этих
долбаных ирландцев здесь была
долбаная толпа.
Обвал в шахте – спасибо Роген и ее неумению думать наперед – созвал сюда половину этого проклятого богом местечка. Теперь взбудораженные шахтеры сновали здесь и там, мешая Сайласу делать его работу. Внутрь его не пускали: он пытался придумать какой-то правдоподобный предлог, но и в этом облажался. Йен сказал, что там теперь опасно и сначала нужно разобрать завалы. Разобрать завалы! Если очаг действительно там, эти недоумки не только завалы разберут, но и выкопают кого не просили!
Йен так и не возвращался, и Сайлас мрачнел с каждой минутой. Никто здесь не вызывал доверия, но этот мужик – особенно.
То, что Махелона появился из шахты весь в крови – камнепад знатно проехался ему по лицу, – не произвело на шахтеров никакого впечатления: их словно интересовал только факт обвала. Йен ни слова не сказал, хмуро оглядел их и повел своих людей внутрь.
Ладно, никакой чуткости от них и не ждали – в конце концов, кучка иностранцев полезла туда, куда им запретили, разрушила чужую собственность, и, положа руку на сердце, Сайлас мог понять претензию. Но если вы видите человека, которому булыжник чуть не снес полголовы, стоит хотя бы задержать на нем взгляд? Но нет. Они Махелону будто не заметили.
С другой стороны, если вы заранее знали, что так и случится… Сайлас покрутил мысль в голове, разглядывая нескольких оставшихся снаружи мужчин. Ему самому досталось не так сильно: ушибы не причиняли дискомфорта, а царапины на лице быстро перестали кровоточить. К вечеру заживет, но выглядит он сейчас, наверное, как полное дерьмо.
Его они тоже замечали, только когда он к ним обращался.
Долбаные ирландцы.
Зачесались пальцы – хотелось снова достать сигарету, но, когда Сайлас уже полез в карман, из шахты послышался шум, а затем оттуда начали выходить люди. Йена среди толпы опять не оказалось – подозрения зашевелились с новой силой, – но на этот раз шахтеры были чем-то обеспокоены. Один из них что-то громко объявил стоящим на улице – лица у тех изменились. Что бы он ни сказал, звучало озабоченно и тревожно. Сайлас тут же забыл о сигарете.
– Вы что-то нашли? – накинулся он на Брадана, стоило его запыленной унылой роже показаться на свет. Тот сощурился, прикрывая глаза рукой, – ну да, парень, как будто у вас тут шпарит солнце – и не сразу нашел его взглядом.
– Не точно… Они все еще проверяют, но… – Он неуверенно огляделся, будто сомневаясь, что ему стоит говорить что-либо Сайласу. Да ну как же! – Мы убрали верхний слой завала, и это очень странно. Место, где нашли вашего друга…
Да не тяни же ты кота за хвост!
– Это не шахта.
Дневной свет проникал в предбанник через тонкие щели, светлыми полосами разделяя крохотное помещение на равные отрезки. Одна такая пересекала кроссовки Джеммы: те самые, которые пережили ирландские ливни, снег и кровавое месиво на дне оврага.
На правом оказался вспорот задник. Вопрос времени, когда он начнет разваливаться.
Черт. А хорошие ведь были кроссовки. Сто двадцать баксов отдала.
Сквозь щели задувал ветер, и Джемма бы промерзла, сидя прямо на холодном полу, – но жар от топки доползал через перегородку предбанника, не давая холоду ее схватить. На крохотное, маленькое мгновение Джемма разрешила себе забыть о том, что ждало ее за хлипкими деревянными стенами: она не слышала свистящего ветра, не видела голой заснеженной равнины, окруженной стеной леса, не видела неприступных холмов и грубо сколоченных домишек. Не ощущала на себе чужеродного взгляда из лесной чащи. Не боялась приступов необъяснимого делирия. Не задавала вопросов, на которые не могла получить ответов. Внутри тесной бани, ветхой и разваливающейся, она на одну-единственную секунду позволила себе поверить, что вокруг всё в порядке.
А затем громко скрипнула дверь, и тяжелая волна влажного тепла ударила ей в лицо. Джемма подняла голову. Подумав, сказала неуместно веселым тоном:
– Приветики.
Купер как раз протискивал голову в узкий ворот водолазки. Влажные черные волосы завились, облепляя бледное лицо, и в сумраке неосвещенной бани Джемме показалось, будто кожа его обтягивает череп, как у мертвеца, – но через мгновение Купер окончательно вынырнул из горловины, и морок сгинул. Она догадывалась, что это. Так выглядят остатки страха, который всюду тебе мерещится.
Обнаружив у дверей сидящую Джемму, Купер остановился. Выражение его лица казалось неуместно надменным для человека, теребящего в руках носки с уточками.
– Я думал, – сказал он сухо, – вы будете ждать снаружи.
– Ну, я ведь не полезла к тебе, пока ты был голый? Так что не жалуйся.
Это заставило Купера нахмуриться.
«Что ж, – с удовольствием подумала Джемма, – теперь тебе часто придется хмуриться. Тебя ведь раздражают мои шутки».
И теперь ты здесь.
– Чье это? – сменил тему Купер, показывая носки.
Водолазка пришлась ему впору, а вот джинсы были откровенно коротки. Он старался держать лицо, но Джемма слишком хорошо его знала, что, конечно, звучало абсурдно, ведь это была их первая в жизни встреча.
– Фонд помощи пропавшим агентам имени Нормана Эшли, – хмыкнула она. – Местная благотворительная организация.
– Нормана Эш…
– Светленький в очках. Аналитик.
– Светленький в очках, – медленно и без выражения повторил Купер.
Конечно, его это смущало. И дело было не в том, что он привык работать только со своим аналитиком и следовать тщательно упорядоченной рутине. Не имело отношения к его растерянности и то, что он привык носить только свой тщательно подобранный гардероб, в котором не было места носкам с принтом, – хотя и это все Джемма о нем тоже прекрасно знала. Дело совсем не в этом.
– «Айриш резорт», – пошутила она, чтобы его отвлечь, – пять звезд, все включено. Возвращайтесь к нам еще.
Конечно же, он нахмурился:
– Вам что, весело?
Он был таким… знакомым. Он был всем, что Джемма о нем помнила, до мелочей. Это вызывало почти детский восторг: видеть его своими глазами. Длинную шею, недовольную кривую рта, складку на лбу от сведенных бровей, движения рук, выпрямленную спину. Все это. Наяву.
– Что? – спросил Купер, поймав ее взгляд. Он поправил воротник вокруг горла, умудряясь выглядеть одновременно недовольно, отчаянно и потерянно. Джемма почти любовалась. Вместо ответа она подняла руку, медленно ее протянула – а потом ущипнула Купера за икру сквозь ткань джинсов.
– Что вы де… Ай!
Купер возмущенно уставился на нее сверху вниз из-под мокрых волос. Джемма ответила:
– Проверяю, – и уточнила. – Настоящий ли ты.
Купер замер, и, пусть лицо его осталось сумрачным, он сделал шаг назад, этим выдавая тщательно скрываемое замешательство.
Да, она знала, что слишком беспечно себя вела. Нужно было по-другому, не надо было ставить его в тупик, нельзя было его запутывать… Он ведь до сих пор до конца не отошел от шока. Мокрый и продрогший, стоял перед
