе с этим человеком, зачем же ему понадобилось обвинять меня в краже монет и требовать моего ареста?
Ост побелел. Его жалкий умишко судорожно заметался, ища правдоподобное объяснение, но с его губ не слетело ни звука.
Тогда заговорил Торн:
– Ост знал, что его подозревают в заговоре.
Ост озадаченно поглядел на него.
– И он, – продолжал Торн, – решил сделать вид, что деньги у него украли, а не сам он дал их убийце. Таким образом он избавился бы и от подозрений в заговоре и от того, кто знал его тайну.
– Это правда, – сказал Ост, с благодарностью приняв помощь от такого человека, как капитан Торн.
– Как Ост дал тебе эти деньги, воин? – спросила татрикс.
– Ост дал мне их… как подарок.
Торн закинул назад голову и расхохотался.
– Ост никогда в жизни никому ничего не давал просто так, – проговорил он сквозь смех, вытирая слезы.
Смешки послышались даже от женщин в серебряных масках, сидящих вокруг трона. И даже сам Ост ухмыльнулся.
Но маска татрикс повернулась к нему и его ухмылка умерла, не успев родиться.
Татрикс поднялась с трона и указала пальцем на несчастного заговорщика. В ее голосе был металл:
– В шахты его!
– Нет, татрикс, нет! – кричал Ост. Ужас наполнил его глаза и он стал биться в своем ярме, как раненый зверь. Охранники презрительно подняли его на ноги и поволокли из комнаты. Я понял, что этот приговор был равносилен смертному.
– Ты жестока, – сказал я татрикс.
– Татрикс должна быть жестокой, – сказала Дорна.
– Я хотел бы услышать ответ самой татрикс, – заметил я.
Дорна замерла, оскорбленная.
Немного погодя, когда татрикс вернулась на трон и успокоилась, она заговорила бесстрастным голосом.
– Пришелец, иногда очень трудно быть Первой в Тарне.
Ответ был неожиданным для меня. Я подумал, что за женщина скрывается за этой золотой маской. Мне даже стало жалко ту, перед которой я стоял на коленях.
– А что касается тебя, – глаза Лары сверкнули из-под маски, – то ты сам признал, что не крал эти деньги у Оста. Из этого следует, что он дал их тебе.
– Он сунул их мне в руку и убежал, – сказал я и посмотрел на татрикс.
– Я пришел в Тарну, чтобы купить тарна. У меня не было денег. За деньги Оста я мог бы купить его и продолжать путешествие. Не мог же я их выбросить?
– За эти деньги, – сказала Лара, держа мешочек на ладони, – хотели купить мою смерть.
– Неужели ты ценишь свою жизнь так дешево? – скептически спросил я.
– Вероятно, полная сумма должна была быть заплачена после завершения дела, – сказала она.
– Эти деньги были подарком, – сказал я. – Во всяком случае мне так показалось.
– Я не верю тебе.
Я промолчал.
– Что Ост предложил тебе?
– Я отказался участвовать в его планах, – ответил я.
– Сколько предложил тебе Ост? – повторила татрикс.
– Он сказал, что даст тарна, тысячу золотых монет и провизию на долгое путешествие.
– Золотые монеты… это не то, что серебряные, – сказала татрикс, – кто-то решил дорого заплатить за мою жизнь.
– Не за убийство.
– За что же тогда?
– За похищение.
Внезапно Лара застыла. Все тело ее дрожало от ярости. Она поднялась, вне себя от гнева.
– Убей его! – крикнула Дорна.
– Нет, – воскликнула татрикс и к всеобщему удивлению поднялась с трона и спустилась по ступеням.
Дрожа от ярости она стояла передо мной в своей золотой мантии и маске.
– Дай мне кнут! – крикнула она. – Быстро! – Человек поспешно рухнул перед ней на колени, протягивая кнут. Она щелкнула кнутом. Звук был резким, как выстрел.
– Значит, – проговорила она, сжимая кнут, – значит ты хотел увезти меня связанную желтыми веревками.
Я не понял, что она имеет в виду.
– Ты хотел одеть на меня рабский воротник? – в истерике шипела она.
Женщины в серебряных масках зашевелились, послышались гневные восклицания.