Больным лучше не возражать.
— А-га. Я понял. Ты мне поможешь бежать. Я передам свиток. Купец мне заплатит.
Кажется, ему не удалось произнести это с достаточно серьезным лицом. Во всяком случае, девушка покосилась как-то странно, в великолепном презрении сморщила хорошенький носик:
— При чем тут эта жирная жаба?! Тебе заплатит мой муж!
* * *
— Мой муж меня очень любит! Он очень важный господин. И очень богатый! Он меня не бросал, я знаю, я бы почувствовала, он меня еще любит, а если так — значит, он все еще мой муж, что бы там не квакали разные жирные жабы! Он не продавал меня, жаба врет! Меня украли!
Она умудрялась говорить очень тихо, почти шепотом, но при этом как-то так создавалось впечатление, что она почти кричит. А купец-то, похоже, не брезгует краденым! Тут — деревце, там — жену, в большом хозяйстве все пригодится. Интересно — он и по молодости был таким же… рачительным? Или это с возрастом пришло?..
Кстати, о персиках…
— Ты сад хорошо знаешь?
Девушка непонимающе моргнула, и он уточнил:
— Волшебных деревьев в саду много?
Она пожала плечами, теряя интерес:
— Есть несколько, они у северной стены, там ограда специальная.
Несмотря на ее собственную колдовскую природу — а, может быть, именно благодаря ей, — волшебные деревья девушку не интересовали совершенно. Ну что ж. Северная стена — это уже неплохо. Тем более, что имеется специальная ограда, что существенно облегчает поиски. Будем надеяться, что персиковых деревьев там не слишком много.
В идеале — одно…
Девушка тем временем отдернула занавеску и, высунувшись в непроглядную черноту ночного дворика, долго во что-то всматривалась. Похоже, углядела-таки что-то, поскольку кивнула удовлетворенно и, обернувшись к Конану, прижала палец к губам и протараторила шепотом:
— Пора-пора! Только тише! Ну что ты возишься, быстрее давай!
Она задула масляную лампу и буквально вытолкала Конана из крохотной комнатушки — тот едва не грохнулся, споткнувшись о ступеньку, — и тем самым чуть не сорвал секретный план в самом начале. В узле, которым он зацепился за край стены, что-то предательски звякнуло.
Конан позволял девушке тащить себя через какие-то заросли. У него было собственное мнение о том, как следует действовать. И это несколько отличалось от предложенного девушкой. Но на первом этапе они совпадали, так что чего суетиться заранее? К тому же он был слишком занят, отводя от лица так и норовившие выколоть глаз ветки. Луны еще не было, и темнота под кронами сада стояла непроглядная.
Наконец они вышли на открытое место. Он по-прежнему почти ничего не видел, но понял это по тому, что ветки больше не лезли в лицо и потянуло свежестью. Впрочем, то ли глаза потихоньку привыкали, то ли действительно стало чуть посветлее, но он уже почти что различал впереди смутную каменную кладку боковой стены дома.
Внезапно девушка остановилась. Конан по инерции сделал еще пару шагов и тоже остановился.
Конан напряг глаза и в темноте впереди разглядел еще более черное вертикальное пятно прохода. Внезапно от большого темного пятна отделилось пятно поменьше и двинулось к ним навстречу. Девушка шагнула вперед, сделав Конану знак оставаться на месте. Они встретились на полпути, два смутных пятна — темное и светлое. Может, они и говорили о чем-то — Конан не слышал за журчанием фонтана. Потом светлое пятно заспешило обратно, Конан двинулся было навстречу, но девушка скользнула мимо, бросив только:
— Подожди, я сейчас!
Конан пожал плечами. Сделал еще пару шагов вперед. Мбонго — если, конечно, это был он, — теперь находился совсем рядом. Похоже, все-таки именно Мбонго, потому что стоял он не шевелясь, старательно отвернувшись к внешней стене и разглядывая на ней что-то, видимое лишь ему одному.
Конан встал рядом, глядя в сторону с той же старательностью. Помолчал. Потом сказал, словно бы ни к кому и не обращаясь: Жалко девочку… Он не знал, сработает ли. Он вообще не знал, понимает ли его этот самый Мбонго — может, тот вообще не знает заморийского наречия. Но уж киммерийского или аквилонского он не знает точно, а пытаться выудить из глубин памяти что-либо напоминающее пару слов на языке Черных Королевств Конан не рискнул — могло получиться что-то совсем непотребное. В конце концов, всегда остается второй вариант.
Хотя, конечно, хотелось бы обойтись без лишнего шума, поскольку потом предстоит сюда еще возвращаться — девушка может себе думать что угодно о ценности своих побрякушек, но покидать гарем насовсем без вожделенного и хорошо оплачиваемого дерева Конан не имел ни малейшего намерения.
Показалось или нет, что огромная черная спина слегка шевельнулась?..
Конан затаил дыхание. Повторил — так же, в пространство:
— Девочка-то хорошая…
Не показалось — Мбонго опять шевельнул огромными плечами, словно выточенными из черного базальта. Вздохнул.
Он — понимал.
Не только местное наречие. Местные неписанные правила — тоже.
Это молоденькая глупенькая девочка, с местными обычаями знакомая мало и даже горцев считающая хорошими, может не понять, как отреагирует здешний муж и хозяин на внезапное таинственное исчезновение у строптивой жены всех подаренных им драгоценностей. Совпавшее, к тому же, с не менее таинственным исчезновением доверенного ее попечению и вроде бы, больного слуги. Вряд ли этот купец добился бы своего положения, не умей он шевелить мозгами, а уж сопоставить эти факты сумел бы и самый последний глупец…
Мбонго повернулся к Конану лицом — медленно так повернулся, словно действительно был каменным истуканом, оживленным неведомой колдовскою силой. Помолчал, глядя сверху вниз — на черном провале лица жутковато светились белки. Внезапно резко повернул голову в сторону — из темноты беззвучно вынырнула запыхавшаяся девушка, прижимавшая к груди обеими руками какой-то светлый то ли тюк, то ли ворох непонятных тряпок.
— Вот! Я принесла! Подойдет? Это нам дали делать занавески для главного зала, но пока еще не разрезали! Он длинный, два моих роста! Подойдет?..
Она отпустила одну руку, и ворох развернулся по земле длинной широкой лентой скользкого шелка. На какое-то мгновение Конан оглох — так сильно ударила в голову кровь, словно пудовым кулаком уличного бойца, да прямо по уху. Он узнал этот шелк с первого же взгляда. У славного Мбонго на эту ночь, похоже, был свой собственный план, и шелковой тряпке в этом плане отводилась не последняя роль.
Таких совпадений не бывает.
Похоже, кто-то на небесах вдруг непонятно с чего заинтересовался копошащимися на земле червяками и решил вмешаться. То ли действительно захотел из одному ему понятных соображений помочь, то ли просто наскучил людской нерасторопностью и решил слегка подтолкнуть, запланировав все именно на эту ночь. Как бы то ни было, тормозить и сомневаться в подобной ситуации не стоило, поскольку подобное поведение оказывалось уже не просто глупостью, а самым настоящим неуважением по отношению к этому самому заинтересовавшемуся богу. А боги очень не любят, когда к ним проявляют неуважение. Впрочем, даже если это и простое совпадение, упустить его — глупость не меньшая…
