– Вот как… но сейчас установлен временной лимит? – задумчиво сказала Мира. – Кажется, нынешняя Амира очень выносливая.
– Или они просто заменят ее на дублера, – вздохнул Хиро.
– У Амиры есть дублер? – спросила Мия.
– Ага. К концу церемонии Сошествия у Амиры не остается сил, но она должна еще присутствовать на официальном мероприятии, которое следует за церемонией. Обычно на этом моменте Амиру меняют местами с дублером, используя иллюзионные заклинания, – ответил ей Джек.
– Вы довольно много секретов знаете… – подозрительно посмотрела на юношей эльфийка.
– Отец все это рассказывал, – пожал плечами ее старший брат.
– Я же просто много знаю об устройстве Великого Храма, – отозвался вампир.
Наконец перед глазами путников предстала главная площадь Амирэна, огромная и сверкающая. Она располагалась перед Дворцом Правосудия и Великим Храмом и вмещала более десяти тысяч человек. В центре возвышался огромный железный обелиск, вершину которого украшали перекрещенные меч и посох – символы Сенатора и Верховной жрицы.
Мало того, что толпа народа стояла на мосту, где находились путники, на площади тоже было не протолкнуться. По периметру, перед ограждениями, стояли гвардейцы, следящие за порядком. Вдоль площади проходила огромная очередь, что начиналась перед ступенями в Великий Храм.
На ступенях же перед двумя приготовленными креслами стояла девушка в той самой золотой Тиаре Мира. Ее лицо было скрыто под тремя слоями вуали, можно было разглядеть лишь пряди темно-русых волос, заплетенных в косу. На ее длинное белое платье в обливийском стиле была наброшена ярко-красная накидка с золотыми украшениями на плечах. Сочетание трех контрастных цветов в одном одеянии делало облик жрицы величественным и притягательным.
В правой руке она держала огромный золотой посох, а левой благословляла подходящих и садящихся перед ней людей.
Весь ее вид был словно списан с той статуи в парке.
– Что это за посох? Это тот самый посох святой Амиры из легенд? – спросила Мира. Джек не отреагировал на ее вопрос, потому что уставился на происходящее на площади, и тогда ответить решил Хиро.
– Отец говорил мне, что посох святой Амиры шесть лет назад был спрятан и больше не используется во время Великих Торжеств. Вероятно, это из-за Великой Трагедии.
– Эх, какое же красивое у нее платье, – мечтательно сказала Мия, опершись на парапет моста. – Это же рубины вставлены в ее Тиару, да?
И действительно, в Тиаре Амиры переливались красные, как кровь, рубины.
Джек усмехнулся.
– Надо же, какое совпадение. По преданию, в Тиаре святой Амиры тоже были рубины.
– Она пытается копировать Амиру, потому что ее считают реинкарнацией святой? – спросила Мира.
– Как тебе это в голову пришло? – удивленно отозвалась Мия.
– Ну, просто… я поняла смысл слов Джека именно так, – виновато почесала затылок обливи.
– Я не имел в виду, что она пытается копировать, – нахмурился вампир.
– Вряд ли она ее копирует. Их методы поддержания мира совершенно разные, – покачал головой Хиро. – А рубины, наверное, просто совпадение.
С каждой минутой очередь становилась все меньше и меньше. День приближался к трем часам, но Амира все так же гордо стояла перед толпой, внемля молитвам и исповедям.
Она стояла там совершенно одна, но не выглядела потерянной или одинокой. Все четверо почувствовали, что на плечах она несет силу всей религии, которую ей поручили, и отважно отстаивает свое поле боя. Ее энергетика распространялась на всю площадь, отчего народ буквально молился на нее, называя не иначе как «святая Амира».
Как только часы на башне Дворца Правосудия пробили три, Амира благословила последнего человека в очереди, и площадь заполнилась тысячами голосов, в унисон поющих ту самую оду святой Амире:
И грянет гомон волн больших,
Когда поднимет посох свой.
И лишь улыбка озарит
Спокойный лик ее святой.
Пока средь нас ее душа,
То живы все, кто внемлет ей.
Боги, не отвернитесь от нас,
Боги, защитите Амиру!
Под песнопения Амира все еще стояла на лестнице, смотря на толпу перед собой. Она медленно подняла руки, словно даруя благословение всем. Солнце сияло, освещая ее фигуру, и золотые элементы облачения жрицы отбрасывали лучи. Божественное свечение заставило людей буквально упасть на колени перед девушкой, и вся площадь погрузилась в молчание.
Настолько сильно все четверо наблюдателей были впечатлены происходящим, что не находили слов, чтобы комментировать.
В это время из храма вышел человек в парадном мундире. Это был мужчина зрелых лет с сединой в волосах и бороде. Он медленно спустился к жрице.
– Это… Первый Сенатор республики? – спросила Мия. Юноши согласно кивнули, не отводя взгляда от происходящего.
– По традиции последнее благословение получает глава республики, – ответил ей Джек.
В это время отец Верховной жрицы подошел к дочери, а затем, не теряя гордости, опустился на колено и склонил голову перед ней. Этот жест означал, что, даже если Великий Храм далек от армии, военные все еще подчиняются воле Амиры.
Верховная жрица молча смотрела на лысеющий затылок отца, ее голубые глаза с грустью оглядывали этого великого человека. Она подняла левую руку и благословила его.
Публика взорвалась шквалом оваций.
– Почему все так рады? – спросила Мира.
– Для людей Верховная жрица – посланница богов. Когда Амира дает благословение Первому Сенатору, это означает, что боги благословляют его, а вместе с ним и всю страну на дальнейшее процветание, – объяснил ей Хиро.
– Вот оно что…
Тем временем Первый Сенатор поднялся с колена и повернулся лицом к народу. Они с Амирой встали плечом к плечу, и вся площадь снова погрузилась в молчание.
Прочистив горло и использовав заклинание усиления звука, мужчина заговорил:
– Уже четыреста лет на этой земле стоит оплот людской расы – Кассандрика. Пока боги хранят нас, а воины отважно защищают границы, мы можем гордо смотреть в будущее, где наша республика остается великой и несгибаемой. Но… каких жертв нам это стоит? Каждый день северные крепости сражаются с захватчиками, каждый день гарнизоны отправляются в близлежащие деревни защищать мирных жителей от угроз монстров, лесных и водяных существ. Чего стоило нам отстоять нашу столицу шесть лет назад? Сегодня я бы хотел попросить всех собравшихся почтить память погибших в боях за нашу страну, а также невинных, потерявших жизни в Великой Трагедии, минутой молчания. Вспомните счастливые лица ваших родных и близких, которых больше нет с нами, и найдите в этом силы идти дальше и вести нашу страну к процветанию!
Раздался бой часов. Люди склонили головы и сложили руки в молитве. Их лица приняли траурное выражение.
Амира и Первый Сенатор также склонили головы, и Хиро заметил, что мужчина крепко сжал руку дочери, словно посылая ей поддержку. Этот жест растрогал эльфа. Нань Ли ранее упоминал, что во время Великой Трагедии пострадали почти все, включая нынешнюю Амиру. Возможно, кто-то из их семьи тоже погиб в том происшествии?
Когда часы пробили шестьдесят раз, люди снова подняли головы и уставились на двух стоящих на лестнице человек. Первый Сенатор же сделал шаг вперед, распахнул руки в стороны и громко объявил:
– Помните: несмотря ни на что, наша жизнь в Срединном мире продолжается! Помните, что боги все еще не отвернулись от нас! Сегодня день, когда мы чтим память погибших и восхваляем живых. Пусть сегодняшний день славного четырехсотлетия нашей страны войдет в историю! Ура!
Ликование вспыхнуло ярким пожаром повсеместно. Люди начали кидаться друг другу в объятия и кричать, петь, восхвалять богов. Послышались нарастающие звуки музыки, и на площади в самой середине образовалось пустое кольцо, огороженное барьерами.
