— Если мало и по существу, то вы, масса, обещали противников по силам, а там настоящий тигр.
— Какой еще тигр?
— Вот такой! — Сюр развел руки, показывая кошку размером с быка.
— Не выдумывай. Это не твой тигр, это котенок анорийского горного барса. И он не такой, как ты показал. Я вообще не знаю, что такое тигр.
— Это такие большие кошки, — пояснил Сюр, — что водятся на планете, где добывают лед.
Толстяк неопределенно хмыкнул и произнес:
— Если бы ты, бледнолицая борчо, не стал прятаться и удирать, я бы тебе послал слабого котенка, но ты струсил и был наказан.
— Масса, я вас понимаю, — мягким голосом начал говорить Сюр. — Но, думаю, вы неправы. Я не хочу развивать в себе отчаянную смелость. Я хочу быть осторожным. Я не андромедец, масса. И мне не стыдно удирать, но я могу, если получится, обмануть противника. Для вас главное что? Моя смелость и проигрыш? Или победа?
Масса Умбаро помолчал, обдумывая его слова. Тренер, как успел заметить Сюр, дураком не был, он трезво оценивал бойца и его возможности и ломать под себя его не будет, но в нем жил кодекс чести андромедца и часто в нем не к месту, как казалось Сюру, проявлялся.
Не отвечая Сюру, тот включил воспроизведение изображения дальше, где Сюр, как заправский акробат, заскочил на скалу.
— Искин говорит, что твои физические данные сделать такое не позволяют. Как ты объяснишь такое?
— Что именно, масса? — переспросил Сюр, хотя догадался, о чем он ведет речь. Тут в прыжке проявился Молчун. — Что я обмазал морду кошки ее дерьмом?.. Так это я…
— Нет! — нетерпеливо перебил его толстяк. — Как ты объяснишь тот факт, что сумел забраться на карниз?
— Просто, масса. Я очень испугался и очень хотел жить.
— Ты и в бою будешь удирать от противника?
— Это смотря от какого и смотря по обстановке… — осторожно ответил Сюр, понимая, что идет по тонкой кромке, и добавил: — Если это поможет победить. Я себя, масса, нацеливаю на победу любой ценой, даже ценой бегства.
Толстяк задумчиво постучал толстыми и короткими пальцами по поверхности стола. Подумал и ответил:
— Отступление — это тоже вид боевого действия. Назовем это так. Иди выбери себе рацион, а я подготовлю тебе новую программу обучения. Посмотрим, что из этого выйдет.
Сюр во сне заново переживал свои поражения и смерти. Масса Умбаро оказался весьма изобретательным на способы его умерщвления. А Сюр дал команду Молчуну не показывать свои возможности, а помогать совсем немного. Это стоило ему больших усилий воли, но инстинкт выживания переборол все его сомнения. Сюр стоически сражался, много убегал и бесславно погибал. Все, что он успевал сделать, так это один раз успешно уклониться или ударить так, что противник падал. Но при этом это должно было выглядеть в глазах толстяка как одиночное проявление везения. И чтобы у толстяка не сложилось впечатление, что Сюр обладает неизвестными способностями, помогающими ему в бою, он попросил у Молчуна, чтобы тот повысил уровень адреналина в крови. Сюр надеялся, что искин учтет этот показатель и применит его как фактор усиления его физических возможностей.
А масса Умбаро нисколько не жалел землянина. Он подсовывал ему разных зверюшек, от собаки до варана, и Сюр, отчаянно вопя, каждый раз умирал в их пасти. Хорошо, что он не чувствовал, что его еще живого терзают эти дикие звери, а сразу после виртуальной смерти оказывался в желтом кругу. В результате этих испытаний, устроенных ему толстым тренером, Сюр выработал тактику изматывающего отступления. Он встречал зверя гордо стоя, как настоящий андромедец, воинственно издавал писк, увидев очередное чудо природы этой звездной системы, и, как казалось ему, мужественно отступал перед превосходящими силами противника. На самом деле он удирал со всех ног, пытаясь продлить себе хоть секунду жизни. При этом он от охватившего его ужаса вопил во все горло. Но убежать никогда не удавалось. Местность, где сражался с зверями Сюр, была почти лишена возможностей это сделать, но все же Умбаро оставлял ему пару лазеек, которые еще нужно было найти. Что и старался сделать Сюр, убегая со всех ног от зверей. Пару раз ему это удавалось.
Один раз он успел заметить куст, росший метрах в двух над головой на отвесной стене, и, подпрыгнув, зацепился за него. Подтянулся и залез на маленький выступ. Отдуваясь, сел. Снизу на него смотрел голодными и злыми глазами большой варан.
— Что, тварь, не поймала! Без ужина осталась? — торжествуя победу, произнес Сюр и тут же с воплем полетел вниз. Карниз под его тяжестью обвалился. Он упал сверху на варана и схватил его за шею. Прижался всем телом, а варан понесся вокруг скал. В этот момент Сюр почувствовал себя наездником на необъезженном жеребце. Долго так держаться он не мог и вскоре свалился под лапы варана. Тот наступил ему на грудь и высунул длинный раздвоенный язык. Лизнул им свою жертву. Сюр от отчаяния схватил язык зубами и сжал зубы так, что откусил часть языка. Варан затряс головой и… просто откусил Сюру голову.
После этого боя Умбаро долго хохотал и тряс своим животом. Отсмеявшись, он позвал Сюра к себе.
— На всех международных соревнованиях по боям без правил андромедцы занимают первые места, и знаешь почему, Пиявка? — спросил его, вытирая слезы, масса Умбаро.
— Догадываюсь, — обреченно вздохнул Сюр. — Это ваша система подготовки.
— Да, бледнолицый, ты прав, и это практикуется у нас с детства. Поэтому мы самые лучшие бойцы во Вселенной, — с большой гордостью произнес он.
— Тогда зачем вам бои между простыми людьми? — недоуменно спросил Сюр. — Дрались бы между собой. Мы ничего особенного показать вам не можем.
— Нам скучно в пути, Пиявка. Мы так развлекаемся и развиваем свой нут.
— Нут? Это что, орехи?
— Сам ты орех. Это чувство превосходства над остальными. Понимаешь?
Два часто произносимых слова тренера, как отметил Сюр, «понимаешь» и «улавливаешь» говорили ему, что толстяк всех, кроме андромедцев, считает недоделанными. Он с ним не спорил. Зачем? На его планете была хорошая поговорка «Против лома нет приема, кроме еще большего лома». Зачем чесать кулаки, когда можно пристрелить того же Умбаро
