лошадь, направил ее в сторону города.
Наверное, это глупо… Куда как проще доехать до Ранты, дождаться подкреплений с севера и выбить всю эту светлую мерзость из моего города. Впрочем, ненависть — не самый лучший советчик, а я пока не знаю, что тут случилось во время моего обучения в Варате. Отец дураком не был, и для того, что произошло, обязательно есть причины. Так что в Ранту ехать пока не стоит. Сначала поговорю с Ореком и только потом буду что-то решать.
Агир изменился. Куда-то пропали все уличные торговцы, нигде не было видно праздно шатающихся людей, на ратуше герб с изображением волка прикрыли куском грязной материи.
Впрочем, жизнь, несмотря ни на что, продолжалась. У портового рынка в очереди стояло с полсотни телег, густо дымили кузнечные мастерские, спешили по своим делам горожане. Людям по большей части все равно, чей штандарт развевается над цитаделью. Если захватчики не творят бесчинств, то нет повода возмущаться.
В город я прошёл без каких-либо проблем. Лошадь оставил в порту на постоялом дворе, цвет глаз изменил на зеленый. На рынке купил лоранский вышитый плащ, треугольную шляпу и верастийский серый костюм. В таком виде, с усами и бородой, меня и отец бы, наверное, не сразу узнал, а уж эти-то на воротах — тем более.
Назвавшись Алесом — торговцем из Вараты, я свободно прошел на территорию города и сразу же направился в сторону городской резиденции барона Ранты.
На площади перед ратушей монах из пришлых что-то рассказывал собравшимся вокруг него зевакам. Десяток солдат в белых имперских плащах, стоя неподалеку, молча наблюдали за происходящим. Ну да… Историю пишут победители, и мне было интересно, что эти ублюдки врут сейчас об отце, но подходить я, разумеется, не стал. Слишком опасно… В городе меня хорошо знают, и нет смысла попусту рисковать.
Разминувшись с двумя имперскими патрулями, я добрался до квартала знати и, пройдя мимо пары домов, постучал в знакомые резные ворота.
Ждать пришлось не больше минуты, когда окошко на калитке распахнулось, и подошедший к воротам охранник хмуро поинтересовался:
— Чего тебе?
— К барону Ранты, гость из Вараты, — ответил я и скинул с головы капюшон.
— Варата ж вроде под Поганью? — смерив меня взглядом, поморщился солдат. — Там же сейчас никого живого…
— Нет, не под Поганью, — покачал головой я и, стараясь говорить спокойно, добавил: — Калитку открывай! Барон меня ждет.
— Господина барона сейчас нет, — буркнул охранник, но калитку все же открыл.
Зайдя внутрь, я мельком оглядел знакомый сад и уже собирался пойти в сторону дома, когда меня жестом остановил второй караульный.
— Э! Не так быстро, — преградив дорогу, произнес он. — Сейчас десятник подойдет и решит, что с тобой делать.
Спорить я не стал, поскольку в этом не было смысла. Это ведь хорошо, что меня никто не узнал — меньше будут болтать в кабаках по пьяни.
Пожав плечами, я уселся на указанную солдатом скамейку и задумчиво посмотрел в сторону дома. Сколько я здесь не был? Пять оборотов прошло со дня женитьбы барона, но с тех пор ничего особо не изменилось. Те же клумбы… те же фонтаны… У ворот, правда, дежурит целый десяток солдат, и оно, вроде, понятно, но с другой стороны — если Орек чего-то опасался, то почему он не уехал в свою Ранту? Там-то его точно никто бы не смог достать. Странно и непонятно… В Агире полно имперских солдат, но все ведут себя так, словно ничего не случилось. И Орек вот куда-то ушел… В ратушу? Разговаривать с этими тварями?
Пока я об этом думал, один из охранников сходил в караулку и спустя минуту оттуда появился десятник. Подойдя к воротам, он смерил взглядом меня и вопросительно посмотрел на стоящего рядом солдата.
— К господину Ореку гость из Вараты, — быстро отрапортовал тот. — Сказал, что барон его ждет.
— Из Вараты? — десятник поморщился, посмотрел на меня и, в следующий миг, его нижняя челюсть дрогнула. Брови поползли вверх…
— Да, так и сказал… — покивав, подтвердил солдат, но командир оборвал его жестом.
— Все! Разошлись по местам, — рявкнул он на собравшихся вокруг караульных и, встретившись со мной взглядами, сделал приглашающий жест. — Пойдемте, я провожу…
Я кивнул и, накинув капюшон, пошел следом за ним в сторону дома, чувствуя спиной удивленные взгляды солдат.
Пройдя по каменной тропинке мимо многочисленных клумб и декоративных вазонов, мы поднялись по широкой каменной лестнице к входу в дом, и десятник распахнул передо мной дверь.
— Прошу подождать, господин, — зайдя следом за мной в холл, негромко произнес он. — Я немедленно сообщу баронессе.
В холле пахло цветами и можжевельником. Проводив взглядом десятника, я прошел мимо висящих на стене картин и остановился перед большим прямоугольным зеркалом в резной золоченой раме.
М-да… Меня никогда не волновало то, как я выгляжу, но вот что странно… Сын ведь должен быть похожим на своего отца, но мама мне такого не говорила. Возможно, для нее это было неважным, только почему тогда, глядя в зеркало, я все больше узнаю в себе Конрада? Без морщин и с другим цветом глаз, но… А я ведь ненавидел его за то, что он увез меня из Лигеи. За раненого брата и пропавший Кенай… Сейчас смешно это вспоминать, но… отца больше нет, и я не успокоюсь, пока не отомщу за его смерть!
— Господин, баронесса будет через пару минут, — выйдя из коридора в холл, доложил десятник и, коротко кивнув, вышел за дверь.
С женой и детьми дядьки Орека я был почти незнаком, поскольку они редко появлялись в Агире. Мать же барона — лера Найла, обучала меня когда-то истории и хорошим манерам. Заказывать учителей из Лорана граф по понятным причинам не хотел, вот и учился я у всех и всему понемногу.
Десятник не соврал, лера появилась через пару минут. Войдя в холл быстрым шагом, Найла приблизилась и, натолкнувшись на мой взгляд, замерла.
— Господин граф, мне очень жаль… — прошептала она, склонившись в стандартном приветствии. — Барон Ранты не знал, что вы прибудете сегодня. Он сейчас в резиденции вашего отца вместе с остальными дворянами.
Вот так… Словно ничего не случилось. В резиденции отца разговаривает с его убийцами…
— Странно… Вы не находите, лера? — я заложил руки за спину и, пробежав взглядом по висящим на стенах картинам,
