– Я еще не поблагодарил тебя за все, что ты сделал для меня.
Лотар машинально пожал протянутую руку.
– Я сделал это для всех.
Кнебергиш улыбнулся, заметив приближающегося князя, с облегчением отошел и уже издалека крикнул:
– Это будет правильно!
Десятка три людей длинными металлическими баграми растащили кучи пылающих дров, и сразу пламени, треска, шума стало меньше. Камень остался лежать почти так, как лежал все эти тысячелетия, еще до того, как сюда пришли люди, – нагой и темный. Только трава была выжжена на много десятков футов вокруг да жар прозрачными, как свет, волнами прокатывался по его бокам. От такого страшного жара можно было спалить целый город, если бы камень вдруг покатился на дома.
Внезапно стало очень тихо. На покрытый красным ковром пригорок вступил князь. Его принесли уже знакомые Лотару носильщики. Каким-то образом они сделали все так, что их работа свидетельствовала не о немощи Тизуна, а лишь добавляла торжественности и значения наступившему моменту. Глаза князя сверкали любопытством и удовольствием – давненько ему не случалось совершать такую прогулку. И кто знает, удастся ли совершить еще одну до того, как пелена смерти закроет его глаза.
Рядом стояла княжна. Она была чудо как хороша, и Лотар на мгновение понял восхищение Рубоса. Лицо ясное, взгляд прямой – настоящая аристократка, способная сохранить власть в своих руках и не выпускать ее ни при каких обстоятельствах. Рядом с ней стоял Крамис, единственный ее друг, с которым она вместе росла, и Амирада.
Амирада очень переживала, что главным предателем оказался ее родственник, но все же появилась на людях. Она оправится от этого удара, решил Лотар, непременно оправится.
– Как думаешь, – спросил Лотар Сухмета, – получится?
Сухмет только вздохнул:
– Я рассчитывал это сооружение почти неделю и еще столько же строил его. Поэтому, если гидравлики ничего не напутают, все должно получиться.
К князю стали подводить послов из соседних княжеств. Иногда они прибывали с небольшими дружинами, но большую часть этих вояк в город не пустили, потому что ослабленный Мирам должен был думать о безопасности. Впрочем, послов, чтобы засвидетельствовать победу истинной власти и втайне проверить намерения Светоки относительно замужества, все равно в городе собралось немало. Дипломатические церемонии грозили отнять слишком много времени.
Но Рубос действовал решительно. Он приблизился к князю и произнес так, что его услышали даже в задних рядах:
– Князь, камень остывает. Прикажи начать.
– Ну что же, – промямлил Тизун, бросив взгляд на невозмутимую Светоку, – я не против. Начинай. Покажи, что вы тут устроили.
Рубос бросился к солдатам, стоящим возле желоба, и махнул рукой. Тут же этот сигнал передали вверх, потом еще выше, потом еще… И минуты не прошло, как где-то далеко раздались тугие удары – рабочие выбивали заслонки. И вдруг… Желоб застонал, заскрипел, по нему прокатилась дрожь, и он начал раскачиваться все сильнее. Приближалось самое главное.
Мельком Лотар заметил, что Светока смотрит на камень, а стоит Рубосу отвернуться, как она поворачивает к нему головку, как цветок к солнцу. Лотар вздохнул. Что ни говори, а все было правильно. Его друг это заслужил.
Потом из нависших над камнем четырех небольших желобков потекли струйки воды, превратились в потоки, стали полнее, сильнее…
Первые струи воды, упавшие на камень, отлетели в сторону, словно палка от боевого щита. Потом они стали рассыпаться на множество капель, раздался треск, шипение… А когда вода, забурлив, прозрачным огромным пологом, на мгновение зависнув над камнем, вдруг разом хлынула на него, жара камня уже не хватило, чтобы с ней справиться, и вверх ударил фонтан жаркого пара.
Толпа даже не шелохнулась, хотя в первых рядах послышались крики. Это ветерок отнес клубы пара на людей и обжег их, к счастью, не очень серьезно. Скорее дополнительное развлечение, чем большая неприятность.
Вода уже заливала камень. Клубы пара поднимались все реже… и ничего не происходило…
Вдруг оглушительный грохот поднялся, казалось, к самым небесам. Толпа откачнулась назад. С боков камня стали отваливаться куски в рост человека, обнажая новые, раскаленные пуще прежнего слои скалы.
Вода все прибывала, куски откатывались далеко, камень пытался сохранить свой жар… И тут, еще больше напугав толпу, он лопнул и развалился на три неравные части. Вода победила, расчет Сухмета оказался правильным. Ужас каменных собак исчез из сознания обывателей.
Толпа зашумела, радостные крики стали заглушать шипение пара и щелчки все еще разваливающегося камня. Это была победа. Лотар повернулся к Сухмету и тут заметил, что сразу за восточником стоит почтенный Шув, сморщенный от удовольствия больше обычного. Лотар посмотрел на его взволнованное лицо, оглядел толпу, взглянул на князя и Светоку с Рубосом. Снова перевел внимательный взгляд на победно улыбающегося восточника.
– Знаешь, Сухмет, я ошибался, это действительно стоило сделать.
И не стал уточнять, что имел в виду.
