будет. — Убедившись в том, что она последовала моим советам, я отвернулся и переставил серп косы дальше, уцепившись понадёжней. Продвигаясь вслед за ней, занял новую позицию.
— Так… Теперь вот видишь — сюда. Давай, держу, передвигайся. — Левой рукой я сграбастал её за шкирку. — Вот так, отлично. Хорошо идём… Та-ак… И вот сюда, да…
Чем дальше, тем увереннее были её движения. Сложного действительно было немного — повисшее полотно моста изобиловало удобными уступами и щелями для ног. А арматурные пучки сверху прекрасно позволяли держаться рукам или вклинивать между ними косу. Всё что могло осыпаться или сломаться — уже осыпалось или сломалось. И, скорее всего, мы были не первые, кто преодолевал это препятствие таким образом.
Первые силуэты в тумане возле тягача показались тогда, когда мы отползли уже метров на пять. Они тут же принялись потрошить брошенный байк, на некоторое время создав возле него толкучку.
— О, бенз есть! Клёво, покатаемся!
— Эт я первый нашёл, нахуй иди!
— Съёбывают суки! Смари!
— Бабу цепляй!
— Ебашь!
В нашу сторону полетели камни и палки. Брошенные слабыми детскими руками, они не представляли особой угрозы. Но пара булыжников, попав в спину Алине, заставили её замереть, втянуть голову в плечи и испуганно завизжать. О том, чтобы продолжать движение речи не шло.
— Тихо, тихо… Они слабые и косые. Ничего они нам не сделают. — Я пытался прикрыть её левой рукой до тех пор, пока у толпы, стоящей на краю не кончатся снаряды. Действительно, тяжёлые камни они до нас добросить не могли. А мелкая щебёнка ничем не вредила. Только злили изрядно. И пара камней всё-таки неприятно попала мне в голову. Синяки будут.
— А чё, ёпта, мы ж тут сто раз лазили, пошли спихнём их! Хули они тут ходят! — Осознав, что кроме мотоцикла добычи больше не достать, разозлённые этим фактом дети довольно ловко поползли следом за нами. В основном те, кто был поздоровей и понаглей. Стайный инстинкт требовал продемонстрировать удаль перед товарищами. Точно так же мелкая собака вдруг начинает облаивать прохожего ни с того ни с сего, если рядом есть другие псы из её стаи или хозяин. Вряд ли они рассчитывали спихнуть вниз нас обоих. Скорее всего, им бы хватило сорвать с арматуры Алину.
Подступив к ней поближе, я как следует перехватился левой рукой у неё над плечом, загородив собой от камней почти полностью. И высвободил косу из зацепа.
— А ну блядь, кого первым зарезать, уёбки! — Грозный рык сопроводил звонкий лязг острия, высунувшегося из щелей между арматурой.
— Хуясе, это жора! Смарите, пацаны, жора! Говорящий!
Их удивление было настолько сильным, что сути исходящей от меня угрозы они толком и не заметили. Выжившие дети вообще быстро разучились бояться взрослых, ставших бессловесными пассивными дебилами. Ладно, сейчас напомню, что такое грубая сила, щенки.
Подкинув древко косы вверх, я перехватил её немного ближе к концу черенка, увеличив расстояние, на котором можно было достать преследователей. Такого хвата было достаточно, чтобы с небольшого размаха опустить лезвие на плечи самого ближнего пацана. На вид — лет двенадцать-тринадцать. Он уже тянул руку к Алине, намереваясь дёрнуть её за капюшон.
Серп опустился у него за спиной, пройдя между телом и ватником. Наверное, даже не поцарапав. Но этого и не требовалось. Потянув косу на себя, я сорвал его с арматуры и парень, истерично завизжав, полетел вниз в белую мглу. Но всплеска холодной воды не последовало — глухой звон дал мне понять, что ублюдок приземлился на кабину утонувшего грузовика. И, видимо, разбил себе башку, раз больше не вопил.
— Чё, кто чё ещё хотел, сучата?! — Орал я что есть сил, потрясая поднятым оружием.
Вот теперь ползущие следом за нами подростки призадумались. Желая ускорить у них мыслительные процессы, я снова перехватил косу ещё немного ниже. И на этот раз дотянулся до руки следующего ближайшего преследователя. Точнее — вставил лезвие между рукой и арматурной сетью, за которую она держалась. Резко тянем назад и немного вверх — и оп! Рука, всё ещё цепляясь за арматуру, повисла на ней отдельно от хозяина.
Мелкий ублюдок завыл и отшатнулся от стенки, разбрызгивая из оставшейся половины рукава кровь. Левая рука, которая была при нём, уже не могла удерживать вес и начала разжиматься. Рефлекторно пытаясь перехватиться отрезанной правой, он разжал пальцы и тоже полетел головой вниз. И, издав такой же глухой звон при приземлении, судя по дальнейшему всплеску, всё-таки ушёл под воду.
Остальные карабкающиеся к нам дети, не сговариваясь, повернули назад.
— Всё, отбились, всё… — Я попытался успокоить Алину, которая в панике вжалась передо мной в развороченную стенку и тихонько скулила.
— Я устала… Я боюсь… Я не удержусь… Не могу…
— Тихо, тихо… Дай рукам отдохнуть — мы хорошо тут стоим, я тебя держу.
Толпа на обрыве орала как стадо бешеных гиббонов. Не имея возможности отомстить нам за смерть своих приятелей, и исчерпав запас камней, они в бессильной злобе извергали всевозможные проклятия, ругательства и половые фантазии.
— Вот видишь, всё… Ничего они нам не сделают… Давай, смотри на меня… Вот тут поудобнее перехватись… Пошли дальше, чуть-чуть осталось…
И мы снова начали потихоньку продвигаться к противоположному краю провала. Оставалась всего несколько метров…
А шакалята, тем временем, родили новую идею. Уж не знаю, что за сумасшедший гений там был у них за старшего. И был ли он вообще. Но до такого и я бы не сразу додумался.
Злоба и жажда мести победила в них даже жажду наживы: привязав несколькими цепями и верёвками мотоцикл к арматуре, они, радостно улюлюкая, спихнули его с обрыва вниз.
Пролетев в свободном падении несколько метров, байк пружинисто остановил падение, резко дёрнув вниз и погнув край осыпающейся конструкции, по которой мы лезли.
Пока ничего не происходило. Толпа на краю оборвала восторженный вопль, последовавший за падением мотоцикла, и затаила дыхание.
— Всё, тут буквально рукой подать! Вот, смотри, я уже держусь за мост! Давай, шагай сюда следом! — Мы с Алиной, поначалу замерев от встряски, продолжили движение. Как вдруг послышался какой-то негромкий стук, учащавшийся с каждой секундой. Тук… Тук… Тук-тук-тук-тук… С таким звуком арматурный прут продвигается внутри бетона…
Куски стали начали один за другим выскакивать из гнёзд, а отвесная стенка, на которой висели мы с Алиной, ухнула одним концом вниз, увлекаемая в воду весом мотоцикла.
Подростки взревели как футбольные фанаты, увидевшие гол любимой команды. Свистя и перекрикивая друг друга, они восторженно наблюдали, как Алина, завизжав, разжала руки и полетела вниз.
Лямка рюкзака рванула меня
