покупкой все тоже оказалось не так просто и опять не напрямую. Март приобрел сразу три одинаковых БМВ, да еще и много ЗиПа к ним, включая и резину, никто ему про такие оптовые объемы не стал задавать вопросов, у богатых свои причуды.
Затем они катались с Сашей, устроившейся позади мужа, по живописным окрестностям. Тем временем один из бойцов Вахрамеева ненавязчиво закатил второй БМВ на стоянку неподалеку от отеля, предварительно заправив полный бак. И оставил машину там, рядом с другими. Марту оставалось спокойно пройтись до места, вставить ключ, завести мотор и, не включая фару, по ночной прохладе рвануть по трассе.
В дороге приключений не случилось. Гнал он, конечно, с полной самоотдачей, пролетая мимо редких попуток черной тенью. Так что прошло немногим больше часа, как он добрался до цели. Прокатившись по улицам старого города, добрался до корпусов физического факультета.
Настало время опять включить скрыт. Оглядевшись через «сферу», Март спустя минуту обнаружил искомый объект, отметив, что процесс ядерной реакции порождает очень яркий источник сияния в энергополе.
Никакой серьезной охраны у объекта не имелось. Да и зачем? Миновав без малейших усилий, разве что стараясь не шуметь, пару сонных сторожей, он вскрыл дверь лаборатории и встал, задумчиво разглядывая сферическое тело реактора. Теперь оставалось понять, что делать дальше?
Вариант диверсии им не исключался, но был все же не желателен. Устраивать первый в истории ядерный взрыв – это такое себе развлечение. Он начал внимательно изучать энергоструктуру объекта. Металлическое тело заключало в себе десятки тонн тяжелой воды и металлического урана. Реакция деления шла, это было очевидно. Спустя некоторое время в равномерной рабочей среде он сумел выделить зону аномалии.
Сосредоточившись на ней, Март через некоторое время отметил динамику – зона росла, а вместе с ней и температура внутри реактора. Вскоре ему стало очевидно, что внутрь попал воздух, запустивший реакцию горения уранового порошка. И если немедленно ее не прекратить, то перегретая тяжелая вода, создав избыточное давление, разрушит металл корпуса реактора, и произойдет взрыв с выбросом горящего урана.
Вся эта картина столь явственно представилась Марту, что ему пришлось приложить некоторое усилие воли, чтобы не сбежать немедленно. Оставался один вопрос. Почему это происходит? В чем причина? Системная она или случайная? Впрочем, видя, как зона горения разрастается, Март понял одно, больше ему тут делать нечего. О сути этого провального эксперимента он сможет подумать и позднее, а пока следовало быстренько убираться как можно дальше от перспективного очага взрыва.
Но перед тем как навсегда покинуть лабораторию, он еще раз внимательно огляделся по сторонам и в соседнем помещении обнаружил нечто интересное. Это были рабочие журналы, в которые вносились записи по работе с реактором, а также целая полка секретной периодики, посвященной атомной программе Германии. Назывались они «Отчёты об исследованиях в области ядерной физики».
– Вот это я удачно зашел… Так, сейчас все отсканирую и потом изучу на досуге.
Пока мотоцикл пожирал километры, Март думал, разумно ли вмешиваться. Здравый смысл оказался сильнее. На войне как на войне. После такого инцидента ядерная программа немцев наверняка сильно застопорится, а всего скорее, и лишится порядочной доли финансирования. Да и интерес ученых, особенно Гейзенберга, охладеет к атомным проектам… Что и требовалось.
– Все, хватит с меня сумрачного германского гения и красот центральноевропейской осени. Поехали в весну.
Проводив своих русских друзей, Геринг, не теряя ни минуты, отправился назад в Берлин, благо подвернулся попутный рейс только что сданного люфтштайкрафте корвета «Герта», отправлявшегося к месту службы. Оказавшись на борту военного корабля, адъютант кайзера никак не мог удержаться от сравнений с кораблем русского миллионера и пришел к самым неутешительным выводам.
И дело даже не в комфорте. Будучи сибаритом по натуре, Геринг все же в первую очередь являлся пилотом и хорошо разбирался в технике. Русские ГДК оказались как минимум в полтора раза мощнее немецких того же класса, что давало изрядный выигрыш в скорости и грузоподъемности. Плюс к тому, яхта Колычева отличалась отменной маневренностью и легким управлением. Все вместе это привело к тому, что в Потсдам он прибыл в не самом лучшем расположении духа.
Как оказалось, император его ждал, и скоро он оказался перед Вильгельмом.
– Докладывайте, майор, – проскрипел тот, устраиваясь поудобнее перед камином.
Владыка Германии пребывал в крайне дурном расположении духа. Затянувшийся парламентский кризис, вызванный противостоянием с социал-демократами, вот уже который день портил ему настроение. Вызывая разлив желчи и портя завтрак. А тут еще ему доложили крайне неприятное и расстраивающее известие о взрыве и последовавшем за ним сильном пожаре в лейпцигской лаборатории с первым в мире экспериментальным атомным реактором или, как называли его сами немцы, – атомной машиной. Вильгельм Третий очень гордился успехами германских ученых в этой стратегической и самой передовой отрасли знания, глобальным первенством Берлина в раскрытии тайны ядерной энергии, и тут на тебе!
– Мой кайзер, – начал адъютант. – Сенатор Колычев покинул территорию рейха. Как мне было приказано, все это время я пробыл с ним.
– Я нисколько не сомневался в вашей исполнительности, – поморщился император. – Поэтому ближе к делу.
– Могу сказать лишь одно, ваше величество. Мой подопечный не был замечен в чем-либо предосудительном.
– Вот как… Но, быть может, он проявлял к чему-нибудь особый интерес?
– Больше всего к своей красавице-жене, мой кайзер.
– Да, – не смог удержаться от усмешки Гогенцоллерн. – Фрау Колычефф обладает массой достоинств. Этот русский – настоящий счастливчик!
– Полностью разделяю ваше мнение…
– Но вас послали не затем, чтобы вы любовались русскими красавицами. Припоминайте, быть может, он интересовался новинками техники или какими-то научными исследованиями?
– Сенатор Колычев, конечно же, посетил множество предприятий и наши верфи, но…
– Что?
– Позволено ли мне быть откровенным?
– Черт бы вас побрал, Герман, конечно же, мне нужна правда!
– Как мне ни печально это признавать, но русским нечего высматривать на наших заводах. Мы настолько отстали в разработке воздушных судов, что вряд ли нагоним их в обозримом будущем.
Некоторое время кайзер молчал. С одной стороны, мысль о том, что славянские варвары могли опередить германских инженеров, была ему до крайности неприятна. С другой, будучи человеком здравомыслящим, он это давно подозревал и теперь лишь убедился в справедливости своих мыслей.
– Интересовался ли герр Колычефф научными исследованиями?
– Нет, – качнул головой Геринг. – Разве что в паре библиотек просмотрел очень быстро подборки научных журналов.
– По какой тематике?
– По всем отраслям знания, список я подготовил. Но он их просто быстро листал, такое впечатление, что он искал нечто, но так и не нашел…
