и швабрами, а Сквирри проверить нетронутость «закладки». Почти в полночь послышались нестройные залпы – открывали шампанское. Даже нам перепало с барского стола по бокалу. Гадость, между прочим, обычное итальянское недорогое Просекко, фи. Хотя, о чем это я, наверное, это у прислуги гадость, а гости, поди, Dom Pérignon изничтожают, розовый брют коллекционного года по триста пятьдесят долларов за бутылку. Тоже, в общем-то ничего особенного, разве что разориться на таком количестве элитного пузырькового пойла недолго, но понты, как известно, дороже денег, да и не мне счета оплачивать.
Казалось бы, тут-то и можно слегка расслабиться, потому что наступил период танцев и прочих аристократических игрищ, а из кухонных обязанностей остались всего-то подача торта и чая-кофе. Расслабиться, как же. Это все остальные могли позволить себе отдыхать, а для нас со Стар наступила самая нервотрепка. До сих пор непонятно было, займемся мы делом или нет. Сквирри, хоть и постаралась полностью завладеть вниманием Харвина, пока особых успехов не добилась, и раз в четверть часа злобно шипела в передатчик «не идет!», а нам оставалось только мысленно скрипеть зубами. Хорошо хоть большинство кухонных работников удрали подальше от плит и оккупировали рекреацию, пользуясь отсутствием Минга Хо и дорвавшись до запасов бренди. Так что на кухне мы куковали со Стар вдвоем, прикрываясь необходимостью молниеносно отреагировать на момент сигнала к подаче приснопамятного торта и невозможности приложиться к запасам алкоголя до того. Можно подумать, кто-то нас удерживал! Наоборот, наше ретирада в кухню сопровождалось словами типа «Идите, идите, нам больше достанется!» Добрые и приятные люди.
К трем часам ночи уже у меня чуть не начал дергаться глаз, потому что время идет, а наши шансы становятся все призрачнее. И тут Стар углядела на торте некое микроскопическое несовершенство и погнала меня в кладовую за сахарной пудрой. Только вот дойти до двери в подсобное помещение я не успела. На кухню ввалился пьяный до изумления хозяин поместья с двумя трезвыми амбалами за спиной. И не нашел ничего умнее, как попытаться меня обхватить и чмокнуть. А Сквирри-то права была насчет запаха перегара, а уж в смеси с потом и туалетной водой, бэ-ээ. Ситуация начала медленно дрейфовать из разряда опасная операция в разряд фарс.
– Что вы себе…
– Люблю таких молоденьких… невинных…
– Невинных? Тогда, боюсь, что Вы нарвались на некондицию!
В каком таком месте он у меня углядел невинность, хотела бы я знать? Хотя, конечно, отсутствие косметики и общая потрепанность после долгого рабочего дня могли из меня сделать того еще узника Освенцима. Непонятно, правда, на кой именно я ему занадобилась с учетом шастающего по приему отряда красоток во главе со Сквирри, но выпускать меня из цепких ручонок этот алконавт явно не собирался. Я честно попыталась донести до него мысль о сонме красавиц, только и ждущих его объятий:
– Господин Харвин, Вас там целый выводок моделей ждет!
– И пускай ждут… все они твари и шлюхи… только денег хотят… никто не спросит, что мне самому-то надо… а мне, может, одиноко… и плохо…
И теснит меня как-то неласково аккурат в сторону дверки в кладовую. Ты чего задумал, пьяная морда? Я чуть отбиваться не начала с воплями «я не такая, я на рупь дороже!», но вовремя укусила себя за длинный язык. Зачем орать? А может оно и к лучшему? Сам Харвин крепко выпимши, телохранители явно расслабились, не усматривая ни во мне, ни в застывшей сусликом Стар угрозы, а в кладовке еще и Касс, наш можно сказать засадный полк прячется. Не-ет, никого сопротивления, выпучивая глаза и издавая жалобное блеяние, тихо ползем к кладовочке, другого такого шанса ущучить носителя ключа у нас не будет. Главное, его верзил в кладовую не пускать, а там уж я с ним разберусь как повар с картошкой. Втолкнув меня под понимающие ухмылки охранников в узенькую дверь, Харвин предусмотрительно прикрыл ее за собой, потянулся ко мне губами, после чего и нарвался на удар в шею сбоку: там расположена сонная артерия, так что минут пять его бездействия у нас всяко есть.
– Касс, не спи, вылезай!
– И что делать будем?
– Искать! У сейфа модуля сканирования отпечатков пальцев нет. Код давно считан. А единственный ключ при нем! Что стоим, кого ждем, шмонаем!
Ключ мы нашли быстро, дело осталось за малым – пройти мимо его мордоворотов.
– Охрану придется вырубать. Ты сначала заманиваешь, потом отвлекаешь внимание, я беру первого, Стар второго, Стар, как слышишь меня, прием!
Судя по его лицу, рация у Стар прекрасно работала и Касс добавил:
– На счет «три».
На счет три я уже лежала под тушкой Харвина и визжала негромко, но жалобно что-то среднее между «Не надо!» и «Только тронь, сволочь!» Понятно, что телохранители не могли не поинтересоваться происходящим. Бог уж их знает, спасать они босса собирались или просто надеялись на некое пикантное зрелище, но наша лежачая композиция явно все внимание на себя оттянула, не давая им выполнить вход в помещение по правилам. Это они зря. Первого взял на себя Касс, отправив его в нокаут ударом в висок, второго Стар без затей шарахнула скалкой по затылку. И наступил тот самый момент, когда счет пошел на секунды.
– Сквирри, – шепотом рявкнул Касс в передатчик камеры, – доставай бумаги, к тебе идет Лин! Хэм, гони лишних от кабинета! Моль, будь готов прикрывать наш отход! У нас не более пяти минут!
Пока Стар с Кассом упаковывали хозяина с охраной, я, прихватив поднос с пирожными для прикрытия неслась в сторону жилой части дома. А в голове набатом гудел обратный отсчет: четыре тридцать две, четыре тридцать одна, четыре тридцать, время уходит, где эта копуша, мать ее, с бумагами! Скорее, скорее! Ну, наконец-то, появилась! И с ней Хэм, вставший у входа в кабинет. Сейф я вскрывала дрожащими руками под мысленное тиканье секундомера: три двадцать, три девятнадцать, три восемнадцать, три семнадцать, да когда уже этот код сработает?! Так, теперь ключ, сколько раз и какую сторону его нужно поворачивать?
– Три оборота влево, один вправо до щелчка, и снова три влево, – подсказала бледная Сквирри.
Давай, давай, железяка, открывайся, не приведи Господь мы что-то напутали! Второго шанса не будет. А, нет, открылся, готово!
– «Свое» кладем и путаем бумаги, чтоб было непонятно, что искали!
– И забрать что-то надо, ложный след оставим! Во, расписка!
– Правильно, выкинь ее подальше, закрываем, уходим!
Хэм, ждавший нас на выходе резво потащил Сквирри в общий зал, обеспечивать алиби, я понеслась обратно на кухню, объявляя по
