А сейчас подряжаю мальчика, который сиракузки испытывает. Справится — и его награжу, но пока не надо, а то возгордится. Но раз собрав годный экземпляр, дальше также будет лишь постепенное его улучшение.
И только ты, Гней, ещё даже близко не вышел на свой потолок! — воскликнул я.
— Неудачник! — прошептал мастер.
— Никак нет, — парировал я. — Среди всей компании инженеров как раз ты — счастливчик. Ибо Дорофей обречён до конца жизни ebat'sa со своими печами. Тихон — арбалетами и сопутствующими железяками. Соломон… Извини, Гней, но он — просто толковый организатор. Он мне людей находит. Потому его во главе поставил — ваши мозги нужнее на «земле», а он пусть и дальше к нам подмастерьев со всего королевства сманивает, раз получается. И только ты будешь развиваться дольше других, но взлетишь выше всех.
— Так уж и выше всех? — хмуро усмехнулся он.
— А то. Просто не понимаешь моих задумок. Моих глобальных планов по устройству графства, где такие, как ты, будут дороже золота.
— Я не каменщик! — отчаянно крикнул он, ударив себя в грудь. — Я кузнец, граф! Вот эти руки, — показал ладони, — всю жизнь с железом работали. А теперь? Теперь я землю копаю. А завтра буду известь месить и кладку ложить?
— Ты в первую очередь МАСТЕР! — рявкнул я в ответ. — Человек с мозгами! Копают — ОНИ! — рукой указал вниз по течению, где стояли деревянные щиты, подпёртые с той стороны насыпным валом, перекрывшим доступ воды в старое русло, где идут работы. — Землю копают работяги! Машут лопатами. Которые, кстати, разработаны ВАМИ, включая тебя, из нового железа, из стали, а не из дерева, как было раньше. А завтра ОНИ будут камень ложить. А твоя задача, мастер — думать! Как именно и куда именно его класть! Решать вопросы! Ставить подчинённым задачи! И, чёрт возьми, с чего ты взял, что эта работа хуже твоей?
— Я — кузнец! — повторился он, но тише.
— Был. А теперь ты — МНОГОПРОФИЛЬНЫЙ мастер. Тот, что знает и о железе, и о камне, и о том, как реку отводить, и о том, как бетон месить. Но главное, знаешь, как людей организовать. Толпу бедолаг с лопатами, которых надо кормить, одевать, а некоторых даже охранять. Ты — универсальный инженер, Гней! И напрасно принижаешь себя. А что до кузнеца… Ты серьёзно считаешь, что гидроинженером можно стать, не владея кузнечным ремеслом?
— Скорее, каменным, — парировал он.
— Каменному — обучишься. Время у тебя есть — зима впереди на эксперименты. А вот наоборот, владея каменным, изучить кузнечное ремесло — сложно.
— Да на кой тут вообще железо! — вспылил он. — Копай, клади да заливай!
— А пошли туда, где опалубку делают? — предложил я. — И это, давай ещё по одной, за мир во всём мире. — Открутил крышку трёхлибровой фляжки и хапнул ядрёной настойки от нашей травницы. Крякнул, протянул мастеру.
— Вот это — опалубка, — показал я на деревянный бортик, который устанавливали наши бодрые зэки. — Сюда будете бетон заливать.
— Сюда — землю, — поправил Гней. — Эта штука — временная. Но потом её будем демонтировать, когда русло двигать.
— Допустим, — согласился я. — ЭТА опалубка — временная, под землю. — Но вы будете делать и настоящую, когда Прокопий подвезёт известь. Сейчас вся имеющаяся известь идёт на строительство дорог от виа к каменоломне, и от известковых каменоломен к торным трактам, чтобы можно было весной в непогоду возить. На будущее же известь жжётся и закладывается в ямы — на весну и лето, когда, собственно, и начнётся массовое веселье. Но! Она — будет. Так?
— Так, — тяжко выдохнул, соглашаясь, мастер.
— А раз так, то что вы будете делать с этой опалубкой?
— Как что? — нахмурился он. «Граф, ты меня на что проверяешь?» — Камней туда накидать. Песка. Немного красной глины.
— Почему красной? — А это новая для меня информация.
— Так её всегда добавляют, чтоб вода хуже разъедала. Сохнет дольше, но потом вода не ест. Можно, конечно, красный порошок класть, из Красных Холмов, что за Терра-Бланко. Но там степняки сейчас озоровать начнут, много привезти не сумеем.
— Так, позже про то расскажешь, — отмахнулся я пока от несомненно важной темы. — У меня вопрос. А если туда, вот сюда, внутрь опалубки, — указал в пустоту между досок, — вбить вот такие вот высокие железные прутья?
Молчание. В голове и у Гнея, и у молча слушающих нас других мастеров, заработали компьютеры.
— Граф, это ж какой перевод металла? — подал голос удивлённый Соломон. — Эта набережная золотой будет!
— Моисеич, а представь, что бетонка набережной дала трещину, и подтапливает мастерские и город за ними. И надо переделывать, — парировал я, повернувшись к остальным мастерам. — Сколько это будет стоить, и что для этого надо сделать?
— Ну, огородить то место надо, и щиты поставить. — А это Тихон. — Как тут, из двух вкопанных досок. Между ними грязь с глиной залить и высушить. И как внутри высохнет, разбивать треснувший берег и ставить новый.
— А если не получится? Если ток реки сильный даже летом? — хитро сощурился я. — Мастера, не забываем, здесь будут стоять ваши дети! Ваши колёса для мастерских! Это будет промзона! Какой нахрен отгородиться, если тут планируется сильное течение создать?
— Ну, так это… — Тихон развёл руками.
— Ты хочешь сказать, граф, — а это всё понял Соломон, — что чтобы починить трещину в береге… Надо заново отводить воду вокруг, и останавливать все мастерские, что тут будут стоять? — После этих слов до него дошёл весь попадос ситуации, лицо застыло в маске ужаса. — Граф, так это сумасшедшие убытки!
— А я о чём! — громко воскликнул я. — Не лучше ли отлить эту хрень, эти штыри… Да хоть из дешёвого чугуна — на новой печи его получается чуть больше, чем дохрена. Вбить эти штыри в дно. А ещё поперечные сделать перекладины, через, скажем, метр или полтора по высоте, и связать с вертикальными штырями. А уже после накидать камней, глины, песка красного или чего там кидаете, Гней, расскажешь после совещания, и залить известковым раствором, чтобы ссохлось всё намертво. И эти штыри, как и поперечные, бетону разойтись не дадут, дополнительно держать будут. Вы в десять, в сто раз бОльшую нагрузку на набережную дать сможете! Дорого? Да. Зато, blin, потом не надо будет терпеть убытков.
А ещё, раз такой бортик выдерживает больше, то и толщину опалубки, толщину бетонной стенки можно меньше сделать, — родил я следующую мысль, о которой ранее не думал. — А раз так — то и извести, blin, надо меньше! А значит и построим быстрее, и производства быстрее запустим, а это деньги, и самой извести меньше потратим — а это тоже деньги. И скорость строительства других проектов, в низовьях Светлой, увеличим.
— Граф, ну ты озадачил! — Гней стоял задумчивый и теребил подбородок. — Дай мне извести на пробы. Я наэск… Кэсп… Спрементирую, короче! — выговорил он.
— Гней, всё через Прокопия! — отрезал я. — Я с войны еду, понятия не имею, какие в замке запасы, но моё согласие у тебя есть. Экспериментируй. — Повернулся к остальным. — Вот как, сеньоры! Вы думаете, что один мастер отвечает за одно? Каменщик — камень кладёт, землекоп — ямы роет, а кузнец — железо выделывает? Чёрта с два! Вот вам гидроинженер. — Хлопнул Гнея по плечу. — Землю копать не просто. Надо ЗНАТЬ где копать, и как. Надо рассчитать наклон земли. Где вал сделать, где щит поставить. Потом каменные работы — надо знать, как нужный бетон развести, как с чем известь смешать, какие добавки. Опалубка — это плотницкое дело, чтобы выдержала нагрузку. Колёса — тоже плотницкое. Но расчет колеса — это уже снова кузнечное ремесло. Точнее стык кузнечного и оружейного. И это я не беру меха, которыми в кузнях воздух подают — это кожа. Но главное, надо рассчитать количество возниц, волов, лошадей, овса, людей и жрачки для всех. А это уже уровень экономиста, магистрата-управленца, а никак не замкового кузнеца. — Снова к Гнею. — Пошли, отойдём, мастер.
Снова мы спустились к берегу, только теперь внизу под нами воды не было.
— Значит, ты меня не унизил, так? — первое, что сказал он после молчания.
