Я направился в одноэтажную пристройку к казармам. При входе двое часовых, приветствуя меня, прижали согнутую в локте руку к груди, сжав кисть в кулак. Этот жест был характерен только для стражи и означал единство силы и духа. Хотя, сомневаюсь, что над его глубоким смыслом кто-либо задумывался нынче.
Я прошел в свой кабинет. К сожалению, заказанная мною у плотников мебель прибудет еще нескоро, и до тех пор мне предстояло пользоваться тем, что еще помнило годы службы моего отца. Да, это был его кабинет. И пока я не избавлюсь от старья и не изменю обстановку, мне будет казаться, будто мой старик следит за мной.
– Господин Мадок!
Мои губы сами расплылись в улыбке. До чего ж приятно слышать такое обращение. Прежде так называли только моего отца. Но теперь «господин Мадок» – это я, Эйрон Мадок. Я даже не стал отчитывать вошедшего в двери парня за то, что он позволил себе войти без стука. Кажется, это Ивар. Да, точно, я запомнил его, потому что как-то столкнулся с ним… в одном месте. Впрочем, это неважно.
Опомнившись, стражник приветствовал меня, как того требует статут.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я его. – Насколько я помню, у тебя сегодня ночное дежурство вместе с…
– Бобом и Кайлом, – подсказал тот. – Так точно. Именно об этом я и пришел поговорить.
Вот как? Моему удивлению не было предела. Мое назначение встретили без особого ликования. Переход титула от отца к сыну был распространенным явлением, и все же к прежнему капитану стражники привыкли. Рональд Мадок был их предводителем долгих двадцать восемь лет, и когда он уступил свое место мне, для многих это стало неприятным известием. Мне было плевать, если честно. Будучи капитаном, я обладал безграничной властью. И все, кто не хотел прозябать ночи напролет в дежурствах на праздники, были вынуждены если и не целовать мои сапоги, то, как минимум, изображать почтение. Но еще никто не приходил в мой кабинет поговорить. Надо же, приятная неожиданность. Я мысленно в списке своих подчиненных поставил положительную галочку напротив имени Ивара.
– Так все же, о чем речь? – я заложил руки за спину, как это часто делал мой отец, когда вызывал меня на серьезный разговор.
– Я бы хотел поменяться сменой с кем-нибудь, – прямо сказал тот.
Я даже не успел перехватить движение своих бровей, прежде чем они выдали мое удивление таким заявлением.
– Поменяться? – на всякий случай переспросил я. – И какова же причина?
– Это личная причина, – глядя мне в глаза, сказал он. – В статуте указано, что при наличии весомой личной причины, стражник имеет право поменяться дежурством с кем-либо.
Это правда, я последнее время только и делал, что изучал этот статут, чтобы как-то скоротать свои дни на службе. В параграфе двадцать четвертом были перечислены причины, по которым дежурство могло передаваться от стражника к стражнику. Среди прочих была указана «весомая личная причина». Очень непродуманный пункт, который я считал абсолютно лишним. Вероятно, речь шла о свадьбе или похоронах, но почему-то это не было указано. Что ж, пока нет повода для недовольства.
– Если я не ошибаюсь, в том же параграфе статута указано, что стражники могут обменяться дежурствами самостоятельно, заверив свое решение у капитана, – произнес я, стараясь, чтобы голос мой звучал важно. – Найди того, кто согласится, и приходи вместе с ним.
– Я потому и здесь, – с вызывающей прямотой сказал он. – Не нашел никого, кто захотел бы поменяться.
Я скрестил руки на груди, даже не скрывая своего недоумения. Пока что наш разговор был бессмысленным и напоминал какую-то глупую детскую игру, в которой один игрок должен угадать, что хочет сказать другой.
– Так если ты никого не нашел, значит, сам отправляешься на дежурство, – медленно и внятно произнес я, надеясь, что слова мои будут иметь успех.
– Я так не думаю, – покачал головой Ивар.
Мне не понравился его взгляд. Будучи еще ребенком, я приказал слуге выполнить за меня задание, оставленное моим отцом, и пригрозил, что в противном случае побеспокоюсь о его увольнении. Тот слуга тогда посмотрел на меня в точности, как теперь – Ивар. Когда же я был наказан моим отцом и просидел всю ночь в чулане, мне стал понятен смысл этого взгляда.
Сомневаюсь, что Ивар станет жаловаться моему отцу, это было бы несколько странно, учитывая, что именно я являюсь капитаном стражи, и все же было в его уверенности что-то настораживающее.
– И в каком районе ты должен дежурить? – уточнил я, пытаясь придумать, как избавиться от назойливого парня.
– В Доках, – был ответ.
Я хмыкнул. Почему же меня не удивляет, что никто не согласился поменяться? Выбирая дежурных для этого района, я, как и мой отец, руководствовался здравым смыслом. Провести ночь в Доках и выжить имеют шанс только те, кто там родился или завел какие-то дела с местными. На это закрываются глаза, поскольку в противном случае стражники очень быстро перевелись бы.
– Что же ты предлагаешь? – спросил я. – Согласно все тому же параграфу, я не имею права приказать кому-то поменяться с тобой.
– Я знаю, – спокойно подтвердил Ивар. – Именно поэтому я к вам и пришел. Полагаю, меня бы могли заменить вы.
Мне показалось, что в какой-то момент слух решил подвести меня, и я услышал то, что попросту не мог услышать. Но, судя по тому, как Ивар продолжал смотреть на меня, я не ошибся. Он только что предложил мне пойти вместо него на ночное дежурство.
– Ты в своем уме? – я даже не стал сердиться, настолько нелепым было его предложение. – Я твой капитан, с какой это стати…
– Ваш отец выходил на ночные дежурства, – заметил он.
– Мой отец великий человек, – согласился я. – Более того, даже я дежурил несколько ночей…
– На Дворцовой площади, – подсказал Ивар.
Парень начал меня всерьез раздражать. Я сощурился, давая ему понять, насколько сильно меня не устраивает его общество. Странно, но мой грозный взгляд остался без внимания.
– Капитан стражи имеет право сам выбирать, где нести дежурство, – процедил я сквозь зубы.
