– Как я понимаю, ты здесь главный?
Лотар развел руками:
– Вообще-то главных у нас нет. Каждый делает то, что у него получается лучше.
– Ты здесь думаешь?
– Мы все думаем.
Страх никуда не делся, доктор просто затаил его.
– Значит, так: или ты просишь своего друга оставить меня в покое, или я ничего не буду говорить.
– Я понял, – ответил Лотар. Доктор начинал ему нравиться. – И мой друг тоже понял.
Сухмет ухмыльнулся и кивнул по-восточному, что могло означать все что угодно, даже отрицание. Теперь его внимание стало тонким, очень мягким. Этот «шнур» по-прежнему связывал голову Кнебергиша и глаза восточника.
Зато Лотар свернул свое внимание. Он сделал это демонстративно и даже охотно. Пожалуй, его вмешательство, даже если бы Кнебергиш и не возражал, могло только помешать Сухмету.
– Один восточный торговец странными чучелами, который живет в трактире Шува, утверждает, что ты продал ему эту картинку, которую похитил из какой-то книги в княжеском тереме.
Кнебергиш взял лист, повернул к костерку, внимательно осмотрел, потом положил на место и выпрямился.
– Ложь. Я никогда не видел ее раньше.
– Но ты знаешь человека, о котором я спрашиваю?
– Нет. Я не знаю ни одного восточного торговца редкостями.
– В Мираме он называет себя Курбаном. Подумай, может быть, ты все-таки слышал это имя?
– Нет. Я никогда не слышал этого имени.
Лотар потер глаза. Нет, так они ничего не узнают.
– Какие опыты ты ставил в своей лаборатории?
– Полагаю, это мое дело.
– Князь нам дал полномочия задавать любые вопросы, даже неприятные, и тебе, как одному из друзей князя, полагалось бы на них ответить.
– Я делал… – Доктор оглянулся, словно в этом зале кроме них мог быть кто-то еще. – Только не смейтесь… Я открыл, что если надавить сок из овощей и некоторых фруктов, то можно получить почти столь же благотворный эффект, как от самих фруктов. В некоторых случаях это очень важно. Например…
Он умолк.
– Продолжай, – попросил Лотар.
– У вас еще есть ко мне вопросы?
Нет, от него трудно было добиться большего. По крайней мере, на этот раз. Может, получится когда-нибудь позже, если это «позже» наступит. Лотар поднялся.
– Чем болен князь?
– У него рак пищевода.
– Сколько ему еще осталось?
– Не могу сказать, потому что не знаю, в каком он сейчас состоянии.
– Ты ушел из города два месяца назад. Если считать, что его состояние не изменилось, тогда сколько?
– Я не колдун. – Он посмотрел на Сухмета, который при этих словах с улыбкой поклонился. – Я не знаю.
Рубос шагнул вперед.
– А вообще сколько могут жить при такой болезни?
– Раньше умирали очень быстро, за несколько недель. Я пришел к выводу, что смерть наступала не от болезни, а от голода. Если наладить правильное питание и попытаться приостановить болезнь, то можно… Можно говорить о годах, пока метастазы не убьют какой-нибудь другой жизненно важный орган.
– Спасибо за исчерпывающую информацию, – сказал Лотар и указал на еду, которая так и осталась нетронутой. – А ты все-таки поешь. Тебе нужно сохранять силы и разум. Может статься, ты еще очень понадобишься городу.
Он пошел к лазу. Сухмет засеменил следом. Рубос поклонился и пошел с ними рядом.
Когда они выбрались на поверхность, Лотар повернулся к Сухмету:
– Ну что?
– Он говорил правду, он ничего не знает. Конечно, может быть, страх исказил какие-то очень глубокие пласты его памяти, но в главном он не солгал ни разу.
Лотар вдохнул полной грудью пахнущий морем воздух.
– Значит, это ложный след. Жаль, что так поздно и мы не сможем, не нарушив норм вежливости, заглянуть к господину Курбану. А мне теперь очень хочется с ним потолковать.
Рубос, глядя на звезды, кивнул:
– Если понадобится, можно и не мелочиться. Подумаешь – вежливость!
– Нет, – решил Лотар, – ситуация пока не созрела. Его тоже могли подставить, как… – Он оглянулся назад, в сторону Кнебергиша.
Через мгновение магическое видение открыло ему, что доктор, забыв обо всем на свете и громко чавкая, вгрызается в ножку поросенка, пытаясь одновременно пить вино из горлышка бутылки и отломить большой кусок копченой рыбины, даже не очистив от чешуи.
– Зря, – сказал Лотар. – Если он долго голодал, может и плохо стать.
Сухмет хмыкнул:
– А еще доктор называется.
Гергос стоял красный от злости, но голос его был, как всегда, спокойным, уверенным и сильным. Полдюжины стражников столпились в отдалении и делали вид, что никто из них не пытается подслушивать. Лотар, Рубос и Сухмет стояли над телом стражника с сержантской перевязью, который лежал в пыли со странно свернутой набок головой. Из-под шлема вытекали струйки почерневшей крови.
Лотар старался пока ни о чем не думать, не строить никаких версий. Он смотрел на крыши домов, которые начинало золотить только-только появившееся из-за горизонта солнце.
– Итак, – проговорил Гергос, – начнем с самого начала.
– Мы подошли к калитке, которой, как ты сказал, можно пользоваться по ночам, чтобы не опускать лишний раз мост. – Рубос устал, его голос звучал глухо, негромко, но он привычно преодолевал усталость, потому что день обещал быть хлопотным.
– Что вы делали на холмах? – спросил Гергос.
– Гуляли, – ответил Рубос. – Не забывай, мы отчитываемся только перед князем.
Гергос вздохнул.
– Нагулявшись, мы подошли к этой калитке и стали кричать в переговорное отверстие, чтобы нам открыли.
Сухмет тем временем тщательно, дюйм за дюймом осматривал поверхность низкой, едва ли не в половину роста Рубоса, но толстой, сделанной почти из цельных дубовых бревен калитки во внешней стене города. Ее запорам могли позавидовать засовы небольшого замка, а переговорное отверстие и окошко для наблюдения были устроены таким образом, что через них невозможно было ни выстрелить в стражника, ни ударить его копьем. Все было очень просто и надежно.
– Каково же было наше удивление, когда стало ясно, что калитка не заперта. Мы толкнули ее…
Гергос подошел к калитке.
– Она была открыта, как сейчас?
– Да, – кивнул Рубос.
Как ни странно, именно в это мгновение звякнул далекий колокольчик. Лотар стремительно повернулся на месте. Но опасности не было, он был в этом уверен, вот только… Когда он перевел взгляд на Гергоса, то понял, что произошло. Прежде чем кто-либо успел что-нибудь сказать, Гергос протянул руку и задвинул засов. Лотару осталось только произнести:
– Не нужно было этого делать.
– Что такое? – Гергос повернулся к Желтоголовому. – Мне кажется, калитку нужно держать закрытой.
