— Вы советуете их спилить? — чуть издевательским тоном спросил урод, поименованный Гитосом.
— А разве это больно?
— Хватит, — Рат решительно прервал бессмысленную пикировку. — Граф, принимайте нас такими, какие мы есть. Мы пришли поговорить.
— «Мы» — это кто? И потом, месьоры, с чего вы решили, что я граф? Я всего лишь сопровождаю приехавшего на отдых в Арелату барона Лингена из Аквилонии.
— Можете считать себя кем угодно, хоть императором Кхитая, хоть аватарой Сета, но суть от этого не измениться. Вас зовут Эган, четырнадцатый граф Кертис из Кертиса, что в Тауране аквилонском. Трудитесь вы в Латеране, где начальствуете над вторым столом, отвечающем за спокойствие на землях Аквилонии, неженаты, единственный сын престарелых и не слишком богатых родителей, известны многими подвигами на поприще ремесла плаща и кинжала, а так же участием в заговоре против Нумедидеса вечной 1288 года. Я не прав?
— Неправы, — отрекся я от самого себя, понимая одновременно, что рогатые и красномордые месьоры знают чересчур много. Фактически, мое имя и род занятий являются почти что государственной тайной. — Но если вам так хочется, на время могу вообразить себя этим… как вы сказали? Графом Кертисом?
— Приятно видеть перед собой разумного собеседника, — кивнул Рат. — Скажите, граф, вас можно купить? Извините, что я говорю столь прямо, но ходить вокруг да около бессмысленно. Вы умный и способный человек, иначе никогда бы не забрались на такие высоты — барон Гленнор не держит возле себя дураков. О чем вы больше всего мечтаете в жизни? Золото, слава и женщины вас интересуют не более, чем обычного смертного, иначе вы бы давным-давно все это получили, с вашей-то энергией и настойчивостью… Значит, что-то другое? Некие тайные желания, которые всем не откроешь?
— Ну да, конечно, — одарил я гостя лучезарной улыбкой идиота. — Тайные желания! С раннего детства лелеял мечту о том, чтобы собрать гарем из златокудрых юношей, которые будут выполнять любую прихоть своего господина. Устраивает?
— Перестаньте, прошу вас, поморщился Рат, отчего его безобразная рожа стала еще противнее. — Впрочем, если такое желание тоже имеет место — оно вполне выполнимо… Серьезные люди, наподобие вас, увлекаются другим. Тайнами. Тайнами как вполне прозаическими, вроде секретной переписки государей соседних держав, так и крайне опасными, надежно спрятанными временем или силами почти неподвластными человеку.
— Достопочтенный Рат, вы ведь убеждены, что я являюсь графом Кертисом, конфидентом Аквилонского секретного ведомства? Ну сами подумайте, как могут интересовать тайны человека, которому они наверняка смертно надоели за долгие годы службы?
— Не скажите, граф… Вы обладаете не своими секретами, они принадлежат королевству, а не вам. Нужно ведь что-то и для себя? Нечто особенное, удивительное.
— И чего такого особенно удивительного вы хотите предложить графу Кертису? Если встречу его — обязательно передам.
— Вопрос в том, что он хочет получить.
— А что должен отдать взамен?
— Немногое. Мы даже не требуем безоговорочной верности. Нам нужны только… советы. Дело в том, что в Коринфии нет своей тайной службы, дворяне не хотят этим заниматься — в отличие от Аквилонии, здесь это ремесло считается позорным, благородный человек не может шпионить и соглядатайствовать. Магия, как вы сами понимаете, тоже не всесильна.
— Так вы — маги?
— Можно сказать и так, но эта формула не совсем верна. То, чем мы занимаемся не является магией в общепринятом понимании данного слова.
— Это точно, — фыркнул я. — По лицам видно.
— Подумайте, Кертис, серьезно подумайте. Мир меняется и в изменившемся Универсуме такие люди как вы должны занять достойное место…
И так далее. На протяжении четырех квадрансов эти образины то сулили золотые горы, то пытались мягонько пугать, затем в крайне туманных и загадочных выражениях снова заговорили о некоем грандиозном преображении Закатного материка, которое следует ожидать едва ли не со дня на день… Я лишь вставлял едкие комментарии и откровенно нарывался на мордобой — посмотрим, насколько далеко они смогут зайти. Убить, конечно, не убьют — понимают, что Гленнор не простит смерти своего лучшего помощника и достанет их из-под земли…
Закончилась ночная беседа именно тем, чем я и ожидал. После очередной насмешки с моей стороны Рат угрюмо замолчал, встал с табурета и вышел из камеры вместе со своими приятелями-рогачами. Два мордоворота с обезьяньими харями аккуратно намяли мне бока и разукрасили физиономию, после чего тяжелая дверь захлопнулась и громыхнул железный засов. По счастью обошлось без пошлостей наподобие зловещего шипения «Мы еще вернемся!».
Я поохал (сломанные ребра зверски болели), лег на лавку и попытался заснуть. Что характерно — получилось. Я проспал до утра, когда примчалась взволнованная стража и едва не под ручки отвела меня в кордегардию, где меня дожидались Хальк вместе с неизменным Джиггом. Остальных к моему удивлению тоже отпустили и теперь наша веселая компания снова была в сборе.
Вот только что нам теперь делать?
* * *
Тем утром я поднялся позже обычного — сказались последствия применения магии, при помощи которой Валент за считанные мгновения сумел вернуть меня к жизни: грудь больше не болела, да и отвратительный кровоподтек под левым глазом почти исчез, осталась только желтоватая тень. Сами понимаете, утонченному дворянину не пристало щеголять с таким украшением на лице, дамы не поймут. Хотя, какие к демонам, «дамы», мы же не в Тарантии, где можно невозбранно ухлестывать за придворными вертихвостками…
— А где Хальк и его выдающийся камердинер? — осведомился я у Валента и Гвайнарда, завтракавших в большой гостиной.
— Отправились исполнять свои непосредственные обязанности, — сквозь набитый рот промычал Гвай, а Валент дополнил:
— Рано утром явился королевский герольд с приглашением — посланник его величества Конана Аквилонского обязан явиться в замок короны, представиться государю Амори, — волшебник хихикнул: — Джигг был в ужасе! Нет ни церемониального одеяния, ни золотого оружия, лучший колет Халька украшен чужим гербом. Я думал, камердинера удар хватит…
— Джигг, конечно, нашел выход?
— А как же, на то он и Джигг! Гвайнарда подняли с постели, сунули в зубы кошелек с золотом, и отправили в ближайшую швейную мастерскую, где за безумные деньги он раздобыл приличествующее готовое платье. Еще пришлось заплатить златошвейкам — за герб Юсдалей на плаще и колете.
— Вот как мы тратим казенные деньги, — вздохнул я, усаживаясь за стол. — Кроме того, объясните, что это за дурацкая история с посланничеством Халька? Кто и когда его назначил? Он вам хоть что-нибудь рассказал?
