– Не буду говорить о своих ощущениях – ты все равно в это не веришь. Но кто, по-твоему, станет навариваться на продаже людей, чтобы затем всё раздать?
– Во-первых, не людей, а девок, – ухмыльнулся Аскольд. – Те и сами не прочь продаться, лишь бы не задешево. Во-вторых, не всё – кое-чего и себе оставляют.
– Да хоть и часть!.. Вот ты – много раздаешь? Тебе ж в голову такое не придет, для тебя альтруизм сродни глупости. Разные психотипы, понимаешь?
Нахмурив брови, главарь задумался. («Тихо, Чапай думать будет!») Он-то считал, будто разбирается в людях. Но такое было за гранью его понимания – слишком уж далеко.
– Слыхал: у Грабаря третьего сына кончили? – вдруг спросил Аскольд. – Подорвали с домом и всей семьей, не считая прислуги. Жаль, хороший особнячок был, даже я заглядывался. И помещен красиво – на самом обрыве. Так и ухнул в море, вместе с куском берега.
– Давно?
– С пару часов назад, перед рассветом. Теперь забота: доставать тела из-под воды и камней!.. Может, предложить в помощь «Малютку», как думаешь?
Понятно, главарь спрашивал не всерьез, но я ответил:
– Лучше не высовывайся, даже с соболезнованиями. Мне и то странно, как быстро ты узнал об этом.
Хотя Аскольд-то не станет взрывать дом с женщинами и детьми… я надеюсь. И к имуществу он относится трепетно, старается не портить без крайней нужды. Но люди меняются и очень редко – в лучшую сторону.
– А у меня дружка порешили – Кадия, – сообщил Аскольд вторую новость. – Повесили на чердаке брошенного дома, точно кота. – Он скрипнул зубами. – Ведь с самого начала вместе, столько пережили!.. И что его занесло туда?
Вот отчего главарь так взвинчен сегодня!.. Кадия я помнил – не семи пядей, зато преданный. И драчун из лучших в Семье. Аскольд приберегал его для особых дел, требующих умелости и скрытности. Эдакий особист… был.
– Может, как раз котов вешал? – выдвинул версию.
– Ты что?
– М-да, этим он, верно, увлекался в нежном возрасте… А может, он сам? В смысле, повесился.
Чуть не ляпнул: повысился.
– Кто, Кадий? Ты плохо его знал!
Ну, не так и плохо. Покойник был субъектом задиристым и скандальным, что непозволительно в нынешнее время, когда вокруг столько ранимых душ, оснащенных мускулами и оружием. К слову, и у меня не раз чесались на него кулаки – а ведь кто-то мог зайти дальше.
– А он, случаем, не к Грабарю подбирался?
Аскольд бросил на меня испытующий взгляд, добавляя пищи моим подозрениям. Может, война уже началась, а я все усердствую, строю из себя миротворца?
– Похоже, вас опять стравливают, – сказал я. – Скачете под чужую дуду, будто заводные. Даже напрягаться не надо: всё у вас предсказуемо.
Как ни странно, огрызаться главарь не стал, лишь спросил:
– И чья дуда, по-твоему?
– Тебя утешит, что вашей пляске аккомпанирует сам губернатор?
– У Алмазина ума не хватит нас разыграть!
– Зато он знает вас, как себя, – возразил я. – Потому что сам такой же.
– И спецов у него таких нет, чтобы наших обставить.
– То – раньше. Я ж говорю: всё поменялось.
– Так быстро?
– Это-то и пугает. Сейчас Клоп сталкивает вас лбами, поскольку не уверен в своем перевесе, – а вскоре придушит, точно котят. Или поимеет тебя лично, пристегнув вашу Семью к своему воинству.
– Ты чего мелешь, а? Что за чушь!..
– Вас лупят по болевым точкам – еще не понял? Притерпись к боли, Аскольд, полюби ее.
– И что тогда?
– Сделаешься мазохистом, – хмыкнул я. – Вот тогда тебя возьмут теплым, с дымящейся от сладострастия кровью. И нахлебаются ею от души.
– Тьфу на тебя!
Впрочем, моя провокация возымела действие: главарь задумался. Быть пешкой в чужой игре ему не хотелось.
– Не продешеви, родной, – еще уколол я. – Может, сейчас выгодней отдаться? Первый раз, что ли?
– Да, я не святой, – с вызовом признал Аскольд. – Но ведь и ты не ангел?
– Разница в том, что я узнаю ангела, когда встречу. А ты примешь его за мошенника или переодетого беса. Кстати, о «бесах»…
– Ну?
– Хочу показать кое-что, – объявил я. – Свой недавний трофей. Можешь позвать на демонстрацию Конрада. Очень, знаешь ли, расширяет кругозор, а мыслям дает новое направление.
С подозрением оглядев меня, главарь распорядился, и через минуту в кабинет вступил начальник Семейной гардии – кряжистый, налитой, отлично экипированный. Почтительно кивнул Аскольду, сдержанно поздоровался со мной, излучая если не симпатию, то одобрение. С ним-то мы ладили лучше, поскольку наши отношения не выходили за деловые рамки.
– Ну, пошли, – сказал я, поднимаясь.
Вывел их на крохотную лоджию с высокими, по грудь, перилами – точнее даже стеной, сложенной из силикатного кирпича. С этой стороны не маячило вышек, а Аскольд выбирался сюда редко, так что вряд ли его могли тут караулить.
– Ну, что здесь не на месте? – спросил я, облокотясь на перила. – Ничто вам не заслоняет обзор?
Крутари озадаченно промолчали. Но я уже присмотрел на крыше старого дома, возвышающегося над прочими покинутыми зданиями примерно в километре отсюда, кирпичную трубу добротной и прочной кладки. Запустив ладонь под мышку, извлек добытое в бою оружие, к коему приспособил вчера оптический прицел. Выглядела пушечка несерьезно, хотя в изящных обводах угадывалась угроза. Но чтобы шмалить из нее по крупным мишеням?..
Быстро прицелясь, я выстрелил, даже не ощутив отдачи. Сейчас, при ярком свете, разряд мало походил на молнию – лишь прошелестела по воздуху призрачная полоса, за один миг достигнув трубы. А в следующий – та разлетелась на сотни кусков, забросав осколками крышу. Секунды спустя до нас донесся взрыв.
– Думали, на вас управы нет? – спросил я. – Кажется, с объяснением пожара мы поспешили. И ваш кораблик могло потопить вовсе не чудище. Во всяком случае, версии теперь две.
– Откуда это у тебя? – угрюмо спросил Аскольд.
– Да одарил один гостюшка, – ответил я, ухмыляясь. – После того, как ему разнесли череп. И уж этого умельца заслали не с набережной.
– Подержаться-то дашь?
– Не-а. Зачем искушать ближних? По себе знаю, как трудно возвращать хорошую вещь.
– А может, ты подстроил все? Загодя заложил мину, а сейчас лишь включил взрыватель.
– Не финти – это ж легко проверить. Хочешь, потоплю любой из твоих кораблей?
– Лучше бы из чужих, – отказался главарь, глядя на пушечку с вожделением. – И что, бьет на любую дистанцию?
– Ну, по спутникам я еще не пулял…
– Но принцип работы рассек?
– Вот с этим – полная лажа. Есть тут батарейка, довольно хилая. – Я продемонстрировал ее, вытряхнув из рукояти. – И если соотнести с мощностью самого разряда… ну, вы видели. Любую броню прошивает на раз.
Действительно, это больше напоминало тумблер, открывающий путь энергетическому потоку. Но откуда он поступает… Хотя важен-то результат, верно? А уж его тут в избытке.
