Чума постепенно овладевала им, брала в плен, подчиняла.
– Уходи! – еле слышный шепот, с трудом различимый. – Беги отсюда!
Маг зашелся кашлем, с его губ брызнула кровь, Пес при этом еле слышно взвизгнул. Я сидела рядом и не двигалась, смотрела на свои трясущиеся руки, на то, как уходит жизнь из тела мага, и не могла заставить себя уйти.
– Ведьма, меня не просто так оставили в живых, – он говорил с трудом, делал долгие перерывы, дыхание стало свистящим. – Я умру, а потом стану злом… Они не успели. Не успели прийти. Ковен не пришел. Он не пришел…
Так он вызывал Ковен. Он звал на помощь! Звал!
Ладонь мага все еще была теплой. Я держала ее, сама не понимая почему. Все еще смотрела на него: на его лицо, на то, как трясутся его губы.
Я хочу, чтобы ты жил.
Я хочу, чтобы ты выжил!
Я так хочу, чтобы…
Еле заметный треск послышался откуда-то со спины. Стоило магу его услышать, как он дернулся и взвыл от боли. Я готова была увидеть чудовище, готова была принять бой, но вместо этого увидела, как сквозь толщу ледяной корки медленно, осторожно прорываются тонкие зеленые листья алых ягод…
Они распускали бутоны, цветы раскрывались и мгновенно превращались в насыщенные красным цветом плоды. Сладкий сок сочился с каждой ягодки, он капал на промерзшую землю, впитывался в нее, разрушая ледяную корку.
Как и в прошлый раз.
Есть шанс! Теперь он есть.
Я с трудом успевала собирать ягоды – они сгнивали так же быстро, как и появлялись, но даже небольшой горсти должно хватить!
Маг потерял сознание: пришлось проталкивать ягоды ему в рот, а псу засовывать их прямо в глотку, раздавив перед этим пальцами.
Обломив ледяной наконечник, торчащий из плеча Кочевника, я вынула древко. На поверхности раны сформировался плотный ледяной осколок. Он, словно паразит, цеплялся к сосудам, но стоило ему замереть, как я вырвала его из раны.
Ягоды подействовали быстро. Кровь больше не текла, дыхание у пса выровнялось, его больше не трясло, как прежде, а вот меня колотило зверски.
Я сидела на земле рядом с псом, аккуратно положив голову мужчины себе на колени, и смотрела на то, как лед таял. Медленно, постепенно он истончался, появлялись лужицы, тонкая корочка трескалась, но с поверхности руин не уходила.
Дыхание Кочевника стало ровным, румянца не появилось, но он больше не дрожал, разве что руку мою сжимал в беспамятстве, что-то бормоча себе под нос.
Как поступить? Оставить колдуна здесь я не могу, но как забрать с собой? Я чувствовала сильнейшую усталость и истощение – не думаю, что при помощи магии смогу дотянуть его до нашего лагеря. Тащить на себе тоже не смогу – я человек, а не оборотень.
А если принести его к остальным, я не знаю, как они отреагируют. Риска под моим натиском сдастся, но Керен… И насчет Дьена не уверена – в последнее время он сам на себя непохож, что неудивительно.
– Сэра! Вот ты где! Ты что тво… ой… – Риска замерла возле меня, не сразу осознав, кто лежит на моих коленях, – живой? Неужели и Пес выжил? Но как? А, вижу…
Волчица смотрела на то, как я медленно протягиваю ей небольшую горсточку алых ягод, и молчала. Долго молчала, подбирая слова, затем не выдержала:
– Сэра, эти ягоды – сокровище мира… Они невероятно редкие! Я никогда не видела их свежими, лишь в порошке. И тогда, при первой встрече, они тоже были с тобой…
Вопросы лились рекой, я же склонилась над Кочевником и плакала. Кажется, все только начинается. И скоро все будет намного хуже.
– Да вы рехнулись! – взревел Керен, когда пришел в себя. Наемник был в ярости, но от слабости не мог встать на ноги. – Вы окончательно сошли с ума! Ты что, ведьма, влюбилась в него? Или хочешь его на рагу пустить? Меня ни то, ни другое не устраивает! Если несварение еще можно пережить, то любовь к врагу – уж извините!
Как же меня бесит то, что я молчу! Писать нечем и негде, а выводить гневную тираду клинком на земле – долго, да и шанс запустить лезвием в кого-нибудь велик.
– Молчит… Опять молчит! – Наемник развел руками, случайно задев гнома, но тот не проснулся даже после того, как Риска втолкнула ему в глотку небольшую часть алых ягод. – А это еще что за дрянь? Я это есть не… стойте, это то, о чем я думаю?
– Да, Керен, это алые ягоды, но раз ты так возмущаешься, можешь остаться без них. Морлу нужнее. – Риска рычала, но чисто для вида. Судя по всему, с наемником она была согласна.
«Я права, – я рывком указала на себя, дав понять, что решения не изменю. Мне стоило большого труда дотащить Кочевника до нашего лагеря, но за это время я убедилась лишь в одном: я все делаю правильно. Взяв клинок, я все же начертила то, о чем думала: – Вы не обязаны идти со мной. Мне нужно убежище рядом с Мирградом».
– Для чего тебе убежище? – Дьен смотрел на Кочевника с ненавистью. – Собираешься выходить его? Да он тебе шею при первой же возможности свернет! И всем нам заодно. Сэра, я прошу тебя, одумайся. Он же из Ковена, а Ковен за ним придет! Он придет, будь уверена! И найдет его! Как ты объяснишь сильнейшим магам нашего мира, почему представитель их клана без сознания, весь израненный, а на тебе ни царапинки? Вот как?
Я лишь пожала плечами, крепче сжала руку мага и, не мигая, уставилась на брата волчицы. Я права. Кочевник должен жить, я знаю это. Не могу объяснить, но я это чувствую!
Разгорелся спор. Все зарычали друг на друга. Керен шипел, что мага надо убить, Риска просила, чтобы Кочевника просто оставили в лесу, а там уже воля судьбы. Дьен был согласен с сестрой, и лишь Морл встал на мою сторону:
– Вам не кажется, что это ее выбор? Сэра его сделала, она приняла решение, и, судя по ее лицу, ничего не изменится. Мы не должны решать, что делать с магом. Нам надо решить, что самим с собой делать. Все необходимо обставить таким образом, чтобы никто не заподозрил, что мы были в деревне во время чумы. Мне проще – я гном, который имеет право вернуться в свой старый дом, а он как раз в Мирграде. Там у меня семья, я не пропаду. Да и не только в Мирграде, кстати.
– У меня денег разве что на хлеб с молоком хватит, – в сердцах бросил Дьен, – даже если выбрать не Мирград, а другой город, оборотень без крыши над головой вызовет подозрения. К тому же идти очень далеко. Мы слабы. Если на нас нападет нежить, мы умрем.
– Брось! Сколько в нашем мире тех, кто потерял свой дом! Я знаю один заброшенный домик на окраине Мирграда, – сказала Риска, наблюдая за тем, как Пес медленно приходит в себя. – Мы можем там остаться на первое время. Крыша в нем протекает, двери скрипят. Одно окно выбито. Но на первое время сойдет. Для жизни он никуда не годится, считай совсем развалился. Дилан думал его перестроить под хранилище, просил разрешения у Мирграда, но ответа не получил. Не успел… Дьен сможет податься в стражи, его давно склоняют к службе, а я торговать пойду. Прокормить мы себя сумеем. Просто входить в город нужно не всем вместе и с разных сторон. Путей-то три.
– На меня не смотрите, я не пропаду, – рявкнул наемник, – но жить рядом с этим не буду. Вы как хотите, а я сам по себе. И, кстати, мой долг уплачен. Знаешь чем? Тем, что я не прирезал этого гада у тебя на глазах!
Я не стала его удерживать. Керен меня раздражал, хотя и помогал нам. Небескорыстно, но и на том спасибо.
Идти дальше мы не могли. Сил не осталось, всем был нужен здоровый сон, так что я осталась дежурить.
Риска с братом сменили ипостась и отключились. Они лежали рядом с гномом и псом, согревая их своим теплом, а я осталась сидеть возле мага, продолжая держать его за руку и прощупывая пульс.
Иногда мне казалось, что он не подает признаков жизни. В такие моменты я пугалась, но потом прощупывала тончайшую ниточку пульса, видела, как под верхним веком бегают зрачки, – значит, пока жив.
Безумно хотелось спать. Я не понимала, откуда во мне столько сил. Хотелось кричать, выть от ужаса, орать от душевной боли, но вместо этого я просто сидела на теплой земле, держала голову мужчины на коленях и аккуратными движениями стирала с его лба засохшую грязь. Старый шрам на его лице был грубым и плотным, за ухом нашелся еще один – след от удара чем-то тупым. На шее, чуть ниже затылка, виднелись старые следы укусов: две четкие точки, как от клыков. Что за тварь их оставила?
