будет поставить всех без исключения.
Однако так просто отпускать Аша я не собирался.
— Командир, два вопроса!
Аш недовольно на меня посмотрел, огляделся по сторонам и проворчал.
— Давай быстрее только.
— Как ты выжил и зачем передал Браслет?
— Герман прикрыл, — немногословно ответил Аш, бросая мне посох. — Что касается браслета… Это задание Сети.
— Получается…
— С удовольствием обсужу с тобой все задания Сети, — Аш закатил глаза. — Но только после того, как это все закончится победой.
«Заметь, он не стал уточнять, чьей победой, — хмыкнул дед, вместе со мной наблюдая, как Аш стремительно сбегает со ступенек и направляется к командному шатру. — А теперь за дело, внучек!»
Я машинально кивнул и уже привычно крутанул в руке посох и активировал Усовершенствованное массовое упокоение.
БОльшая часть покойников тут же обратилась в прах, оставляя после себя доспехи и оружие, и лишь семеро тел завозились на земле.
Я спрыгнул со стены, точечно упокоил их Касанием Жизни и повторил плетение Упокоения ещё трижды. Пусть я и не чувствовал некроэнергии, но Сфера Зарыша меня чертовски смущала.
Нельзя давать некроманту ни малейшего шанса поднять мертвых!
Да и потом, зрелище и запах, царящие на поле боя, явно не для слабонервных.
«Все правильно сделал, — подтвердил Денебери. — Зарыш мог наслать трупный туман или вовсе отравить землю под Лютиками. Первое правила Темного мага — если не контролируешь мертвых, уничтожь их».
В этом отношении я был полностью согласен с дедом.
Закончив упокаивать потенциальных зомби, я потопал обратно в Лютики.
«А тех псов кому оставил? — сварливо поинтересовался Денебери, имея в виду тела, валяющиеся чуть ли не посередине между Лютиками и лагерем легионеров.
До них мое плетение не доставало, а отходить от города слишком далеко я не хотел — будет глупо умереть от шальной стрелы или попасть в ловушку шаманов.
«Легионеры бы тебя не тронули, — недовольно отозвался Денебери. — Они сами побаиваются некромантов и жутко не любят, когда их собратьев поднимают в виде умертвий. Ну а шаманам сейчас не до тебя. Они пытаются договориться с духами земли».
Что-что?
«Не переживай, — поспешил успокоить меня дед. — Фон Корос держит руку на пульсе. Это только кажется, что он ворота латает, но на самом деле магик и сам с духами беседует.
Я с любопытством посмотрел на стоящего на стене мага, под чьим взглядом валуны вставали рядом, плыли и превращались в монолит.
Я видел его ауру, протянувшиеся во все стороны серо-стальные нити, но никаких духов не ощущал.
«И не ощутишь, — разочаровал меня Денебери. — Они от таких, как мы, прячутся. Впрочем, если бы ты активировал Глаз Смерти…»
Все ясно, деду жуть, как хочется попробовать в действии полученное от Сети заклинание, вот он и подталкивает меня к этому выбору.
«Не без этого, — Денебери и не подумал смущаться. — Но ты и сам должен понимать, что лучше возможности для его использования у тебя не будет. Поэтому заканчивай с упокоением и дуй на стену».
Так я и сделал.
Несмотря на слова Денебери про легионеров, я не решился упокаивать оставшиеся тела и поспешил вернуться в город.
На месте ворот красовался узкий зазор шириной в метр, и туда-то я и направился.
Уступил дорогу трофейной команде, которых со стены прикрывали уцелевшие лучники, и проскользнул в оставленный фон Коросом вход.
На площади, правда, тоже пришлось поработать, но здесь мне хватило двух массовых упокоений, после чего я пошел в лазарет.
Большая часть раненых крепко спала, восстанавливаясь от ранений, кто-то травил бородатые анекдоты, а некоторые с усердием работали ложками — и от этого вида на сердце становилось чуть полегче.
Я бы, конечно, хотел спасти всех без исключения, но прекрасно понимал, что у меня не выйдет.
Фрейя ясно дала понять — кому суждено отправиться в загробный мир, того не спасти.
Да и потом, глубоко внутри я четко осознавал — Лютики спасут не клинки, но яркий свет Сониной души.
Но это не значит, что я перестану вытаскивать ребят с того света.
Обо всем этом я успел подумать, пока помогал Дану с очередным переездом лазарета.
Правда на этот раз мы заселялись не в ближайшее здание, а следовали рекомендациям аналитического штаба Аша.
Уж не знаю, как именно они выбирали те или иные дома, но, судя по отмеченным на карте точкам, мы планировали… отступать.
Точнее, медленно пятиться, сражаясь за каждый клочок земли.
Солдаты Аша создавали целый лабиринт из баррикад, Пётр фон Корос, закончив с воротами, взялся за дома, на крышах которых спешно оборудовались укрытия для лучников и магов.
Как бы мне не хотелось отступать, Аш и де Грасс были правы — в чистом поле манипулы псов нам не победить. То ли дело каменные джунгли?
И пусть Лютики перестроили, превратив из настоящего форта в игрушечный городок, но что-то всё-таки осталось.
Тайные ходы на чердаки, специальные постаменты для магов, прозрачные стены, подземные ходы, соединяющие погреба некоторых домов, и многое-многое другое.
Я не состоял в штабе, и все мои познания ограничивались сплетнями и слухами, которыми щедро обменивались раненые, но и этого было достаточно, чтобы понять.
У Аша был план.
И всё, что я мог сделать — во-первых, не мешаться у него под ногами, во-вторых, спасти от смерти как можно больше воинов и в-третьих, быть готовым к ходу некроманта.
Ну а в том, что Зарыш рано или поздно нанесет свой удар, я и не сомневался.
В штаб меня больше не приглашали, но я туда и не рвался. Помогал Дану с оборудованием лазаретов, переносил с Киром лабораторию в центр города, следил за здоровьем воинов.
Кому-то давал пузырьки с зельем регенерации, кого-то чуть ли не силой усыплял, кого-то чистил от эманаций смерти, тоски и отчаяния.
Хотя, честно говоря, у Сони последнее получалось лучше всего.
Стоило ей появиться среди больных, отдыхающих или обедающих защитников города, как их воинский дух воспарял в небеса.
Ну а добровольцы, которых капитан Багур и кузнец Столин Духов целый день приводили к нам на площадь, и вовсе при виде Сони рвались на стены.
Её Аура света поражала.
Мне до сих пор не верилось, что Людвиг её отец, но факты говорили сами за себя — Аура света походила на жемчужное пламя, скованное стальными скобами воли.
И сейчас, смотря на сосредоточенное лицо Сони, я видел Людвига…
Впрочем, каждый раз, когда мне хотелось пожалеть себя или
